Агата Кристи - Тайна замка Чимниз
— О! Да это леди! — воскликнул он. — Прошу прощения, миссис Ривел Я хотел помочь вам, но похоже, что этот головорез успел сбежать.
— Он только что был здесь, — сказала Вирджиния, переводя дыхание — Неужели мы не поикаем его?
Но ей было уже ясно, что она опоздала. Неизвестный был в парке, а искать его там в темную, безлунную ночь не имело смысла. Она вернулась в зал заседаний. Мистер Фиш, шедший рядом, принялся монотонно рассуждать о привычках воров, которые, как он считал, ему хорошо известны.
В зале уже были лорд Катерхэм и Бандл вместе с несколькими напуганными слугами.
— Что случилось? — осведомилась Бандл. — Грабители? А что вы, Вирджиния, делаете с мистером Фишем? Совершаете полуночную прогулку?
Вирджиния рассказала о происшедших событиях.
— Какие ужасные страсти здесь происходят! — прокомментировала Бандл. — Просто какие-то нашествия убийц и воров в этот уик-энд! А почему горит только половина люстры?
Вскоре эта тайна разъяснилась. Часть лампочек были выкручены из нее и лежали у стены. Встав на стремянку, Тредвелл ввернул их, и комнату залил яркий свет.
— Если я не ошибаюсь, — печально сказал лорд Катерхэм, озираясь, — недавно в этой комнате произошли какие-то бурные события.
Замечание было вполне справедливо. Все, что можно, было сдвинуто или перевернуто. Пол был усеян обломками стульев, осколками фарфора и рыцарскими латами.
— Сколько их было? — спросила Бандл. — Похоже, здесь устроили настоящее побоище.
— По-моему, только один человек, — ответила Вирджиния. Говоря так, она испытывала определенные колебания. Без сомнения, только один человек — мужчина — выскочил в окно. Но, пока она преследовала его, второй, если он был здесь, мог выйти через дверь. Возможно, ей тогда просто показалось, что в комнате находился кто-то еще. Внезапно в окне возник Билл. Он тяжело дышал.
— Проклятье! — гневно воскликнул он. — Этому парню удалось убежать. Я все обыскал, но его нигде нет.
— Не отчаивайтесь, Билл, — сказала Вирджиния. — В следующий раз вам довезет больше.
— Ну хорошо, — сказал лорд Катерхэм, — что, по-вашему, следует предпринять? Отправиться спать? Я не привык бодрствовать в это время. Тредвелл, как по-вашему?
— Я совершенно согласен с вами.
Со вздохом облегчения лорд Катерхэм направился к себе.
— Айзекстайн — просто счастливчик, что может спать так крепко, — заметил он на прощанье. Взглянув на мистера Фиша, он добавил:
— Я вижу, вам хватило времени, чтобы одеться.
— Я всего лишь накинул кое-что, — ответил американец.
— Очень разумно, — сказал лорд Катерхэм, — но боюсь, что вы слишком легко одеты. Не простудитесь.
Он зевнул и, пребывая в довольно скверном настроении, удалился. Вслед за ним все разошлись по своим комнатам.
18. Второе полуночное приключение
Первым, кого увидел Энтони, когда на следующий день сошел с поезда, был инспектор Баттл. Энтони улыбнулся.
— Я вернулся, как мы и договаривались, — заметил он. — Вы наверное, явились сюда, чтобы засвидетельствовать этот факт?
Баттл покачал головой:
— За вас я был спокоен, мистер Кейд. Я еду в Лондон.
— Вы очень доверчивы, Баттл.
— Вы думаете?
— Нет, конечно. Мне кажется, что на самом деле человек вы очень проницательный. Так вы едете в Лондон?
— Да, мистер Кейд.
— Я не понимаю зачем…
Детектив ничего не ответил.
— Вы невероятно болтливы. — Энтони улыбнулся. — Потому-то вы и нравитесь мне.
В глазах Баттла появился блеск:
— А как ваши успехи, мистер Кейд? Как вы съездили?
— Совершенно впустую. И уже второй раз я ошибаюсь.
— Позволю себе спросить, сэр, что у вас была за идея?
— Я подозревал гувернантку, француженку. Во-первых, она показалась мне самым неприятным человеком из всех, кого я видел здесь. А во-вторых, в ночь, когда случилась трагедия, я заметил свет в ее комнате.
— Это немного.
— Вы правы. Но еще я учел и то, что она тут совсем недавно. К тому же я обнаружил какого-то подозрительного француза, шпионившего в этих местах. Я думаю, вам все известно о нем.
— Вы имеете в виду человека, который называет себя мсье Челлис? Остановился в «Веселых крикетистах». Похож на путешественника.
— И что думает о нем Скотланд-Ярд?
— Ведет он себя довольно подозрительно, — безразлично ответил Баттл.
— Я бы сказал, крайне подозрительно. Итак, сложим вместе два и два. Француженка-гувернантка в доме, неизвестный француз вне его. Я заключил, что они действуют сообща, и отправился порасспросить ту леди, у которой мадемуазель Брюн прожила последние десять лет. Я был готов услышать, что эта дама никогда не слыхала о мадемуазель Брюн, но я оказался не прав. Мадемуазель — настоящая гувернантка.
Баттл кивнул.
— Должен признаться, — сказал Энтони, — еще когда я говорил с ней, у меня возникло тревожное ощущение, что я иду по ложному следу. Ведь она выглядит именно так, как и должна выглядеть гувернантка.
Баттл снова кивнул:
— Да, мистер Кейд, вам следовало довериться этому ощущению. Знаете, некоторые женщины злоупотребляют косметикой. Я видел однажды довольно симпатичную девушку, которая перекрасила волосы, навела на лице желтые пятна, слегка подвела красным веки и, что было самым эффектным, оделась очень неряшливо. В результате девять из десяти человек, видевших ее раньше, не узнали бы ее. Мужчины обычно не испытывают подобной тяги к изменению внешности. Конечно, вы можете что-нибудь сделать с бровями или вставить искусственные зубы и изменить выражение лица. Но всегда остаются уши, мистер Кейд, самое характерное в человеке заключено в ушах.
— Не смотрите на меня так сурово, Баттл, — попросил Энтони. — Это действует мне на нервы.
— Я уже не говорю о фальшивых бородах и гриме, — продолжал инспектор. — Но это бывает только в книжках. Существует очень немного людей, которых нельзя идентифицировать. Я знаю только одного человека, который просто настоящий гений перевоплощения. Это король Виктор. Вы слышали когда-нибудь о короле Викторе, мистер Кейд?
Детектив столь резко и неожиданно задал вопрос, что Энтони помедлил с ответом.
— Король Виктор? — задумчиво повторил он. — Мне кажется, я слышал это имя.
— Один из самых знаменитых похитителей драгоценностей. Отец — ирландец, мать — француженка. Владеет пятью языками. Он отбывал срок, но пять месяцев назад вышел на волю.
— И где он сейчас?
— Мы и сами хотели бы это знать, мистер Кейд.
— Сюжет усложняется, — заметил Энтони. — Есть какая-нибудь возможность того, что он появится здесь? Хотя, я полагаю, его интересуют только драгоценности, а не мемуары политиков.
— Я не уверен в этом, — возразил инспектор Баттл. — Насколько нам известно, он может быть уже тут.
— Он переодет лакеем? Великолепно! Вы распознаете его по ушам и покроете себя славой.
— Мне нравятся ваши шутки, мистер Кейд! Кстати, что вы думаете об этом любопытном деле в Стайнзе?
— В Стайнзе? — переспросил Энтони. — Что там произошло?
— Об этом сообщалось в субботних газетах. Я полагал, что вы видели их. На обочине дороги, был найден застреленный мужчина. Иностранец. Впрочем, и сегодняшние газеты, я думаю, уделят этому внимание.
— Что-то мне попадалось об этом случае, — небрежно сказал Энтони. — Очевидно, это было не самоубийство?
— Нет. Там не обнаружили оружия. Этот человек так и не был опознан.
— Все это выглядит очень любопытно, — сказал Энтони, улыбаясь. — Но навряд ли связано со смертью князя Михаила.
Он спокойно и уверенно взглянул на инспектора. Вообразил ли он, или на самом деле Баттл очень внимательно смотрел на него?
— Похоже, сейчас распространяется эпидемия подобных событий, — сказал Баттл. — Ну, ладно, я рискну утверждать, что связи нет.
Он повернулся и, — поманив за собой носильщика, направился к подошедшему лондонскому поезду… У Энтони вырвался слабый вздох облегчения. Он погулял недолго по парку, находясь в непривычном для себя задумчивом настроении. Он нарочно направился к дому с той же стороны, откуда подходил и в ту роковую ночь. Приблизившись, он отыскал взглядом окно, в котором тогда заметил свет. Но был ли он абсолютно уверен, что свет мелькнул именно в этом окне — втором от левого угла?
По пути он сделал небольшое открытие. Стены здания сходились под острым углом, и окно было в дальней от Энтони стене. Могло показаться, что это окно — самое ближнее, но переместившись, вы обнаружили бы, что, оно все-таки второе и находится прямо над залом заседаний. Отойдя же на несколько ярдов вправо, можно было видеть конец дома. Первое окно было незаметно, а два окна, расположенных над залом заседаний, казались первым и вторым от угла. Где он стоял, когда наблюдал вспышку света?
Энтони решил, что это довольно трудный вопрос. Из-за нескольких ярдов возникали существенные различия. И одно было ясно — он мог ошибиться, полагая, что свет зажегся во втором с конца окне. Столь же вероятно, что свет горел в третьем окне.
