Эрл Гарднер - Кот привратника
Делла яростно вцепилась в руль, шины заскрипели, машина скользнула налево, к стоянке возле вокзала.
– Вовсе не обязательно по дороге собирать квитанции штрафов за нарушения, – заметил он.
– Заткнись! – огрызнулась она. – Я просто хочу собраться с мыслями. К чертям твои квитанции!
Она снизила скорость, осторожно проехала по улице, тщательно избегая столкновений со встречными машинами, и подъехала к стоянке перед вокзалом.
– Я найду тебя здесь? – спросила она.
– Да, – сказал он, – и побольше багажа!
– Как скажешь, шеф.
Он вышел из машины, обошел ее и остановился на тротуаре, сняв шляпу. Делла сидела очень прямо. Юбку она приподняла, чтобы свободнее было управлять машиной, и ноги ее соблазнительно приоткрылись. Подбородок вздернулся, взгляд стал вызывающим.
– Что-нибудь еще? – улыбнулась она ему.
– Да, – сказал он, – порепетируй роль невесты в свадебном путешествии и перестань называть меня шефом.
– Отлично, дорогой… – сказала она и прижалась к его губам своими. Прежде чем он опомнился, Делла отъехала, машина просвистела точно пуля, а Перри Мейсон остался стоять на тротуаре, моргая в удивлении. На его губах виднелись следы помады.
Мейсон услышал, как хихикнул мальчишка-газетчик. Адвокат коротко усмехнулся, вытер губы и устремился к телефонной будке.
Он позвонил Уинифред.
– Порядок, Уинифред, – сказал он. – Ваш друг оказался молодцом. Я так и знал.
– То есть… он на вас вышел?
– Он в тюрьме.
Она перевела дыхание.
– И он там не задержится, – пообещал ей Мейсон. – Не пытайтесь меня найти. В конторе меня не будет. Я вам позвоню, как только появятся новости. Не делайте никаких заявлений прессе, когда к вам начнут приставать репортеры. Захотят вас фотографировать, позируйте из-за стойки или перед ней. Если будете себя вести правильно, вашему заведению гарантирована прекрасная реклама.
– Реклама! – презрительно воскликнула она. – Мне нужен Дуглас. Я хочу его видеть.
– Нельзя. Если вас пропустят к нему, он будет говорить, а этого не нужно. А может, вас и не пустят. Думаю, что теперь я скоро все выясню.
– Вы ведь не думаете, что Дуглас виновен, правда?
– Молод еще, вот и потерял голову, – рассмеялся Мейсон. – Не осуждайте его. Все было подстроено.
– Подстроено?
– Конечно.
– Можно мне на вас сослаться, в случае, если… ну, знаете…
– Нет, нельзя. Следующие сорок восемь часов думайте только о вафлях. До свидания. Я спешу на поезд, – он повесил трубку.
Мейсон опустил еще монетку и набрал номер агентства Дрейка. Трубку взял сам Дрейк.
– Масса новостей для тебя, Перри, – сказал он. – Хочешь все узнать по телефону?
– Стреляй!
– Была игра в покер – в том доме, где убита Эдит де Во. Игра шла на том же этаже.
– Ну так что?
– Один из игроков, прочитав об этом убийстве, счел своим долгом сообщить полиции о партии в покер и о таинственном джентльмене, который встрял в игру, говоря, что живет в соседней квартире. Как раз в это время явилась полиция, и у этого человека есть мысль, что тот тип связан с преступлением. Полицейские предъявили ему ряд фотографий, а когда он описал того типа – показали ему вашу фотографию, и он вас немедленно опознал.
– Мораль сей истории, – сказал Мейсон, – не играй в карты с незнакомыми. И как полицейские? Приняли это всерьез?
– Кажется, да. Сержант Холкомб весьма насторожился. Ты что, Перри, в самом деле там шлялся?
– Не могу же я все время сидеть в кабинете, – усмехнулся Мейсон. – Это было после окончания рабочего дня.
– Д-да. Тебе бы надо это знать. Но есть еще забавная подробность. Этот тип опознал другую фотографию – Сэма Лекстера. Говорит, что видел Сэма в коридоре примерно в одиннадцать пятнадцать. Ему устроили очную ставку с Сэмом, и он сразу его узнал.
– А что говорит Сэм?
– Ничего. Говорит только Шастер. Утверждает, что тот мужчина был пьян, что освещение в вестибюле плохое, что Сэма и близко не было, что Дуглас Кин похож на Сэма Лекстера, что тот человек видел Кина, что он был без очков и что он просто лгун.
– И это все, что он сказал? – усмехнулся Мейсон.
– Да, но дай ему время – и он что-нибудь еще придумает.
– Непременно. Сэма не арестовали?
– Его допрашивают у окружного прокурора.
– Без Шастера?
– Естественно, и Сэм молчит.
– Они знают, когда была убита Эдит де Во? – спросил Мейсон.
– Нет. Она была мертва, когда прибыла скорая. У нее был проломлен череп. Смерть наступила незадолго до приезда скорой, но когда был нанесен удар – другой вопрос. Она могла умереть мгновенно. Могла пролежать час или два без сознания. О свадьбе полиция знает. Есть показания Милтона, и Оуфли рассказал все. Венчание происходило около десяти. Игроки в покер пришли к ним и приняли участие в праздновании. Они находились там пятнадцать – двадцать минут. Потом ушли. Оуфли говорит, что ушел без десяти одиннадцать.
– Как-то странно, что Оуфли оставил ее через час после церемонии, – заметил Мейсон.
– Оуфли чист, – сказал Дрейк. – Полицейские проверили его версию. Он приехал домой минут в пять – десять двенадцатого. Это дает ему полное алиби в убийстве Эштона. Эштона убили ровно в десять тридцать. Четыре или пять человек могут показать, что Оуфли был в квартире Эдит де Во по крайней мере до десяти двадцати, и один человек видел, как он выходил из дома за несколько минут до одиннадцати. Экономка видела, что он явился домой в десять минут двенадцатого.
– Мог Оуфли ударить Эдит де Во по голове перед уходом?
– Нет, в одиннадцать она была жива. Она постучала к соседям, которые играли в покер, и попросила спичек.
– Любой мог войти в квартиру к Эдит де Во в тот вечер, – задумчиво сказал Мейсон. – У нее даже прием мог быть.
– Естественно, – сказал Дрейк. – А если учесть то, что она рассказала о Сэме Лекстере… Для Сэма все выглядит скверно. Единственное его алиби – то, что он находился в конторе Шастера, когда был убит Эштон. Теперь выяснилось, что Шастер перепугался, когда Бергер отдал распоряжение эксгумировать тело Питера Лекстера, так что позвонил Сэму и вызвал его к себе в контору.
– А насчет того шевроле что-нибудь выяснилось? – спросил Мейсон.
– Не могу доказать, что это тот самый шевроле, – сказал Дрейк, – но человека два заметили старый шевви перед домом, где жила Эдит де Во, около одиннадцати. Один свидетель вспомнил, что за ним как раз стоял новенький бьюик, и он запомнил машины по контрасту.
– Не мог бы ты добиться, – медленно сказал Мейсон, – чтобы полиция спросила Сэма Лекстера, как случилось, что он выехал из дома в зеленом паккарде, а вернулся в шевроле привратника?
– Я уже пытался – это бесполезно. Лекстер молчит. Он делал таинственные намеки на какую-то замужнюю женщину, с которой он провел часок после того, как уехал от Шастера. Он не желает портить ее репутацию.
Мейсон от души рассмеялся:
– Господи, неужели Шастер еще не протер до дыр это алиби? Им пользуются все его клиенты последние десять лет.
– Иногда у присяжных это проходит, – напомнил Дрейк. – Но в любом случае, это может облегчить участь Дугласа Кина, если ты правильно этим воспользуешься.
– Воспользуюсь, – мрачно пообещал ему Мейсон. – А как машина Кламмерта? Что-нибудь нашли?
– Кое-что. Я обнаружил, что Уотсон Кламмерт купил бьюик-седан. Его номер – ZD-44. Номер двигателя я не узнал. Модель тридцать пять.
– Есть описание внешности этого человека?
– Нет. Но я над этим работаю.
– Хватит работы. Бросьте Уотсона Кламмерта. Собери своих людей, прекрати расследование. Ты отлично поработал, Пол. Теперь можешь немного поспать.
– То есть тебе больше ничего не нужно?
– Ничего. Для тебя дело закончено. Дальнейшее расследование только вызовет тревогу.
– Что ж, ты свое дело знаешь, Перри, – не спеша сказал Дрейк. – Да, вот еще. Я узнал в Управлении: полиция собирается провести предварительный допрос Дугласа Кина, и они хотят вызвать Сэма Лекстера как свидетеля. Они его спросят, где он был во время убийства. Лекстеру придется выбирать – назвать женщину или сесть в тюрьму за неуважение к Суду.
– При данных обстоятельствах он, вероятно, отправится в тюрьму за неуважение к Суду и вызовет сочувствие прессы, – сказал Мейсон. – Еще что-нибудь?
– Эштон замешан во всяких делишках, – сообщил Дрейк. – Полицейские начинают думать, что его уличили в присвоении денег Лекстера. Это значит для тебя что-нибудь?
– Еще бы! Конечно. Это все меняет. Все дело теперь вращается вокруг Эштона, – ответил Мейсон.
Пол Дрейк задал еще какой-то вопрос, но адвокат притворился, будто не слышит, и сказал:
– Ну, я пошел на поезд, Пол. Пока.
Он повесил трубку, взглянул на часы и направился к ближайшему киоску, где продавали товары в дорогу. Купил несколько сумок и предметов туалета, потом пошел на телеграф и отправил телеграмму, адресованную Уотсону Кламмерту в отель Билтмор, Санта-Барбара.
