Найо Марш - Игра в убийство
— Ваша доброта не знает границ, — пробормотал Найджел.
— К тому же в холле второго этажа вас видела Флоранс. «Их спасли слуги» — такой подзаголовок я дал бы для вас обоих. Пошли дальше. Мисс Грант поднялась наверх, приняла ванну, наведалась в комнату Ренкина, возвратилась, обнаружила в своей комнате Флоранс. В своих объяснениях мисс Грант сознательно опустила этот визит в комнату Ренкина. И хотя она подкупила Флоранс, чтобы та соврала, будто они встречались, это не спасает её от серьёзных подозрений. У неё было время — правда, весьма короткое, — чтобы спуститься вниз, взять со стены кинжал, направить его куда надо и возвратиться. Она умная девушка, изучала медицину в университете и собиралась стать врачом.
Только, пожалуйста, не перебивайте меня.
Токарев пел в своей комнате, и Флоранс сказала мне, что слышала его пение. То же самое сэр Хюберт. Они уверены, что, когда прозвучал удар гонга, он исполнял «Бориса». Такой уверенности полностью доверять нельзя. Он мог замолкнуть на четыре минуты, и они бы ничего не заметили.
Миссис Уайлд, чья комната расположена прямо перед лестницей, находилась от жертвы на самом близком расстоянии. Вы утверждаете, что слышали, как она говорила, после того как погас свет. Есть ещё ряд моментов, свидетельствующих в пользу того, чтобы исключить её из списка подозреваемых. Но впоследствии она предприняла ряд отчаянных действий, чтобы скрыть определённые аспекты своих отношений с Ренкиным.
— В её положении это легко объяснимо, — мягко заметила Анджела.
— Я тоже так считаю, но все равно, это должно быть прояснено до конца. Для этого вы и нужны мне сегодня вечером. Теперь Уайлд. Казалось, о нем мы знаем уже все. Он нам надоел до смерти, этот Уайлд. Он пытался оговорить себя, взять на себя это убийство. Но его действия свидетельствуют об обратном. Они подробно описаны и подтверждены с момента, когда он оставил Ренкина и поднялся наверх, и до момента подачи гонга. С ним все время говорил Батгейт, и это слышала горничная. В ванной кругом его отпечатки пальцев и т.д. и т.п. Чтобы ещё больше усложнить картину, он оставил свои отпечатки ещё и на перилах.
И наконец, мы подошли к мелодраматическому «русскому следу». Ваш дядя написал несколько блестящих статей о России. На мой взгляд, самое правильное, что он там написал — это то, что англичанину русского никогда не понять. Упоминание о тайных русских «братствах» можно найти у Мережковского, а позднее на этом коне лихо поездили сотрудники журнала «Товарищ». Версия же, что русские режут в Англии людей за то, что кто-то подарил их священный кинжал, так живописна и колоритна, что приличный полицейский покраснеет, узнав, что кто-то из наших всерьёз её рассматривает. А тут ещё видите, что наворочено: видимо, из-за этого кинжала убит Красинский; Ренкин оказался как раз тем человеком, кому этот кинжал был подарен, а два члена этого тайного общества в момент убийства находились в доме. Один уже арестован за подстрекательство, однако — черт бы его побрал! — он в момент убийства пел.
— А это, — добавила Анджела, — даёт ему неопровержимое алиби.
— Слишком неопровержимое, вы хотите сказать. О, проницательнейшая из женщин, не лезьте в мои закрома, а то я лишусь всех своих запасов. Чем же тогда мне вас удивлять?
Да, он пел, хотя, как я уже упоминал, он вполне мог сделать паузу, и вряд ли кто-нибудь заметил бы это временную передышку. А возможно, он чревовещатель и придумал какую-нибудь хитрость, он ведь шутник, этот доктор.
Итак, наше путешествие близится к концу. В заключение хочу сказать, что ни на кинжале, ни на кожаном футляре, где он хранился, отпечатков пальцев обнаружено не было. На выключателе есть отпечатки только Батгейта, а на перилах — всех подряд. Кстати, о перилах. Мисс Анджела, вы когда-нибудь съезжали по ним верхом?
— Да, и часто, — отозвалась Анджела. — Мы даже устраивали соревнования, кто быстрее съедет, не держась руками.
— А в субботу у вас, случайно, соревнований не было?
— Нет.
— А лицом вперёд вы пробовали? Это сложнее.
— Я-то могу, а вот Марджори нет, и доктор Токарев тоже опозорился в предыдущий уик-энд.
— Послушайте! — воскликнул вдруг Найджел. — А если это сделала Мэри?
— Все, друзья, — произнёс Аллейн, — задача решена. Тайны больше не существует. Пошли в кино.
— Не смейтесь надо мной, — обиделся Найджел. — Мэри была последней, кто видел его. Она могла это сделать. А кроме того, что это она забыла там, внизу? Убирать там не входит в её обязанности. Её место наверху. А вот о мотивах стоит поразмышлять.
— Я поразмышляю. А пока я хочу, чтобы мисс Анджела поразмышляла вот над чем: я предлагаю вам отправиться в дом Уайлдов на Грин-стрит и разыграть там маленькую комедию. Вы спросите того, кто откроет дверь, — это может быть горничная или дворецкий, — где вам найти мисс Сендилендс. Вы объясните, что неожиданно оказались в Лондоне и миссис Уайлд просила вас ей позвонить.
— Но… — начала было Анджела.
— Милочка, — прервал её Аллейн, — прошу вас, только без этой подростковой суперпринципиальности. Сделав это дело, вы поможете снять подозрение с невиновного человека. Если она, разумеется, невиновна. Разве это не благородно?
— Хорошо, продолжайте.
— Придумайте что-нибудь. Скажите, например, что у вас выпало из памяти поручение миссис Уайлд, но вы надеетесь, что мисс Сендилендс поможет вам. Скажите, что это касается письма или писем. В общем, пошевелите мозгами.
— Ничего себе поручение, — проворчала Анджела.
— Постарайтесь быть предельно любезной, рассеянной и немного бестолковой. Пробормочите пару слов о Танбридже, спросите у них что-нибудь о нем.
— О Танбридже?
Аллейн пересказал ей содержание письма. К его удивлению, Анджелу начал разбирать смех.
— Лапочка вы моя, — произнесла Анджела, задыхаясь, — если вы решили отправляться в Танбридж, то у вас просто мозги не на том месте.
— Мисс Анджела, — сказал Аллейн, — как смеете вы обращаться к стражу закона подобным образом, называя его «моя лапочка», после не столь уж длительного знакомства. А если серьёзно, то этот Танбридж был и остаётся для меня камнем преткновения. Я попытался разузнать все, что мог. Уайлды, насколько мне известно, никого в Танбридже не знают, и вы сказали, что они там никогда не жили. В письме сказано: «Уничтожь пакет в Танбридже Ш». Что такое Ш.? Здесь и самый величайший из детективов будет озадачен, уверяю вас.
— Ну, в таком случае у меня для вас есть кое-что, — заверила его Анджела. — Не сомневаюсь, вы будете от кое-чего без ума, да и от меня тоже. Вам что-нибудь известно о мебели эпохи королевы Виктории и вообще об objets d'art[9]?
— Могу сказать только, что коллекционированием этих вещей я не занимаюсь.
— В таком случае, я займусь этим для вас… сегодня.
— Что вы имеете в виду?
— А вот сообщать об этом у меня нет ни малейшего желания, — отрезала Анджела.
ГЛАВА ХШ
«РУССКИЙ СЛЕД»
После короткого молчания тишину нарушила Анджела.
— Найджел поедет со мной?
— Нет. Если вы не возражаете, у меня и нему будет отдельное поручение. Мы оба сядем к вам в автомобиль. Василий будет видеть, как мы уезжаем, — это важно, — а скрывшись из виду, мы выйдем. Там впереди, через пару сотен метров, есть гараж. Вы поставите там свой «бентли», возьмёте такси и отправитесь к Уайлдам. Как только вам удастся добыть пакет из вашего Танбриджа, чем бы он там ни оказался, — а я верю, что вы сможете, моя юная леди, — возвращайтесь, пожалуйста… гм… давайте сейчас решим куда… Ну, скажем, в ресторан «Будапешт». Я закажу столик. Ждите нас там. Есть возражения?
— Разумеется, нет. А куда отправляетесь вы?
— Честно говоря, объяснять нет времени.
Аллейн позвонил, и появился Василий. Инспектор сказал, что уезжает во Франток и будет отсутствовать два дня. Они оделись, и три минуты спустя через заднее стекло автомобиля наблюдали удаляющийся силуэт старика дворецкого. Василий стоял у освещённой двери, продолжая кланяться.
Анджела выехала из переулка на Ковентри-стрит и остановила машину у гаража, который указал Аллейн. Инспектор с Найджелом вышли.
— Au revoir[10], — сказал Аллейн, наклонившись к боковому стеклу. — Если мы не появимся к двенадцати в «Будапеште», позвоните по этому телефону и спросите инспектора Бойза. Назовите пароль — он написан на этой карточке, — представьтесь и скажите, чтобы он устроил на моей квартире облаву.
— Даже так?
— Именно так. Счастливой охоты.
— Пока, дорогая, — сказал Найджел и вместе с Аллейном направился обратно к дому инспектора.
— Слушайте внимательно, Батгейт. Возьмите сейчас такси и отправляйтесь по адресу: Литтл-Прайд-стрит, 128. Спросите там Сумилова. Он работает со мной в качестве эксперта по русским вопросам и ждёт вызова. Скажите ему, что я поручил вам связаться с ним и передать следующее: он должен позвонить ко мне домой и передать Василию, по-русски, разумеется, что штаб-квартира сейчас находится под наблюдением Скотланд-Ярда, поэтому Куприн приказал немедленно всему комитету собраться у меня на квартире. Если Василий будет колебаться, надо сказать, что меня видели, как я уезжал на «бентли» во Франток. Сумилов должен проинструктировать Василия, а затем, не мешкая, сообщить о встрече всем членам комитета. Следует напирать на тот факт, что мой дом — самое безопасное место в Лондоне и появление полиции здесь наименее вероятно. Сумилов должен также назначить пароль для встречи. Это все. Я присоединюсь к вам позднее. У вас есть карандаш, бумага? Хорошо. Что? Даже владеете стенографией? Вообще замечательно. Тогда запишите фамилию: Сумилов.
