Кровавая правая рука. Билеты на тот - Джоэль Таунсли Роджерс
Он взял лопату в левую руку и протянул мне правую. Его ладонь была гладкой, прохладной и сильной.
— Вы тот самый Адам Мак-Комер? — спросил я.
— Тот самый? — немного настороженно повторил он, будто ожидая, что если он признается, я тут же выложу ему какую-нибудь историю с загадочным убийством. — Да, я профессор Мак-Комер. Не думаю, чтобы в нашей медицине было много профессоров с таким именем.
— Вы были моим кумиром на последнем курсе мединститута, — признался я.
— В Гарварде? — спросил профессор. — Я читал у вас курс…
По тому, как он на меня смотрел, видно было; что он меня не знает и в то же время почему-то чувствует, что должен знать.
— Нет, я никогда не был вашим студентом, профессор. Я учился на юге. Просто мы занимались по вашей книге. Она была для нас почти как Библия.
— Да, — кивнул профессор, — там много интересного материала. Я знаю, что она нравится студентам.
Он еще раз прихлопнул землю и отбросил лопату за край клумбы, к самому порогу кухни.
— Вы, доктор, не увлекаетесь садоводством? — спросил Мак-Комер.
Когда я покачал головой, он добавил:
— А я как раз высаживал весенние тюльпаны. Сад отнимает уйму времени. Всегда находится какая-нибудь работа… Так вы говорите, что ваша машина заглохла на дороге? Здесь в округе нет ни одного механика. Но давайте подумаем, как решить проблему своими силами. Где стоит машина? Должно быть, вы уже проехали дом Унистера, иначе вы бы зашли к нему. Вы едете в сторону Стоуни-Фолз?
— Нет. Я проезжал через Стоуни-Фолз. Там я свернул к Уипль-Виллю, чтобы выбраться на шоссе номер семь.
— О! — сказал он. — Значит, вы двигались с той стороны?
— Да, — кивнул я, — оттуда. Я ехал по шоссе сорок девять-А и решил сократить путь.
— Понятно, — кивнул профессор. — Должно быть, вам пришлось немало пройти. Вдоль этой дороги нет ни одного жилища от самого Стоуни-Фолз.
Мак-Комер посмотрел на меня, словно рассчитывая, что я скажу что-то. Но я не знал, чего он ждет.
— Вы, наверное, видели, как мимо вас проехала серая машина с двумя мужчинами? — спросил он.
— Нет, — ответил я. — Мимо меня никто не проезжал.
Не думаю, чтобы в этот момент мысли профессора слишком сильно занимала машина, о которой он меня спросил. Его беспокоило что-то во мне самом. Пожалуй, ему казалось, что в моем облике чего-то не достает.
— Должно быть вы разминулись. Они выехали с этой дороги на шоссе сорок девять-А раньше, чем вы сюда свернули, — предположил профессор. — Когда я увидел эту машину, она мне очень не понравилась. За рулем сидел какой-то отвратительный маленький дьявол с острыми кошачьими зубами и рваным ухом. Кстати, что с вашим ухом?
— Когда я пытался завести машину вручную, рукоятка сорвалась…
Но Мак-Комер не слушал. Мысли его: были заняты какой-то проблемой. Я пошел за профессором к заднему крыльцу.
— Сидевший рядом с водителем человек очень напомнил мне этого парня, как его… — Мак-Комер говорил на ходу, через плечо поглядывая на меня. — Кажется, его зовут Сент-Эрм. Молодой нефтяной миллионер из Оклахомы. Очень симпатичный тип молодого бизнесмена-администратора. Не могу понять, что у него может быть общего с таким человеком.
Тогда я впервые услышал имя Сент-Эрма. В самый первый раз.
— Никогда о нем не слышал, — заметил я.
— Ничего удивительного, — ответил Мак-Комер. — Насколько я знаю, он в Нью-Йорке недавно. Меня с ним познакомил А. М. Декстер, владелец круглосуточного гаража на четырнадцатой Западной улице, когда однажды я заехал к нему подремонтировать машину. Насколько я понял, Сэнт-Эрм — тайный партнер Декстера в разработке какой-то секретной военной техники.
— Это первое, из-за чего я насторожился, когда увидел его в машине, — добавил профессор. — К тому же Сент-Эрм из тех парней, которым нравится таскать с собой кучу денег. Он сидел с, этим бродягой, откинув голову на спинку сиденья и глядел в небо. Лицо у него было как воск. Мне показалось, что губы Сент-Эрма шевелятся. Я тогда подумал, что он что-то говорит хохочущему маленькому демону за рулем. Но потом я решил, что он мог шептать какую-то молитву или губы его просто шевелились на ветру.
— Уверен, что мимо меня они не проезжали, — повторил я.
— Наверное, они свернули на Топкую дорогу, не доезжая вас, — заметил старый Мак-Комер. — Это тупик. Сейчас там никто не живет, кроме Джона Флейла. Больше им деваться было некуда.
Старик открыл дверь кухни. Оттуда донеслось тихое женское бормотание, которое я слышал, подходя к саду.
— Топкая дорога? — переспросил я. — Вы имеете в виду старую гужевую дорогу милях в полутора отсюда, заросшую травой и полевыми цветами? Перед ней стоит старинный столб со свинцовыми буквами и стрелками в виде руки. Она уходит в самую гущу леса. Вы знаете, моя машина заглохла прямо у начала этой дороги. И мимо никто не проезжал по крайней мере в течение часа.
Мы зашли в сумрачную кухню. Тихие женские голоса, которые я слышал раньше, доносились из неповешенной на рычаг трубки старого обшитого дубом настенного телефона, старинная деревенская телефонная линия с параллельными телефонами.
— …Бобби! Он убил Бобби!..
— О, моя бедная миссис Виггинс!
Старый Адам остановился передо мной. Он схватил трубку и несколько раздраженно повесил ее на рычаг, оборвав бормочущие рыдающие голоса. В наступившей тишине профессор повернулся ко мне и спросил, шамкая беззубым ртом:
— Так вы были прямо на перекрестке Топкой дороги?
— Да. Машина заглохла перед самым перекрестком.
— И вы простояли там около часа?
— Добрый час, не меньше.
— И вы уверены, что мимо вас никто не проезжал?
— Уверен, — ответил я. — Во всяком случае, ни одна машина. Мимо пронесся какой-то вихрь и свернул на Топкую дорогу. Да еще какой-то человек шел по ней как раз, когда я остановился. Я рассчитывал, что он обернется, но человек исчез в лесу раньше, чем я вышел из машины.
— А как выглядел этот мужчина?
— Черноволосый, довольно высокий — по-моему, вашего роста. На нем были брюки цвета хаки и синяя, насквозь пропотевшая рубашка. Через левое плечо был переброшен пиджак или куртка. Он шел, наклонив голову вперед, длинными индейскими шагами, почти не отрывая ног от земли.
— Это Джон Флейл, — сказал Мак-Комер. — Вы видели его час назад на Топкой дороге?
