Альфред Мейсон - Вилла «Роза»
Гарри Ветермил не может быть виновен! Но тут он вспомнил, что они расстались довольно рано. Они разошлись в десять часов в холле, и каждый отправился к себе в номер, у Ветермила было достаточно времени, чтобы прийти на виллу «Роза» и сделать свое черное дело. Он мог отправиться до двенадцати часов, если все заранее было подготовлено, если все шло так, как было запланировано. Рикардо вздрогнул, вспомнив, как тщательно было спланировано преступление и как Гарри беспечно с ним болтал, когда они бродили между игорными столами на вилле «Флёр». Рикардо любил людей, склонных к эксцентричности, но не в такой же степени. У него были старомодные представления о нормах и порядочности, и соприкосновение с бесчеловечной жестокостью причиняло не только моральные, но даже физические страдания. Поразительно… как безмятежно Ветермил шел с ним рука об руку и разговаривал, хотя всего через час ему предстояло совершить гнусное преступление. При мысли об этом Рикардо стало не по себе. Должно быть, Ветермил каждую минуту с бьющимся сердцем думал: «А вдруг я что-то не предусмотрел, а вдруг случится что-нибудь непредвиденное?» А ведь в поведении его не было заметно ни малейшего волнения, ни хотя бы намека на беспокойство.
Рикардо то и дело ворочался с боку на бок. Его мысли переключились на трагическую, одинокую фигуру Селии Харланд. Он вспомнил, какая нежность отразилась на ее лице, когда на вилле «Флёр» она встретилась глазами с Гарри, сидевшим напротив за столом для баккара. Рикардо вдруг понял, почему она так отчаянно вцепилась в рукав Ано. Он не просто спас ей жизнь. Все ее иллюзии, вся вера рухнула, она, жестоко израненная, была погребена под обломками, а детектив Ано поднял ее и поставил на ноги. Она встретила человека, которому могла доверять не меньше, чем ньюфаундленду, как она тогда уточнила. Мистер Рикардо до утра думал о Селии, потом заснул и проснулся оттого, что возле кровати стоял Ано.
– Вы мне нужны, – коротко сказал сыщик.
Рикардо послушно встал, и через несколько минут они вышли на улицу. Фасад отеля смотрел на склон горы Монревар, окна номера Рикардо выходили на другую сторону. От входной двери дорога проходила вдоль здания, заворачивала за угол и сливалась с другой дорогой, которая вела в город, пересекая раскинувшийся позади отеля сад. Они пошли в ту сторону. Садовая ограда справа от них становилась все выше и выше. Они вышли к крутой лестнице, сокращавшей путь до дороги, и Ано остановился.
– Видите? На той стороне нет домов, одна только стена. За стеной сад, там крутой спуск к дороге. Этому пролету лестницы соответствует лестница в том саду. На верху лестницы часто дежурит сержант, но вчера в три часа здесь никого не было. Позади нас стена гостиничного сада. Оглянитесь, видите? Нас из гостиницы не видно, вокруг ни души – нет, вон кто-то взбирается на холм, но мы простояли здесь вполне достаточно, чтобы вы успели меня зарезать и вернуться на веранду пить свой кофе.
Рикардо отпрянул:
– Марта Гобен! Так это случилось здесь?
Ано кивнул.
– Когда мы вернулись с вокзала в вашей машине, мы прошли мимо Гарри Ветермила, который пил кофе на веранде. Он уже знал, что Марта Гобен приезжает.
– Но вы оградили дом в Женеве, позаботились о конспирации. Как он мог узнать? – воскликнул несчастный Рикардо, мозги которого уже не успевали переваривать все новые повороты и изменения.
– Я оградил дом непосредственно от него – он не осмеливался связываться с сообщниками, вот что я хочу вам напомнить. Он даже не мог дать им знать, что они не должны с ним связываться. В результате он получил телеграмму! Она была составлена очень старательно. Разумеется, они заранее уговорились, как зашифровать сообщение. Вот как это выглядело. – Ано достал из кармана клочок бумаги и прочел копию телеграммы: «Агент появится в Эксе в пятнадцать ноль семь, чтобы договориться о покупке вашего патента». Телеграмму отправили с Женевского вокзала в двенадцать сорок пять, через пять минут после того, как отошел поезд, увозивший Марту Гобен в Экс. А подал ее человек, по описанию весьма напоминающий Ипполита Тейса.
– Безумный поступок, – сказал Рикардо.
– Но что еще им оставалось делать? Они не знали, что Гарри Ветермил под подозрением. Гарри и сам об этом не знал. Но даже если бы знали, им пришлось бы пойти на риск. Представьте себя на их месте. Они прочли мое объявление в женевской газете. Его, конечно, заметила и Марта Гобен, любопытная особа, которая регулярно следит за соседями. Они увидели, что она уезжает, а это удивительное событие, учитывая, что ее муж прикован к постели, как мы знаем из ее письма. Ипполит следует за ней на вокзал, и она на его глазах берет билет до Экса и садится в поезд. Он, должно быть, сразу смекнул, что она видела, как Селия входила в их дом, и теперь едет в Экс с сообщением. Надо было всеми средствами помешать ей сообщить эту информацию. Значит, несмотря на риск, нужно было послать телеграмму Гарри.
Рикардо не мог не признать столь весомый аргумент.
– Ах, если бы вы вовремя прочли телеграмму! – воскликнул Рикардо.
– О да, – согласился Ано. – Но она была подана без четверти час. Ее тут же отправили Ветермилу и одновременно послали копию в префектуру. Но первой пришла телеграмма.
– А когда Ветермил ее получил? – спросил Рикардо.
– В три. Мы в это время уже уехали на вокзал. Ветермил сидел на веранде, туда ему принесли телеграмму. Принес официант, который хорошо запомнил этот эпизод. У Ветермила в распоряжении было семь минут плюс то время, которое Марта будет ехать от вокзала до «Мажестик». Что он делает? Первым делом бежит в вашу комнату, скорее всего еще не зная, что делать. Он бежит, чтобы убедиться в том, что полученная информация верна.
– Вы уверены? Почему? Мы же с вами вместе были на вокзале. Откуда вы знаете?
Ано достал из кармана коричневую лайковую перчатку.
– Вот почему я знаю.
– Это ваша перчатка, так вы вчера сказали.
– Да, сказал, но перчатка не моя, – спокойно отреагировал Ано. – Ветермила. Видите, на подкладке его инициалы. Я забрал ее из вашей комнаты после того, как мы вернулись с вокзала. До этого ее не было. Он заходил в вашу комнату! Нет никакого сомнения: он искал телеграмму от Марты Гобен. На наше счастье, он не проверял ваши письма, иначе эта бедная женщина не смогла бы нам помочь – даже после смерти.
– Так что же он сделал? – жадно спросил Рикардо.
Хотя Ано был рядом с ним все то время, что они ехали с вокзала, и до приезда экипажа с трупом Марты Гобен, он не сомневался, что Ано все сумеет объяснить.
– Он вернулся на веранду, размышляя, что делать. Ветермил увидел, как мы приехали с вокзала и пошли к вам в номер. Марты с нами не было, следовательно, рассудил он, она вскоре появится. И понял, что у него есть единственный шанс. Марта не должна с нами встретиться, не должна рассказать то, что ей известно. Он побежал к садовой лестнице. Из окон отеля его не было видно. Скорее всего, он спрятался за деревьями так, чтобы наблюдать за дорогой. Вот подъезжает экипаж; в нем сидит женщина – по ее одежде сразу видно, что она не из тех, кто останавливается в «Мажестик», мосье Рикардо! Кучер клюет носом на козлах, не обращая ни малейшего внимания на то, что она умоляет его поторопиться. Лошадь идет шагом. Ветермил просовывает голову в окно и спрашивает, не едет ли она к мосье Рикардо. Она беспокоится о своих четырех тысячах и потому отвечает «да». Может быть, он влез в экипаж, может быть, нанес удар с дороги, сильный и точный удар. К тому времени, как экипаж наконец доехал, он уже сидел на веранде.
– Да, это та дерзость, о которой вы говорили, которая сделала возможным это преступление, та же отвага, которая толкнула его искать помощи у вас. Невероятная дерзость! Неслыханная!
– О кет, в вашей стране было нечто похожее, – отозвался Ано. – На улице раздается крик о помощи. Когда на крик сбегаются люди, они видят человека, склонившегося над трупом. Это тот самый человек, который звал на помощь, и в то же время он и есть убийца. Я это вспомнил, когда у меня возникли первые подозрения относительно Ветермила.
Рикардо пылко спросил:
– Но когда, когда вы его заподозрили?
Ано с улыбкой покачал головой.
– В свое время узнаете. Я капитан корабля. Но я немного вам помогу, дам вам подсказку. Слушайте! Недюжинный ум и дерзость – да, в этом Ветермилу не откажешь. Однако не он главное действующее лицо в этом преступлении, я в этом уверен. Он не более чем инструмент.
– Инструмент? Кто же его использовал?!
– Наша милая нормандская крестьянка, мосье Рикардо, – сказал Ано. – Да, она ключевая фигура – жестокая, опытная, безжалостная, эта странная женщина Элен Вокье. Вы удивлены? Сами потом убедитесь! Главный тут не мужчина, очень умный и безумно дерзкий, а наша обиженная крестьянка.
– Но она на свободе! – закричал Рикардо. – Вы ее отпустили!
– Как бы не так! – фыркнул Ано. – С виллы «Роза» ее отправили прямиком в участок. И с тех пор она находится там под большим секретом.
