Морис Леблан - Золотой треугольник
— Но они у вас будут, раз мы знаем, где они находятся.
— Они станут моими, — сказал дон Луис, — только когда будут лежать передо мной. А до тех пор неизвестно…
В Манте поиски продолжались недолго. Оказалось, что один приезжий, по приметам похожий на Симона, остановился в отеле «Три императора» и в настоящую минуту спит в номере на третьем этаже.
Дон Луис разместился в номере первого этажа, а Патриция отправил в «Гранд-Отель», опасаясь, что деревянная нога капитана привлечет внимание того, за кем они следили.
На другой день Бельваль проснулся поздно. Дон Луис дал ему знать по телефону, что Симон заходил на почту, потом был на берегу Сены и на вокзале, откуда вернулся в отель с довольно элегантной дамой, лицо которой было скрыто под вуалью. Они вместе завтракали в его номере.
В четыре часа снова зазвонил телефон. Дон Луис просил капитана приехать без промедления в маленькое кафе на окраине города, у реки. Там Патриций увидел Симона, прогуливающегося по набережной. Он шел, заложив руки за спину, с видом человека, который слоняется без определенной цели.
— Кашне, очки, все та же одежда, все те же манеры, — прошептал капитан.
И добавил:
— Присмотритесь к нему, он подчеркнуто беспечен, но взгляд его прикован к реке. Он то и дело смотрит в ту сторону, откуда должна прибыть «Прекрасная Елена».
— Да, да, — согласился дон Луис. — А вот и дама.
— Это она! — воскликнул Бельваль. — Я уже встречал ее два-три раза на улице.
Манто из габардина обрисовывало плечи женщины, довольно полные и широкие. От фетровой широкополой шляпы спускалась вуаль. Она протянула Симону телеграмму на голубой бумаге, которую тот сейчас же прочитал.
Они с минуту поговорили, как бы совещаясь, прошли мимо кафе и остановились немного поодаль.
Симон написал несколько слов на листке бумаги, который передал спутнице. Она ушла, а Симон продолжал следить за гладью реки.
— Вы останетесь здесь, — произнес дон Луис.
— Однако, — запротестовал Патриций, — Симон, кажется, ничего не опасается. Он не оборачивается.
— Лучше соблюдать осторожность, капитан. Но как жаль, что мы не можем ознакомиться с бумагой, написанной Симоном.
— Я мог бы…
— Догнать даму? Нет, нет, капитан. Не желаю вас обидеть, но вам это не под силу.
И он удалился.
Бельваль ждал. Несколько барок прошли вниз и вверх по реке. Машинально он читал их имена. Примерно через полчаса после ухода дона Луиса очередное судно показалось из-за поворота реки. Когда оно поравнялось с капитаном, он ясно различил на борту надпись: «Прекрасная Елена».
Барка быстро скользила по воде. У нее была довольно низкая осадка, хотя она не казалась очень нагруженной. Патриций увидел двух матросов, которые рассеянно курили около рубки. За кормой качалась пузатая шлюпка.
Не причалив к берегу, барка уходила за излучину реки. Бельваль начал нервничать. К тому же, наблюдая за «Прекрасной Еленой», он так увлекся, что упустил из виду Симона. Когда он вспомнил про него, того уже не было на набережной.
Прошло около часа, прежде чем вернулся дон Луис, и капитан бросился к нему:
— Симон…
— Спокойно, мой друг! — «Прекрасная Елена» в двух километрах отсюда: они отцепили шлюпку и приплыли за Симоном.
— Значит, он уехал с ними?
— Да.
— Ничего не подозревая?
— Вы от меня слишком многого требуете…
— Ну, ладно! На автомобиле мы их опередим и в Вероне предупредим военные и другие власти, чтобы их арестовали.
— Мы никого не предупредим, капитан. Мы сами проделаем это.
— Как? Но…
Они обменялись долгим взглядом.
— Вы боитесь, что я заберу все золото? Черт возьми, такой пакет трудно спрятать в кармане.
— Однако смею ли я спросить, каковы ваши намерения на этот счет?
— Смеете, капитан, но позвольте мне повременить с ответом до того, как мы выиграем это дело. Сначала нам надо догнать барку.
Они вернулись в отель «Три императора» и оттуда в автомобиле отправились в погоню.
Дорога сворачивала к реке у Росни. «Прекрасной Елене» требовалось, по крайней мере, три часа, чтобы доплыть до Баниера, между тем как автомобиль, взобравшись на холм, уже через пятнадцать минут подъезжал к городку.
Они проехали деревню, немного дальше находилась гостиница. Здесь дон Луис приказал остановиться и сказал шоферу:
— Если мы не вернемся в полночь, возвращайся в Париж…
По тропинке они вышли к реке и четверть часа шли вдоль берега. Наконец дон Луис нашел то, что, по-видимому, искал: шлюпку, привязанную к столбу, невдалеке от виллы, ставни которой были заперты.
Было около семи часов вечера. Быстро темнело, но ночь обещала быть светлой: на горизонте всходила луна.
— Сначала, — сказал дон Луис, — два слова в объяснение. Мы будем ждать «Прекрасную Елену», которая должна быть здесь в десять часов. Мы повстречаемся с ней посредине реки и при лунном свете… или при свете моего электрического фонаря прикажем застопорить мотор, и они, конечно, повинуются, увидев ваш мундир.
— А если…
— В противном случае мы рискуем очень многим… К тому же их трое, а нас двое. Стало быть…
— А потом…
— Потом? Я имею все основания думать, что два человека на барке — всего лишь мелкие сошки, и они даже представления не имеют о том, какой груз везут… Если Симона обезоружить, а тем двум хорошенько заплатить, то они повернут судно, куда я захочу… Но должен вас предупредить, что судно поступит в полное мое распоряжение… И груз его я сдам, когда мне заблагорассудится… Это моя добыча… И никто, кроме меня, права на нее не имеет.
Капитан вспылил.
— Извините, с вашими условиями я согласиться не могу.
— В таком случае дайте мне честное слово, что будете хранить тайну, и разойдемся… Я отправлюсь на «Прекрасную Елену», а вы вернетесь к своим делам. Заметьте себе также, что я не требую от вас немедленного ответа. У вас достаточно времени для того, чтобы подумать и остановиться на том или ином решении, которое подскажут вам ваша совесть и ваши интересы… Что до меня, то вы уже знаете мою слабость: когда мне выпадает несколько свободных минут, я пользуюсь ими для того, чтобы отоспаться. Спокойной ночи, капитан.
И с этими словами дон Луис плотно закутался в плащ, забрался в лодку и улегся спать.
Патрицию стоило больших усилий, чтобы сдержаться. Подчеркнутое спокойствие дона Луиса, его ироничный тон раздражали его. Но в то же время он сознавал, что без помощи этого человека ничего сделать не сможет. И потом дон Луис спас жизнь ему и Коралии…
Время шло. Дон Луис крепко спал, а Бельваль думал, как ему добраться до Симона и помешать своему спутнику завладеть золотом. Он не хотел быть его соучастником… Но когда вдали затарахтел мотор барки и дон Луис вскочил, капитан оказался в лодке подле него, готовый оказать необходимую поддержку. Они не сказали друг другу ни единого слова.
Где-то на часах городской ратуши пробило десять. «Прекрасная Елена» приближалась.
Волнение Патриция росло с каждой минутой. Скорая победа означала поимку Симона, возвращение миллионов, спасение Коралии… Шум мотора приближался, и звук этот гулко разносился по неподвижной реке… Дон Луис налег на весла, и скоро лодка вышла на середину реки.
В сумеречном свете все отчетливее вырисовывался черный силуэт — встреча должна была произойти через несколько минут.
— Помочь вам? — шепотом спросил Бельваль. — Нас течением уносит в сторону.
— Что за беда? — ответил дон Луис и стал тихо напевать.
Вдруг лодка круто повернула к берегу.
— Что же это… что же это?.. — опешил капитан. — Вы… вы, значит, убегаете. Я ничего не понимаю… Быть может, потому, что нас двое против трех… Вы боитесь?
Дон Луис одним прыжком очутился на берегу и протянул руку Патрицию. Но тот оттолкнул ее и проворчал:
— Потрудитесь объяснить, в чем дело?
— Объяснять долго, — ответил дон Луис. — А вот вы ответьте мне на один вопрос… Вы не заметили, куда я положил книгу, которую я нашел в комнате Симона?
— Черт побери… Я полагаю, нам сейчас не до этого…
— Это очень важно, капитан…
— Нет, я этой книги не видел.
— Ну, конечно же… — сказал дон Луис, — ясно, как день, нас провели… вернее, меня… Надо уходить отсюда, капитан…
Но Бельваль оттолкнул лодку от берега и, схватив весла, пробормотал:
— Да вы никак подтруниваете надо мной!
И, отплыв на несколько метров, крикнул:
— Если вы боитесь, я встречусь с Симоном один… Обойдусь и без вас…
Вскоре лодка приблизилась к барке. При первом же властном окрике «Прекрасная Елена» остановилась, и два пожилых матроса-баска, которым капитан отрекомендовался представителем военной власти, провели его по судну… Симона на нем не оказалось, как не оказалось и мешков с золотом. Трюм был почти пуст.
Разговор был недолог:
— Куда направляетесь?
— В Руан, судно наше реквизировано для военных нужд…
