Эрл Гарднер - Дело белокурой удачи

– Я пытаюсь показать мотивацию и пристрастность, – заявил Мейсон.

– Я склонен согласиться с вами, господин адвокат, – решил судья Талент. – По крайней мере, как мне кажется вы таким образом покажете пристрастность и заинтересованность свидетеля, а если затем вы еще покажете, что в день смерти погибшего он сам с ним встречался, это добавит силы вашим аргументам.

Мейсон повернулся к свидетелю.

– Вы врали Борингу, когда разговаривали с ним в день убийства? – спросил адвокат.

– Нет.

– Вы не говорили Борингу, что обвиняемая намерена отказаться от всех сделок, по которым у нее с Борингом была достигнута договоренность, однако, если Боринг откроет вам секрет, до которого докопался, вы станете с ним сотрудничать, постараетесь удержать обвиняемую в руках и поделитесь с Борингом после получения обвиняемой имущества, на которое она имеет право?

– Это, в общем и целом, суть сделанного мной Борингу предложения.

– Но вы не подписывали с обвиняемой никаких соглашений?

– Я чувствовал, что смогу убедить ее заключить со мной контракт, – заявил Фостер.

– Но вы сказали Борингу, что уже заключили?

– Что-то в этом роде.

– Значит, вы наврали Борингу?

– Хорошо! – сказал свидетель. – Я наврал Борингу. Он наврал мне, а я ему.

– Если только вы можете получить преимущество, вы готовы лгать?

– Я возражаю, – встал со своего места Леланд. – Это вопрос, по которому суд уже принимал решение.

– Возражение принимается, – постановил судья Талент.

– Таким образом, в прошлый вторник, – продолжал Мейсон, – вы врали на двух встречах, в процессе осуществления своей обычной деятельности, чтобы получить преимущества для себя лично, не так ли?

– У меня то же возражение, – заявил Леланд. – Это тот же вопрос, ваша честь.

– Я так не считаю, – сказал судья Талент. – Это вполне определенный вопрос о двух встречах с двумя людьми. Однако я принимаю возражение на основании того, что этот вопрос уже задавался и на него получен ответ. Свидетель признавался, что врал этим двум лицам в тот день.

– Вы сейчас врете? – спросил Мейсон у Фостера.

– Нет.

– Вы стали бы врать, если бы это пошло вам на пользу?

– Я возражаю! – закричал окружной прокурор. – Перекрестный допрос ведется не должным образом. Задан спорный вопрос.

– Возражение принимается, – постановил судья Талент.

– Имело ли место физическое столкновение во время вашей встречи с Борингом?

– Я… Все зависит от того, что вы имеете в виду под выражением «физическое столкновение».

– Боринг вас ударил?

– Нет.

– Боринг схватил вас за шиворот или за какую-то часть одежды?

– Он меня толкнул.

– Он вышвырнул вас вон?

– Пытался.

– Но у него не хватило сил?

– Не хватило.

– Потому что вы оказали сопротивление?

– Да.

– А каким образом вы оказали сопротивление?

– Я один раз его ударил.

– Итак, в день смерти Боринга, во вторник вечером, вы отправились к нему незадолго до его смерти, – сделал вывод улыбающийся Мейсон. – Вы наврали обвиняемой, вы наврали Борингу, вступили в драку с Борингом и нанесли ему удар. Все правильно?

– Все правильно, – подтвердил Фостер.

– У вас имелись основания считать, что у Боринга в тот момент была при себе большая сумма денег наличными, и вы потребовали отдать часть их вам, то есть чтобы он поделился с вами?

– Я возражаю. Перекрестный допрос ведется не должным образом, – заявил Леланд.

Подумав, судья Талент постановил:

– Возражение принимается.

– Вы получили от Боринга какие-нибудь деньги?

– У меня то же возражение, – сказал Леланд.

– Возражение принимается.

– У меня больше нет вопросов, – объявил Мейсон.

– Я приглашаю Муза Дилларда в качестве своего следующего свидетеля, – вызвал окружной прокурор.

Муз Диллард направился вперед, опустив плечи. Казалось, что он хотел бы уменьшиться в размерах. Он опустил глаза и старался не встречаться взглядом с Мейсоном.

– Как вас зовут? – обратился Леланд к свидетелю.

– Муз Диллард.

– Чем вы занимаетесь?

– Я – детектив.

– Частный детектив?

– Да, сэр.

– Вы работали частным детективом в прошлый вторник?

– Да.

– Вы были знакомы с погибшим, Харрисоном Т. Борингом?

– Мне доводилось его видеть.

– Когда вы впервые его увидели?

– В понедельник.

– Где?

– Он выходил из конторы мистера Мейсона.

– И что вы сделали по отношению к Харрисону Т. Борингу?

– Установил электронный «жучок» на его автомашину.

– Под словом «жучок» вы имеете в виду электронное приспособление, помогающее следить за машиной?

– Да.

– Вы в состоянии описать это приспособление?

– Оно работает на батарейках, прикрепляется к какой-нибудь части машины и посылает сигналы, которые принимает другое приспособление, устанавливаемое в машине, из которой ведется слежка, в данном случае в той, в которой ехал я. Таким образом, отпадает необходимость постоянно держать в поле зрения машину, за которой следишь.

– И вы следили за мистером Борингом?

– Да.

– Вы приехали в мотель «Реставайл» в Риверсайде вслед за ним?

– Да.

– И сняли коттедж, расположенный прямо напротив занимаемого мистером Борингом?

– Совершенно верно.

– В какое время вы вселились в коттедж в прошлый вторник?

– Около шести вечера.

– Вы держали под наблюдением десятый коттедж, который снял Харрисон Боринг, не так ли?

– Да.

– Вы видели обвиняемую в тот вечер?

– Да.

– В какое время?

– Я вел записи. Я могу в них взглянуть?

– Эти записи сделаны вашей рукой?

– Да.

– Это ваш почерк?

– Да.

– Вы делали их, когда вели наблюдение?

– Да.

Окружной прокурор кивнул.

– Вы можете взглянуть в ваши записи, чтобы освежить память.

– Обвиняемая вошла в домик в девять часов вечера, а вышла в двенадцать минут десятого, – сообщил Диллард.

– Вы уверены насчет времени, мистер Диллард?

– Абсолютно.

– Ваши часы шли правильно?

– Я всегда ношу точные часы и регулярно проверяю их по сигналам, передаваемым по радио.

– Вы обратили внимание на поведение обвиняемой, когда она выходила из коттеджа Боринга? Что-нибудь указывало на эмоциональное возбуждение?

– Она страшно торопилась. Она вылетела из домика и бросилась к своей машине, припаркованной перед ним.

– Вы узнали обвиняемую?

– Да.

– Вы записали номер машины, на которой она приехала?

– Да.

– Назовите его.

– TNN – сто сорок восемь.

– Вы проверили, на кого зарегистрирована машина?

– Да.

– И чья фамилия значится на регистрационном свидетельстве, прикрепленном к лобовому стеклу?

– Дайан Алдер.

– После того как обвиняемая уехала, кто еще заходил к Борингу?

– Через какое-то время появилась администраторша мотеля, приоткрыла дверь, заглянула внутрь и поспешила прочь.

– А кто-нибудь после нее был?

– Двое полицейских.

– А после них?

– Санитары с носилками.

– Санитары появились, пока полицейские находились внутри?

– Да.

– Значит, после того, как обвиняемая вышла из домика, никто не заходил внутрь до появления полиции, не так ли?

– Все правильно.

– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся Леланд и Мейсону.

– Не исключено, что я не понял ваших слов, мистер Диллард, – обратился Мейсон к свидетелю. – Вы сказали, что после того, как обвиняемая уехала, никто не заходил в коттедж до появления полиции, не так ли?

– Все правильно.

– А как насчет администраторши мотеля? Разве она не заходила туда?

– Она просто заглянула внутрь.

– Что вы имеете в виду под словами «заглянула внутрь»?

– Открыла дверь и заглянула внутрь.

– Она заходила в коттедж?

– Все зависит от того, что вы имеете в виду под словом «заходила». Она стояла в дверном проеме.

– Она делала шаг внутрь?

– Да.

– Она закрывала за собой дверь?

– Я… не думаю.

– У вас с собой блокнот, в который вы записывали время?

– Да.

– Я могу на него взглянуть? – спросил Мейсон.

Свидетель протянул блокнот адвокату.

– У вас здесь записано, что в коттедж заходил мужчина, приехавший на спортивной машине, – заметил Мейсон.

– Это было раньше.

– Затем в домик заходил еще один мужчина в темных очках.

– Ваша честь, я возражаю против подобного ведения перекрестного допроса, – встал со своего места Леланд. – Целью моего вызова этого свидетеля было только показать, что обвиняемая заходила в коттедж, занимаемый Борингом, и она последняя видела погибшего живым. Она провела внутри двенадцать минут, а выйдя на улицу, находилась в крайне возбужденном состоянии. Свидетель освежил свою память по заметкам, сделанным во время наблюдения. Мистер Мейсон имеет право допрашивать его по этим записям только с целью подтвердить их истинность. Он не может выходить за рамки допустимого законом и допрашивать свидетеля по аспектам, не поднятым во время допроса свидетеля выставившей стороной.