Банальное убийство - Рекс Тодхантер Стаут
– Вот в том-то все и дело, – кивнул Вулф. – Взять хотя бы вас. Вы не имели ничего против мистера Джерина. Но не ли шено вероятности, что вы испытывали и продолжаете испытывать личную неприязнь к мистеру Блаунту. И смерть Джерина была лишь первым из двух прискорбных последствий того, что он выпил отравленный шоколад. А вторым стало то, что Блаунт попал в смертельно опасную ситуацию. Мистер Йеркс, такое положение вещей вас каким-либо образом устраивает? Меня наняли провести расследование, и я расследую. А это, случайно, не вы предложили Блаунту лично отнести шоколад Джерину? Или посоветовали позаботиться о кофейнике и чашке, сообщив Блаунту, что Джерин плохо себя чувствует?
Банкир прищурился и поджал губы.
– Теперь понимаю, – произнес он так тихо, что я с трудом расслышал, а у меня отменный слух. – Вот, значит, как вы… Теперь понимаю. Очень хитро. И даже более чем хитро. Не исключено, что Калмус тоже держал это в уме… Ну, не знаю. Вы задали мне два вопроса. Нет, три. И на все три ответ будет «нет». Впрочем, вы определенно попали в самую точку. Получается… хм… Хаусман, Фэрроу и Калмус… хм… Естественно, у меня нет комментариев. – Йеркс посмотрел на Салли. – Теперь я уже не так уверен, что ты совершила ошибку. – И, повернувшись к Вулфу, заметил: – Я вас правильно понял? Вы хотите сказать, Джерин был всего-навсего пешкой, которой можно было пожертвовать, чтобы уничтожить Блаунта?
– Я лишь предполагаю. Это моя рабочая гипотеза. Ну конечно же, вы ответили «нет» на все три моих вопроса. Остальные трое посредников наверняка ответят так же. Вы определенно скажете «нет», если я поинтересуюсь, не знаете ли вы чего-либо подозрительного об их отношениях с Блаунтом. И они, естественно, тоже будут все отрицать. Однако, если какой-нибудь человек испытывает настолько сильные чувства по отношению к другому, что спит и видит, как бы его уничтожить, такие сильные чувства не могут существовать в вакууме. Они всегда имеют свои корни, которые я и собираюсь отыскать. Не исключено, что эти чувства, сильные чувства, адресованы не Блаунту, а некоему вожделенному объекту, который можно заполучить, лишь устранив Блаунта. Для Фэрроу это может быть контроль через тетю за промышленной империей; для Хаусмана, фанатика по своей натуре, – любое абсурдное устремление; для вас или Калмуса – миссис Блаунт. Я собираюсь…
– Вулф, не забывайте, что здесь присутствует дочь миссис Блаунт.
– Ваша правда. Я лишь строю случайные предположения. Однако имя миссис Блаунт выбрано не чисто произвольно. Мистер Гудвин, мнению которого можно доверять, встречался с миссис Блаунт, и, судя по его словам, она, сама того не желая, может ввести мужчину в искушение нарушить второе предписание Десятой заповеди: «Не желай жены ближнего твоего». Но это всего лишь предположения. Мне необходимо докопаться до корня зла. В моем распоряжении нет легионов служителей закона, хотя есть три дельных человека, кроме мистера Гудвина, а время пока терпит. Ведь мистер Блаунт не предстанет перед судом в ближайшую неделю или месяц.
Вулф тешил сам себя разговорами, разглагольствовал о корнях и вакууме, цитировал Библию. Однако он не только не знал, убил ли Чарльз Йеркс Пола Джерина с целью устранить Мэтью Блаунта, но и не надеялся получить хотя бы крупицу полезной информации от этого надутого индюка. Просто Вулфу было легче разглагольствовать, нежели заниматься поисками другого способа занять свой ум, чтобы не думать о той западне, в которую попал.
И похоже, Вулф нашел благодарного слушателя. Йеркс не упустил ни единого слова, а когда Вулф сделал паузу, чтобы передохнуть, спросил:
– А вы излагали вашу рабочую гипотезу в офисе окружного прокурора?
Отлично. Развернутым ответом на подобный вопрос должно стать полноценное объяснение на три минуты. Но Вулф лишь ограничился коротким:
– Нет, сэр. Их вполне устраивает мистер Блаунт. А вот меня нет.
Йеркс посмотрел на Салли и перевел невидящий взгляд на меня. Ему нужно было срочно оторвать глаза от Вулфа, чтобы принять решение. Это заняло у него пару секунд. После чего он сказал:
– Вы понимаете, что для руководителя важного финансового учреждения любая огласка, связанная с подобным делом… крайне нежелательна. И даже слегка… неприлична. Конечно, полиции необходимо было опросить кое-кого из моих друзей и знакомых, чтобы узнать о наличии связей между мной и тем типом, Джерином. Что было в высшей степени неприятно. И вот теперь вы, ваши люди, частные детективы, собираетесь копаться в моих отношениях с Блаунтом… что было бы еще более неприятно. Впрочем, я понимаю, что вас не остановить. Тем более что ваша гипотеза вполне правдоподобна. И я могу помочь вам сэкономить время и силы, сделав сложившуюся ситуацию, возможно, менее неприятной для меня. – Йеркс остановился и тяжело сглотнул. Похоже, разговор давался ему с трудом. – В финансовом мире широко известно, что в ближайшее время будет избран новый президент моего банка и, скорее всего, назовут мое имя, хотя некоторые члены совета директоров, меньшинство, отдают предпочтение другому человеку. Мэтью Блаунт принадлежит к этому меньшинству, но сейчас… в силу известных вам обстоятельств он не сможет присутствовать на совете директоров на следующей неделе. Нет необходимости слишком глубоко копать, чтобы это узнать, сотни людей в курсе, однако мне хотелось бы сказать, что сей факт никак не отразился на наших личных отношениях с Блаунтом. Не то чтобы он был против меня. Просто у него есть определенные обязательства перед тем, другим, человеком, и я понимаю Блаунта, а Блаунт понимает меня. Не стану добавлять, что я не убивал Джерина с целью подставить Блаунта. Я не опущусь до столь фантастических вещей, отрицая это. – Йеркс встал с места. – Желаю вам удачи с вашей гипотезой. Я не слишком хорошо знаю остальных троих – Хаусмана, Калмуса и Фэрроу, – но Мэтью Блаунт – мой старый и добрый друг, как и его жена. – Он приблизился к Салли. – Так же как и ты, Салли. Ты должна вернуться домой. Сейчас твое место там. Я уверен, твой отец хотел бы…
Его речь прервал дверной звонок. Я мог бы предоставить Фрицу открыть дверь, так как он находился на кухне, а на часах еще не было десяти. Впрочем, мне в любом случае следовало проводить Йеркса, и я вышел в прихожую. В газетах я не нашел фотографии Виктора Эйвери, доктора медицины, но если ты ожидаешь визита высокооплачиваемого доктора и видишь на пороге в меру упитанного субъекта средних лет в консервативном сером пальто, с шарфом на шее, в темно-сером хомбурге, то тебе остается лишь вежливо спросить:
– Доктор Эйвери?
Когда Эйвери снял с моей помощью пальто, в прихожую вошли Йеркс с Салли, и я с удивлением обнаружил, что доктор, скорее всего, был просто очередным знакомым Йеркса, отнюдь не добрым другом. Хотя, возможно, Йеркс полностью ушел в свои невеселые мысли
