Джордж Кокс - Коммерческий рейс в Каракас

Джеф кивнул.

— По дороге к Грейсону вы миновать ее не могли. Заправщик торчал рядом с бензоколонкой и от нечего делать глазел по сторонам. — Дэн покрутил стакан. И вы запомнились ему из-за своей американской одежды. Он что-то говорил о светлых брюках и белой куртке.

— Куртка была бежевая.

— Для него она была белой. От нечего делать он шатался по улице и следил за вами, пока вы не скрылись в доме, где находится контора Грейсона. Ну вот, а когда вскоре после этого люди Цуметы обошли весь квартал, расспрашивая, не видал ли кто чужого, входящего в здание, заправщик вспомнил о вас. Тогда и я тоже рассказал о нашем разговоре насчет пива, и Цумета обратился к иммиграционным властям, затребовав вашу туристскую карту с фото. Парень вас опознал.

Дальнейших объяснений Джефу не требовалось. В жизни всегда надо принимать в расчет случайности, и то, что показания заправщика и Спенсера повернули ситуацию против него, теперь было не изменить. То, что он скрывался, пытаясь оттянуть допрос, лишь затягивало петлю еще туже.

Джеф внимательно смотрел на репортера, думая о том, что говорил о нем Уэбб. Теперь ему нужно было переключиться на другую тему, в которую он хотел внести ясность.

— Как долго вы получали от Грейсона деньги? — спросил он.

Спенсер удивленно вскинул глаза. На мгновение показалось, что он собирается все отрицать. Но потом он пожал плечами, словно не желая спорить, достал из кармана трубку и продул ее.

— Примерно год.

— Вы знали Грейсона в Лас-Вегасе?

— Да, но я не знал, что он живет здесь, в Каракасе, до тех пор, пока не встретил его в одной компании, куда был направлен от газеты.

Он с минуту помолчал, а то, что сказал потом, подтвердило мнение о нем Уэбба и позволило Джефу составить ясное представление не только о самом Спенсере, но и о его образе мыслей.

— На следующей неделе я отыскал его контору. Успел тем временем кое-что о нем разузнать и выяснил, что дела его идут неплохо. Он купил участок земли, которая день за днем поднималась в цене, и построил прекрасный дом. Кроме того, он был представителем нескольких преуспевавших фирм…

— А Фиск?

— Фиск? — Спенсер ухмыльнулся и поджал губы. — Дадли Фиск был отличным мальчиком на побегушках. Я думаю, единственной причиной, по которой он остался, была Диана Грейсон. Вы ее уже видели, не так ли?

— Ну ладно, — кивнул Джеф. — Итак, вы пришли к Грейсону в контору. И что дальше?

— Я не стал спешить, — Спенсер поболтал виски в своем стакане. — В Лас-Вегасе Грейсон был известен как парень злой, и я не хотел попасть в трудное положение. Я решил, что лучше вначале немного прозондировать почву. После того как мы поболтали о том о сем, я сказал, что мне не помешал бы небольшой побочный заработок, и спросил его, не нужен ли ему случайно рекламный агент.

Я объяснил, что это могло бы оказаться полезным для его бизнеса, если в газете публиковать соответствующие материалы. Кроме того, представляясь новым клиентам, хорошо продемонстрировать по вырезкам из газет свои деловые качества. И я предложил свои услуги. Время от времени небольшая заметка в газете, и ты становишься известным повсюду.

— Он пошел на это?

— Вначале нет. Он отказался. — Спенсер покосился на Джефа и хитро подмигнул. — Очень жаль, — ответил я и подчеркнул, что неплохо было бы поговорить еще раз. У меня остались в Лас-Вегасе друзья, которые рады будут узнать, что я его встретил. Как он понимает, это их явно заинтересует.

Он опять помолчал и не смог сдержать довольной ухмылки. Отхлебнул еще виски.

— Он намек понял, — продолжал Спенсер. — Сначала я подумал, что он пустит в ход кулаки, но, чертыхнувшись пару раз, он явно сообразил, что поставлено на карту. Возможно, мои услуги ему понадобятся, — сказал он, но дал мне понять, что может произойти, если я по забывчивости напишу в Лас-Вегас.

Спенсер хихикнул, словно гордясь своей ловкостью.

— Я его заверил, что не такие уж они близкие мои друзья, и кроме того, я терпеть не могу писать письма.

Джеф не мог не удивляться ухваткам этого человека, прежде всего предусмотрительности, которая заставляла его умерять свои претензии.

— Триста боливаров в неделю, — сказал Джеф.

— Откуда, черт возьми, вы узнали об этом? — покосился на него Спенсер.

— Триста боливаров за то, что вы ничего не напишете, — продолжал Джеф, — это девяносто долларов в неделю.

— Каждый цент из которых я клал в банк, — хвастливо просиял Спенсен. — В «Бюллетене» я получаю довольно приличное жалованье. И город здесь неплохой. Фантастический климат. Почти все время солнце и мало дождей. А по ночам — приятная прохлада из-за высоты. Так что я получаю двойную выгоду. Многие приезжают сюда на несколько лет из-за большого жалованья. Кому это удается, может остаться и обеспечить себе приятную жизнь — хороший дом, прислугу, членство в одном из клубов. Либо парень копит, откладывая деньги и проводя все время на коктейлях и званых обедах. Возвращаясь домой, он увозит порядочную сумму, даже учитывая, что половина уйдет на уплату подоходного налога.

Вот так, дорогой! — Спенсер ударил себя в грудь. — Но я не таков! Здесь я практически не теряю ни гроша на налоги, откладывая ежедневно все деньги, а когда в Нью-Йорке выхожу из самолета, то имею при себе полный бумажник и не думаю о налоговом управлении, пока опять не получу жалованья. А иначе почему, вы думаете, стал бы я жить в таких условиях? Я мог бы устроиться намного лучше, но когда вернусь — а когда-нибудь это придется сделать — как я тогда буду там жить?

Опустошив свой стакан, он все-таки не выпустил его из рук и поудобнее уселся в кресле.

— А теперь один источник иссяк, — продолжил он, пожав плечами. — С рекламой покончено.

— Но так случилось бы, даже не умри Грейсон, — напомнил Джеф. — Он расплатился бы с долгами и вернулся в Штаты.

Джеф наблюдал за Спенсером, который исподлобья поглядывал на него.

— Вы знали Гарри Бейкера, — продолжал он, — и знали, зачем он был здесь. Я полагаю, вы также знали, зачем он летал на Барбадос и что Грейсон достал наличными сто двадцать тысяч долларов, чтобы откупиться.

— Откуда я мог это узнать? — ворчливо буркнул Спенсер.

— От самого Грейсона. Я полагаю, отсчитывая вам еженедельно девяносто долларов, удовольствия он не испытывал и дал понять, что скоро выплатам конец, поскольку он откупится от людей из Лас-Вегаса. Я себе не представляю, что он мог отказаться от такого удовольствия.

Спенсер промолчал.

— Кроме того, я полагаю, — продолжал Джеф, — что вы знали, где именно должен быть передан выкуп. Вечером вы слонялись в «Тукане»…

— Я слонялся? — с хитрым видом перебил его Спенсер. — Я направлен был туда редакцией. Полагаете, я бы рискнул на подобную глупость? Из-за денег? Вы сумасшедший. У меня для этого недостаточно крепкие нервы.

— А что вы думаете делать теперь?

Спенсер поставил стакан на стол и выпрямился. На несколько секунд он задумался, потом поднял серьезные глаза.

— Я немного поразнюхаю, — сказал он, пожав плечами.

— А для этого нервы не нужны?

— Нет, если правильно взяться за дело. Я не питаю иллюзий, что раздобуду деньги, но могу попытаться. Никогда не знаешь, где повезет! И если я нападу на след, то, пожалуй, приду к Диане Грейсон. Может быть, она заплатит. Скажем, процентов десять. Это составит двенадцать тысяч долларов. Приличное вознаграждение за находку!

— А Карл Уэбб?

Спенсер поморщился, словно не желая даже думать об этом.

— Если вы сможете раздобыть деньги, — заметил Джеф, — и Уэбб услышит, что вы их передали Диане Грейсон…

Джеф умышленно выдержал довольно долгую паузу и посмотрел на Спенсера задумчиво и одновременно предостерегающе.

— В этом случае Уэбб наверняка очень рассердится.

Он встал и надел пиджак. Спенсер и не подумал подняться, а сидел с мрачным видом, понурив голову, провожая шедшего к двери Джефа укоризненным взором.

Джефу пришлось пройти три квартала, прежде чем удалось поймать такси. Так как он уже успел усвоить, что нельзя просто сесть и поехать, если не хочешь заплатить бешеные деньги, то пытался объясниться на своем скудном испанском.

— Сколько?

— Пять боливаров, — бросил шофер, показывая тем самым, что, несмотря на костюм, он сразу признал в Джефе американца.

— Многовато!

Шофер пожал плечами.

— Тогда четыре.

Джеф сел и достал из кармана записку, которую получил от Хулио Кордовеса. Но внезапно Лейн заколебался, подчиняясь какому-то предостерегающему импульсу: он вспомнил о длинных руках «Сегурналь», одной из которых вполне мог оказаться шофер. Не желая создавать проблемы маленькому детективу, таксисту он сообщил только название улицы.

Спустя минут пять, когда шофер свернул и, сделав жест рукой, повторил название улицы, Джеф также жестом дал понять: нужно ехать дальше. Миновав ближайший перекресток, Джеф узнал дом, в котором жил Хулио, но только миновав еще две поперечные улицы, попросил шофера остановиться, дал ему серебряную монету в пять боливаров и вышел из машины.