Найо Марш - Игра в убийство
— Да. Он необычайно интересный человек, — признался Найджел. — Никому и в голову не придет, что он работник Скотленд-Ярда.
— Думаю, вы правы. Он получил блестящее образование, — с чувством сказал Сумилов. — Его карьера начиналась в министерстве иностранных дел; тогда мы с ним и повстречались. Потом, по личным причинам, он стал полисменом. Это занятная история. Возможно, он вам когда-нибудь ее расскажет.
Поскольку Сумилов явно не собирался дальше распространяться насчет инспектора Аллейна, Найджел попросил его поподробнее описать то общество, чью деятельность они расследовали. Он узнал, что Лондонское отделение братства действовало уже несколько лет. Сама организация появилась в глубокой древности и вошла в силу во времена царствования Петра Великого, когда были приняты различные ужасные и непристойные обряды, что-то вроде вывернутого наизнанку монашества.
— Один из их излюбленных обычаев — запираться в каком-нибудь доме, доводить себя до отвратительного религиозного исступления, а потом сжигать себя вместе с домом. К сожалению, не все это делали, так что братство выжило, превратилось в политическую организацию и признало советскую власть. Было ли оно само официально признано, я не смог выяснить, хотя, по предложению Аллейна, стал его членом и прошел кое-какие ритуалы.
Он бросил на Найджела странно отчужденный взгляд.
— Как видите, — заключил он, — я в некотором роде провокатор. Бесплатный. Но я некогда был патриотом и не люблю советскую власть.
— А кинжал?
— Он, несомненно, очень древний. Скорее всего, монгольский. Его связь с братством прослеживается испокон веков — им наносили увечья при совершении древних ритуалов. Его история ужасна, и многие фанатики среди членов братства верят, что он обладает сверхъестественной силой. Красинскому было доверено привезти его в Англию после специального собрания общества в Женеве — да, в Женеве, друг мой. Мы никогда не узнаем, почему он отдал его мистеру Рэнкину. Может быть, на него надавили, или он был напуган, или просто хотел оставить его надежному человеку. Он был сумасшедший. Поляки еще более сумасшедшие, чем русские, мистер Басгейт, — а теперь мне надо идти на собрание.
— Как вы думаете, где сейчас Аллейн? — спросил Найджел, когда они сошли вниз.
Сумилов ответил не сразу. Сначала он погасил свет в маленьком холле.
— Сейчас? — в темноте его голос звучал абсолютно спокойно. — Я бы сказал, в естественной среде обитания.
Снаружи, у порога, остановился мужчина, пытающийся раскурить свою трубку. Спички у него вышли, и он с досадой отбросил пустой коробок.
— Желаете прикурить? — спросил Сумилов.
— Большое спасибо, — ответил мужчина и протянул руку.
— Ярд? — очень тихо осведомился Сумилов.
— Да, сэр. Направлен инспектором Аллейном.
— С этим джентльменом все в порядке. Я сейчас иду в тот дом. Я не ожидаю подвоха, но вам, надеюсь, были даны инструкции?
— А как же, сэр. Мистер Аллейн очень беспокоился, как бы мы чего-нибудь не упустили, но как только последний из них войдет в дом, ловушка захлопнется.
— Надеюсь, вы будете осторожны. Они наверняка выставят часового.
— Да, сэр. Нам сегодня все объяснили. Я знаю, что мы не должны ни во что вмешиваться, пока не получим сообщение из венгерского ресторана. Мы будем ждать в пустом магазине напротив дома мистера Аллейна. Вход в него с другой улицы, а молодая леди должна позвонить нам туда. Свисток у вас есть?
— Да, благодарю вас. Приблизился одинокий пешеход.
— Премного обязан, — громко сказал человек из Ярда.
— Не за что. Спокойной ночи.
Сумилов и Найджел шли в молчании до самой Ловер Риджент-стрит.
— Свисток — довольно примитивный сигнал тревоги, — заметил Найджел, снедаемый любопытством.
— Но не этот, — возразил Сумилов. Он достал маленький металлический диск и положил его под язык. — Он используется только в самом крайнем случае. Нам лучше расстаться здесь.
— Отлично. О, минуточку! Вы им сообщили пароль?
— Разумеется.
— Послушайте, дайте его и мне, пожалуйста!
— Вреда от этого не будет. Это имя убитого поляка.
— Фу ты, как драматично! Доброй ночи.
— Доброй ночи, мистер Басгейт.
Найджел отправился в «Венгрию» и заказал столик. Поскольку он не был в вечернем костюме, столик был выбран на заднем плане. Анджела еще не прибыла. Найджел уселся, переполненный беспокойными мыслями. В этот час посетителей было немного, и ему не на что было отвлечься, чтобы успокоить натянутые нервы. Он выкурил три сигареты подряд, посмотрел, как несколько пар танцуют чувственное танго, и сразу вспомнил про Рэнкина с мисс Уайлд.
Вошел еще один одинокий мужчина и, после секундного колебания, сел за соседний столик и заказал легкое пиво. Танцевальный оркестр играл несколько сумбурно, как обычно бывает в ресторанах, пока не собралась публика.
— Будем заказывать, сэр? — подбежал официант.
— Нет, спасибо. Я подожду свою… Я закажу, когда она придет.
— Хорошо, сэр.
Найджел закурил еще одну сигарету и попытался представить себе, что делается в доме у Аллейна. Ему очень хотелось, чтобы Анджела поскорее пришла. Ему хотелось быть вместе с Сумиловым. И вообще, ему хотелось быть сыщиком.
— Извините, — сказал человек за соседним столиком, — вы не скажете, когда появится венгерский оркестр?
— Не раньше полуночи.
— Как долго, — посетовал незнакомец. — Я пришел специально, чтобы послушать его. Мне говорили, это очень здорово.
— Это ужасно, — сказал Найджел без всякой иронии.
— Мне сказали, — продолжал его сосед, — что сегодня здесь должен петь один русский. Чудесный голос. Он поет арию под названием «Смерть Бориса».
Найджел слегка подскочил, но взял себя в руки и мрачно фыркнул.
— Пока все в порядке? — пробормотал мужчина.
Как это было волнующе! Найджел, сделав над собой огромное усилие, сдержанно проворчал на манер Сумилова:
— Ярд?
— Да. По дороге на свидание. Инспектор Бойз. Как раз подумал — хорошо бы узнать, что дальше.
— Сумилов все сделал, — сказал Найджел, наклоняясь и завязывая шнурки на туфлях, — он уже, наверное, там.
— Неплохо! Официант, счет, пожалуйста!
Через несколько минут он вышел, разминувшись с Анджелой, которая появилась в дверях с плохо скрываемым видом триумфатора. Она помахала Найджелу, прошла между столиками и опустилась на стул, который ей придвинул официант.
— Эврика! — сказала Анджела, швырнув свою сумочку на стол и торжествующе похлопывая по ней.
— Что у вас там? — тихо спросил Найджел.
— Я была в Танбридже Б.
— Анджела, что вы имеете в виду? Даже вы не можете съездить в Танбридж и обратно за два часа.
— Закажите мне немного этого прелестного на вид пива, что пьют вон те люди, и я вам все открою, — сказала Анджела.
— Пива? — удивленно переспросил Найджел.
— А почему бы нет? Я его обожаю. Моря и океаны пива! — дурачилась Анджела. — Ладно, я вам расскажу, что произошло. О Найджел, — продолжала она совсем другим тоном, — я ненавижу шпионить. Если бы не Розамунда, я бы никогда ни за что не взялась. Но я знаю, что Розамунда невиновна, а… а вокруг нее поднялся такой шум! Вы любили Чарлза, Найджел?
— Не знаю, — задумчиво ответил Найджел. — Я испытал ужасное потрясение. Я продолжаю твердить себе: «Бедный старина Чарлз!», но, знаете ли, единственное, в чем я уверен — это в том, что я на самом деле не знал его. Я просто принимал его как должное. Он был моим кузеном, и хотя я часто виделся с ним, но, по правде говоря, толком его не знал.
— А Розамунда знала. Она любила его, и это была поистине несчастная любовь. Чарлз вел себя очень плохо. У Розамунды скверный характер, вы знаете. Когда она была в Ньюнхэме, она впуталась в громкий скандал из-за того, что напала на другую выпускницу. Это был жуткий скандал. Он начался с того, что кто-то из них принялся дразнить Розамунду насчет Чарлза и какой-то другой девушки, а она впала в бешеную ярость и схватила нож — да, нож! Ее еле удержали.
— О Господи!
— Вы понимаете, что в досье, которые мистер Аллейн составил на нас всех, он включил каждый штрих из нашего прошлого, который может пролить хоть какой-то свет на это дело? Будьте уверены, все записи о Розамунде в Ньюнхэме были тщательно изучены. Я знаю, что она не убивала Чарлза, и если для того, чтобы это доказать, пришлось стащить письма Марджори Уайлд — что ж, я сделала это.
— Письма? Я за вами не поспеваю. Вы стащили несколько писем?
— Да. Я считала, и мистер Аллейн, наверное, тоже, что в пакете, который Сэндилэндс должна была уничтожить, находилась связка писем. «Танбридж Б» на миг поставил меня в тупик, но вскоре я сообразила, в чем дело. Артур обожает собирать старые коробки, и мне вдруг припомнилось, как он отдал Марджори забавную викторианскую шкатулку с инкрустацией. Вы знаете, как антиквары называют такие шкатулки?
