Агата Кристи - Смерть в облаках
— Очень обоснованная точка зрения, — заметил Пуаро, вставая. — Благодарю вас мистер Митчелл, и вас, миссис Митчелл, и прошу вас не расстраиваться, мой друг. Когда он ушел, Митчелл сказал.
— Тупицы присяжные на дознании думали, что это он натворил, а по-моему, он сам из секретной службы.
Пуаро необходимо было теперь переговорить со вторым стюардом, Дэвисом.
Через некоторое время в баре «Корона и Шипы» Пуаро задал Дэвису тот же вопрос, что и Митчеллу.
— На столике не было беспорядка, сэр. Вы имеете в виду что-нибудь опрокинутое?
— Я имею в виду, что, может, там чего-нибудь недоставало или, может быть, было что-то такое, чего обычно не бывает на столике...
Дэвис мгновение подумал, затем медленно сказал:
— Такое что-то, пожалуй, было, я это заметил, когда уносил посуду; но я не думаю, что это именно то, о чем вы спрашиваете. Просто у мертвой леди были две кофейные ложечки на блюдце. Так иногда в спешке случается. Я заметил это только потому, что есть примета: говорят, будто две ложки на тарелке — примета... они означают свадьбу.
— А на каком-то из других столиков совсем не было ложки?
— Нет, сэр, такого я не заметил. Митчелл или я, должно быть, разносили чашки и блюдца по этой стороне, а потом кто-то из нас, в спешке не заметив, положил вторую ложку. Да вот всего неделю назад я сам положил на стол два набора ножей и вилок. Это даже лучше, чем вовсе не положить! Тогда приходится бросать все и срочно бежать за ножом или еще за чем-нибудь...
Пуаро задал еще один вопрос — вроде бы шутливый:
— Что вы думаете о французских девушках, Дэвис?
— Для меня и английские хороши, сэр.
И Дэвис добродушно улыбнулся полненькой белокурой девушке за стойкой.
Глава 18
На улице Королевы Виктории
Мистер Джеймс Райдер удивился, когда ему принесли карточку с именем мсье Эркюля Пуаро. Имя казалось ему знакомым, но он не мог вспомнить почему.
Затем он сказал себе: «Ох, да это же тот самый!» — и велел клерку ввести посетителя.
Мсье Эркюль Пуаро выглядел весьма изящно. С тростью в руке, с белой гвоздикой в петлице.
— Простите меня за беспокойство, — сказал Пуаро. — Я по делу об убийстве мадам Жизели.
— Да? — удивился мистер Райдер. — Ну, так что же? Присаживайтесь. Хотите сигару?
— Благодарю вас. Я всегда курю свои собственные сигареты. Хотите попробовать?
Райдер с подозрением взглянул на миниатюрные сигареты Пуаро:
— Нет, предпочитаю свою, если не возражаете. Такую, как ваши, и проглотить можно по ошибке. — Он искренне рассмеялся. — Инспектор был здесь несколько дней назад, — мистер Райдер щелкнул зажигалкой. — Проныры — вот кто такие эти ребята. Не могут не вмешаться в чужие дела.
— Полагаю, они нуждались в информации? — мягко спросил Пуаро.
— Но они не должны быть такими назойливыми, — с обидой произнес мистер Райдер. — Следует подумать о чувствах и деловой репутации человека.
— Возможно, вы несколько более чувствительны, чем полагалось бы.
— Я в весьма щекотливом положении, — признался мистер Райдер. — В весьма щекотливом! Сидеть там, где я, — как раз впереди нее — уже само по себе подозрительно! И попросту я ничем не могу помочь следствию по этой причине: я ничего не видел! Если б я знал, что собираются убить женщину, я вообще не полетел бы этим рейсом! Скорее всего, я именно так и поступил бы!.. Меня, признаюсь вам, буквально извели! И почему именно меня? Почему они не надоедают этому доктору Хаббарду, или как его там — Брайанту? Врачи как раз такой народ, который может держать у себя всякие отравы. А у меня откуда быть змеиному яду? Я вас спрашиваю: откуда?
— Но нет худа без добра, — сказал, улыбаясь, Пуаро.
— Ах, да, есть во всем этом и хорошая сторона. Я еще не сказал вам, что выручил кругленькую сумму. Свидетель представляет для прессы определенный интерес. И хотя в газетах больше всего было репортерских фантазий, они опирались на мои свидетельства...
— Интересно, — сказал Пуаро, — как преступление влияет на жизнь людей, совершенно к нему непричастных. Возьмите, к примеру, себя: вы получаете неожиданную сумму, возможно, очень желанную в данный момент.
— Деньги всегда желанны, — согласился мистер Райдер, исподлобья сердито взглянув на Пуаро.
— Иногда нужда в них крайне обязывает. По этой же причине люди присваивают и растрачивают чужие деньги, вступают в мошеннические сделки... — тут Пуаро развел руками: — Возникают всевозможные сложности.
— Пустое, не станем об этом печалиться, — отмахнулся мистер Райдер. — Не возражаю. Зачем останавливаться на темной стороне?
— Деньги пригодились, ведь вам не удалось в свое время получить заем в Париже...
— Как, черт возьми, вы об этом узнали? — гневно вскричал мистер Райдер.
Эркюль Пуаро улыбнулся:
— Во всяком случае, это правда.
— Довольно верно, но я вовсе не желаю, чтобы это стало достоянием гласности.
— Я буду само благоразумие, уверяю вас.
— Странно, — задумался мистер Райдер, — как порою из-за ничтожной суммы можно попасть в беду. Оказавшись в критическом положении, человек стремится! раздобыть хоть немного денег, не то он полетит к чертям вместе со своей кредитоспособностью! Да, дьявольски чудовищно. Деньги странная вещь. Кредит — тоже вещь не менее странная. И, коль на то пошло, то и жизнь — странная штука! Между прочим, вы по этому поводу и хотели меня видеть?
— Это деликатный вопрос. Я слышал — в силу своей профессии, понимаете ли, — что, несмотря на ваши решительные отрицания, у вас все-таки были кое-какие дела с Жизелью.
— Кто сказал? Это ложь, отвратительная ложь! Я никогда не видел этой женщины! Это гнуснейшая клевета!
Пуаро задумчиво посмотрел на него, покачал головой.
— Ах, — вздохнул он. — Нужно будет проверить. Выть может, допущена какая-то ошибка.
— Нет, подумать только! Вздумали уличить меня в связях со всякими ростовщиками! Светские дамы с карточными долгами — вот это по их части!..
Пуаро встал:
— Прошу извинить, если меня дезинформировали. — Он остановился у двери: — Между прочим, почему вы назвали доктора Брайанта доктором Хаббардом?
— Будь я проклят, если знаю. Просто... Ах да, наверное, из-за его флейты. Помните детские стишки? Про собаку Старой Матушки Хаббард? «А когда она вернулась, он играл на флейте». Странно, как можно путать имена!..
— Ах да, флейта... Психологически ваша обмолвка весьма для меня любопытна... Психологически!..
Мистер Райдер фыркнул при слове «психологически». Оно в его понятии соотносилось с тем, что он называл «дурацкими измышлениями психоанализа». И он с подозрением проводил Пуаро долгим взглядом.
Глава 19
Визит мистера Робинсона
Графиня Хорбари сидела перед туалетным столиком в своей спальне в доме № 315, Гросвенор-сквер. Перед нею разложены были золоченые массажные щетки, флаконы и коробочки, баночки с кремом для лица и с пудрой — словом, все предметы, необходимые для утонченной косметической живописи. Но посреди всего этого роскошного изобилия леди Хорбари сидела с пересохшими губами и неприличествующими ее облику пятнами нерастертых румян на щеках. В четвертый раз она перечитывала письмо:
«ГРАФИНЕ ХОРБАРИ КАСАТЕЛЬНО ПОКОЙНОЙ МАДАМ ЖИЗЕЛИ.
МИЛОСТИВАЯ ГОСУДАРЫНЯ, Я ЯВЛЯЮСЬ ВЛАДЕЛЬЦЕМ ОПРЕДЕЛЕННЫХ ДОКУМЕНТОВ, ранее принадлежавших покойной. Если вы или мистер Раймонд Барраклоу заинтересованы в деле, я буду вынужден просить Вас о встрече для обсуждения вопроса.
Или, возможно, Вы предпочтете, чтобы я обратился к Вашему супругу?
Искренне Ваш Джон Робинсон».
Глупо перечитывать одно и то же снова и снова... Но ведь слова в зависимости от отношения к ним могут менять значение. Она взяла конверт, вернее, два конверта: первый с подписью «Лично», второй — со словами «Лично и совершенно секретно».
«Лично и совершенно секретно»... Какое бесстыдство!
Старая лгунья француженка клялась «всеми мерами оберегать репутацию своих клиентов в случае своей неожиданной смерти»...
К черту ее!.. Адская, бессмысленная жизнь...
«Боже мой, нервы, — подумала Сисели. — Нехорошо... Неладно...»
Дрожащая рука потянулась к флакону с золотой пробкой...
Так. Теперь она может думать! Что делать? Встретиться, конечно.
Хотя где же ей добыть денег? Может, повезет на Карлос-стрит?
Но подумать об этом будет время и позже. Надо встретиться с этим Робинсоном, выяснить, что же ему известно.
Она подошла к письменному столу и быстро набросала крупным, несформировавшимся почерком:
«ГРАФИНЯ ХОРБАРИ СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ СВОЕ ПОЧТЕНИЕ МИСТЕРУ ДЖОНУ РОБИНСОНУ И СОГЛАСНА ПРИНЯТЬ ЕГО, ЕСЛИ ОН ЖЕЛАЕТ, ЗАВТРА УТРОМ В ОДИННАДЦАТЬ ЧАСОВ»...
— Годится? — спросил Норман. Он слегка покраснел под пристальным взглядом Пуаро.
— Давайте прямо называть вещи своими именами! — сказал Пуаро. — Что еще за комедию вы вздумали тут разыгрывать?
