Филлис Джеймс - Черная башня
Не поворачиваясь, Лернер сдавленно произнес:
— Я помню. Я слышал вас. Решил, это Виктор смеется, — звучало точь-в-точь как у него.
— Значит, вы видели, как все произошло? — спросил Дэлглиш.
— С пятидесяти ярдов. После ленча я вернулся к себе из Лондона и решил поплавать. День был не по-сентябрьски теплый. Уже подходил, как вдруг увидел, что кресло покатилось вперед. Ни я, ни кто другой и поделать бы ничего не могли. Деннис лежал на траве ярдах в десяти от Холройда. Он вскочил на ноги и помчался вдогонку. Кричал как ненормальный. А потом принялся бегать вдоль обрыва, размахивая руками, — ни дать ни взять здоровенная полоумная ворона.
— Я признаю, что вел себя не слишком-то храбро, — сквозь стиснутые зубы выдавил Лернер.
— Так и ситуация не располагала к храбрости, милый мой мальчик. Нельзя же было ждать, что вы кинетесь с утеса вслед за ним. Хотя на какую-то долю секунды мне именно так и показалось. — Джулиус повернулся к Дэлглишу: — Я оставил Денниса валяться на траве в полной прострации. Только задержался еще на секундочку — приказал ему бежать за помощью, — а сам рванул к той тропе. Деннису понадобилось минут десять на то, чтобы взять себя в руки. Наверное, разумней было бы прежде заняться им, а потом уже вдвоем отправляться на поиски трупа. Я его чуть не потерял.
— Если он долетел сюда, кресло должно было катиться к обрыву со значительной скоростью.
— Да. Странно, правда? Я искал его ближе к утесу. А потом увидел груду искореженного металла футов на двадцать правее — она уже скрывалась под водой. И только после обнаружил Холройда. Он был похож на выброшенную на берег приливом рыбу. У него и при жизни лицо было ужасно бледным и раздутым — какой-то побочный эффект от стероидов, что ему Эрик прописал. Теперь же бедняга выглядел просто гротескно. Должно быть, вылетел из кресла еще в падении — во всяком случае, лежал он на некотором расстоянии от обломков. В тот день на нем были только брюки с рубашкой, а рубашка разорвалась о камни. Так что я видел лишь крупный белый торс, колышущийся в волнах прилива. Ему размозжило голову и разорвало сонную артерию. Наверное, он истекал кровью, а море завершило остальное. Когда я к нему добежал, пена вокруг была еще розоватой. Приятный такой оттенок — как у пены для ванны. Казалось, в Холройде и кровинки не осталось, будто он провел в море по меньшей мере месяц. Бескровное полунагое тело в волнах.
Бескровное тело. Бескровное убийство.
Фраза эта сложилась в голове Дэлглиша сама собой. Он." спросил, стараясь, чтобы голос звучал как можно бесстрастнее и незаинтересованнее:
— А как вам удалось его вытащить?
— С трудом. Я ведь уже сказал, стоял прилив, а приливы здесь быстрые. Я кое-как умудрился продеть свое полотенце ему под ремень и попытался вытянуть его на какой-нибудь валун повыше. Ужасно неловко и как-то недостойно все вышло — для нас обоих. Он оказался куда тяжелее меня, да еще и брюки у него намокли и отяжелели. Я боялся, они совсег соскользнут. Наверное, большой беды в этом не было бы, но мне почему-то казалось ужасно важным, чтобы он сохранил хоть какое-то подобие достоинства. Каждый раз, как накатывала очередная волна, я старался воспользоваться ее силой, чтобы подтащить Холройда, и выволок его примерно вот сюда. Сам вымок до нитки и дрожал, несмотря на жару. Помню, меня еще почему-то удивляло, что солнце никак не высушит мою одежду.
Во время всего рассказа Дэлглиш не отрывал взгляда от Денниса Лернера. Пульс на красной от загара шее так и бился. Дэлглиш холодно произнес:
— Остается надеяться, что для самого Холройда смерть оказалась менее мучительным испытанием, чем для вас.
Джулиус Корт рассмеялся:
— Не забывайте, не все разделяют вашу профессиональную склонность к таким развлечениям. Вытащив его сюда, я уперся в скалу и держал, как рыбак сеть с уловом, пока не подоспела подмога из Тойнтон-Грэйнж с носилками. Они шли самым быстрым путем, через пляж — в цепочку, спотыкаясь на камнях. И все что-то тащили. Как на пикник.
— А что стало с креслом?
— Я вспомнил о нем только в Тойнтоне. Конечно, оно пришло в полную негодность, мы это понимали. Но я подумал, что полиции захочется его осмотреть. Проверить, были ли тормоза в исправности. Видите, какой я умный? Больше никому эта идея и в голову не пришла. Однако, когда народ из Грэйнж туда вернулся, нашлись только два колеса и сиденье. А обе боковины с ручными тормозами пропали. На следующее утро полиция тоже искала — тщательнее, хотя и с тем же успехом.
Дэлглишу захотелось спросить, кто имение из Тойнтон-Грэйнж ходил на поиски. И все же он твердо решил не выдавать любопытства. Да и повода для любопытства нет, внушал себе коммандер. Насильственные смерти уже не его дело, а эта и вовсе никогда бы не проходила по его ведомству. И тем не менее странно, что пропали две самых важных детали. А этот каменистый берег с глубокими расщелинами, заводями и обломками скал — самое подходящее место, чтобы что-нибудь спрятать. Впрочем, местная полиция, наверное, и сама так подумала. Надо бы, решил Дэлглиш, тактично узнать об этом у полицейских. Конечно, отец Бэддли обратился с просьбой о помощи за день до гибели Виктора Холройда… Да только это не означает, что письмо и его смерть не связаны между собой.
— А отец Бэддли переживал из-за смерти Холройда? — спросил коммандер. — Наверное, очень.
— О да, когда узнал. Но это произошло через неделю. К тому моменту следствие уже закончилось и Холройда похоронили. Я думал, Грейс Уиллисон вам рассказала. Майкл с Виктором на пару устроили нам тот еще денек. Когда Деннис примчался в Грэйнж с новостями, спасательный отряд кинулся к морю, ничего не сказав пациентам. Вполне понятное решение, однако вышло неудачно. Когда через сорок минут мы, еле живые, ввалились в парадную дверь Грэйнж с тем, что осталось от Холройда, на носилках, Грейс Уиллисон как раз ехала через холл. Разумеется — полагаю, чтобы всем мало не показалось, — она хлопнулась в обморок. Тогда Уилфред решил, что Майклу пора бы уже отрабатывать деньги, которые он получает, и послал Эрика в «Надежду». Эрик нашел отца Бэддли с сердечным приступом. Поэтому вызвали еще одну «скорую помощь». Мы решили, что, если Майклу придется ехать в больницу с останками Виктора, это его уж точно прикончит, и поэтому старикан отбыл в блаженном неведении. Сиделка рассказала ему о Викторе только после того, как врачи решили, что он в состоянии перенести это известие. По ее словам, преподобный воспринял все очень тихо, хотя и явно разволновался. По-моему, он написал Уилфреду — выразил соболезнования. Правда, отец Бэддли в силу профессии умел спокойно принимать смерть, а они с Виктором были не особо близки. Сдается мне, его профессиональную этику встревожила именно мысль о самоубийстве.
Внезапно Лернер вмешался в разговор:
— Я чувствую себя виноватым. Ответственным за то, что это произошло.
— Либо вы столкнули Холройда с утеса, либо нет, —отозвался Дэлглиш. — Если вы его не сталкивали, чувство вины — это лишнее.
— А если столкнул?
— Тогда это опасное излишество. Джулиус засмеялся.
— Виктор покончил с собой. Вы это знаете, я это знаю, и все, кто был знаком с Виктором, тоже это знают. Раз уж вы начинаете гадать на эту тему, то вам очень повезло, что в тот день я решил искупаться и перешел через бровку холма в нужный момент.
Словно по общему согласию, все трое снова двинулись в путь. Глядя на бледное лицо Лернера, на чуть подрагивающий уголок поникшего рта, на озабоченные, беспрестанно мигающие глаза, Дэлглиш решил, что на сегодня о Холройде достаточно. Он начал расспрашивать о скалах вокруг. Лернер с энтузиазмом повернулся к нему:
— Завораживающее зрелище, правда? Мне нравится разнообразие этого побережья. Чуть дальше к западу, у Киммериджа, начинается такой же сланец, его еще называют киммериджским углем. И это ведь настоящий каменный уголь, его прямо-таки жечь можно. Мы в Тойнтон-Грэйнж пытались: Уилфреду нравилось, что мы можем сами себя обеспечивать даже теплом. К сожалению, эта гадость так воняла, что от затеи пришлось отказаться, — смрад буквально выживал нас из дома. По-моему, в середине восемнадцатого века тоже проводились попытки воспользоваться сланцем, да никому не удалось избавиться от запаха. Сам по себе этот черный камень выглядит довольно тускло, но, если его отполировать, сверкает почти как агат — сами видели, на той черной башне. Еще во времена римлян им украшали дома. У меня есть книга по геологии этого побережья, и, если вам будет интересно, я покажу свою коллекцию о каменелостей. Уилфред, правда, считал, что я не должен их собирать, потому что утесы и так осыпаются. В итоге я и перестал коллекционировать. Но успел найти довольно много интересного. У меня даже есть обломок сланцевого браслета железного века.
Джулиус Корт, шаркавший ногами по гальке в нескольких шагах впереди, внезапно обернулся и закричал:
