Эрл Гарднер - Дело иллюзорной удачи

– Минуточку, минуточку, – перебил его судья Сакстон. – Это серьезное обвинение. Вы намекаете, что мистер Мейсон фабриковал против покойного ложное обвинение в убийстве?

– Именно это я и сказал, ваша честь.

– И он давил на свидетелей?

– Это мое обвинение, и я надеюсь доказать его, представив мотивы.

– Это очень серьезное обвинение, – заметил судья Сакстон.

– Доказательство подтвердит обвинение, – заверил его Гамильтон Бергер.

На лице судьи Сакстона появилась мрачная улыбка.

– Хорошо, – кивнул он, – продолжайте ваше заявление.

– Мы докажем, – продолжал Гамильтон Бергер, – что покойный Коллистер Гидеон был убит из револьвера 38-го калибра, найденного у подсудимого, и что подсудимый прятался на месте преступления. В силу этих доказательств мы будем просить ордер на передачу дела в Верховный суд.

– Очень хорошо, – одобрил судья Сакстон. – Защита хочет сделать начальное заявление?

Теперь поднялся Перри Мейсон:

– Защита хочет сделать следующее заявление: подсудимый считается невиновным, пока не доказана его вина. До тех пор, пока моя вина не доказана, я не виновен. Защита хочет напомнить суду, что любой намек, сделанный свидетелю, необязательно является незаконной попыткой заставить свидетеля фальсифицировать свои показания.

– Не трудитесь объяснять суду азы Уголовного кодекса, мистер Мейсон. Процесс продолжается.

Снова поднялся Гамильтон Бергер:

– Позвольте сообщить суду, что при столь необычных обстоятельствах я собираюсь вызвать моего первого свидетеля – Дру Керни, потому что хочу положить начало выяснению мотива преступления.

– В показаниях мистера Керни содержится намек на мотив, я правильно понимаю?

– Да, ваша честь.

– Каким же образом?

– Мы постараемся доказать, что подсудимый с помощью своего адвоката, Перри Мейсона, пытался сфабриковать против Коллистера Гидеона ложное обвинение в убийстве.

– Суд очень заинтересован в этом доказательстве, – отозвался судья Сакстон. – Мистер Керни, пройдите на свидетельское место и поклянитесь говорить только правду и ничего, кроме правды.

Керни вышел вперед, поднял правую руку, произнес слова присяги, назвал свое имя, адрес и род занятий.

– Вы держите в этом городе мастерскую?

– Небольшую мастерскую, сэр. Кроме того, у меня есть и магазин. Я продаю электроприборы и занимаюсь их ремонтом.

– Не вспомните ли, что произошло с вами третьего числа этого месяца?

– Конечно, припоминаю, сэр.

– Где вы были в тот вечер?

– Фактически, это произошло в начале первого ночи, то есть уже четвертого. Я возвращался домой после позднего сеанса в кино.

– Вы знаете, где расположен «Пасифик нортерн супермаркет»?

– Да, сэр, на Холлстон-авеню, 1026.

– Ваш путь лежал мимо этого супермаркета?

– Да, сэр.

– Проходя мимо, вы заметили что-либо необычное?

– Да, сэр.

– Что именно?

– Входная дверь супермаркета открылась, и оттуда выскочил человек. Он чуть было не сбил меня с ног.

– Продолжайте.

– В руке у него был револьвер. Он наставил его на меня и велел мне поднять руки.

– И что вы сделали?

– Поднял руки.

– Он что-нибудь еще говорил вам?

– Я предположил, что это ограбление, и…

– Не важно, что вы предположили! Он что-нибудь еще сказал вам?

– Да, сэр.

– Что именно?

– Велел мне держать руки поднятыми.

– И что он сделал потом?

– Стал довольно быстро пятиться от меня, пока не пересек почти две трети улицы. Потом вдруг быстро повернулся и со всех ног помчался по аллее.

– А вы что сделали?

– Я попробовал открыть дверь супермаркета, но она оказалась запертой. Наверное, он захлопнул пружинный замок. Почувствовав неладное, я бросился к телефону, чтобы как можно скорее поставить в известность полицию.

– Вы знаете этот район?

– Да, сэр.

– Вы знали, где находится телефон?

– Ну, я не уверен, что это ближайший телефон, но я знал, что телефонная будка есть на станции техобслуживания в трех кварталах от магазина, поэтому побежал туда.

– Как быстро вы бежали?

Свидетель усмехнулся:

– Сначала быстро, но вскоре замедлил бег. Иногда я бегаю на короткие дистанции, но быстро устаю. Пробежав пару кварталов, перешел на трусцу. Именно тогда я и услышал сирену, увидел красный огонек полицейской машины. Я выбежал на середину улицы, замахал руками и остановил ее.

– Хорошо. Оставим пока этот момент. Что происходило позже?

– Вы имеете в виду рисунок?

– Да.

– Ко мне пришел человек, назвавшийся Фарли Фултоном. У него был карандашный рисунок. Он показал его мне и спросил, не этого ли человека я видел выбегающим из супермаркета… Нет, до этого мы еще поговорили. Он попросил меня описать в общих чертах человека, которого я видел. Сказал, что он частный детектив, предъявил удостоверение, а уже после этого показал мне рисунок и спросил, совпадает ли мое описание с этим рисунком.

– И что вы ему ответили?

– Я посмотрел на рисунок и сказал, что это не тот человек.

– Что было потом?

– Он стал проявлять настойчивость. Заявил, что это тот самый человек и что ночной сторож подтвердил полное сходство.

– Что было потом?

– Я возразил, что мне так не кажется, но разволновался и призадумался. Если честно, это не давало мне покоя. Меня и раньше грабили, и я не хотел…

– Нас это не интересует! Нас не интересуют ни ваши мысли, ни ваше прошлое! – отрезал Гамильтон Бергер. – Что вы сделали?

– Пошел в офис к Полу Дрейку, детективу, который нанял Фарли Фултона, и попросил его еще раз показать мне этот рисунок. Дрейк позвонил мистеру Мейсону и спросил…

– Минуточку, – перебил его Гамильтон Бергер, – вы имеете в виду мистера Перри Мейсона, представляющего на этом суде защиту?

– Да, сэр. Именно его.

– Что же произошло дальше?

– Он позвонил мистеру Мейсону, и тот пригласил нас в свой кабинет. Когда мы пришли туда, Мейсон поговорил со мной.

– О чем вы говорили?

– Протестую! – заявил Мейсон. – Это давление на свидетеля!

– Принято, – согласился судья Сакстон.

– Так что же вам сказал Мейсон?

– Я не помню все, что он говорил, помню только, что он показал мне рисунок. Я сообщил ему, что человек, которого я видел, был старше, массивнее и выше, а он объяснил, что опыт показывает: в подобных обстоятельствах свидетели, описывая преступника, почти неизменно представляют его старше, массивнее и выше, чем он был на самом деле.

– Иными словами, он пытался заставить вас подтвердить сходство?

– Протестую! Ваша честь, это наводящий вопрос, подразумевающий определенный ответ свидетеля! – возразил Мейсон.

– Принято, – вновь согласился судья Сакстон. – Господин окружной прокурор, пожалуйста, воздержитесь от наводящих вопросов!

– Ну, думаю, ясно, что произошло, – заявил Гамильтон Бергер. – Я просто пытался в общих чертах обрисовать ситуацию.

– Получайте показания только с помощью вопросов и ответов, – посоветовал судья Сакстон, – и не надо здесь представлять ситуацию в общих чертах.

– Как бы то ни было, мистер Мейсон просил вас идентифицировать человека, изображенного на этом рисунке?

– Ну, я не помню, эти ли именно слова он говорил. Я знаю, что он пытался сделать это, но…

– Предлагаю снять ответ, как не имеющий отношения к вопросу, – вмешался Мейсон.

– Принято. Ходатайство удовлетворено.

– Мистер Мейсон просил вас идентифицировать человека, изображенного на рисунке?

– Мне казалось, да. Я был уверен, что он пытался меня заставить сделать именно это.

– Предлагаю снять ответ, как не относящийся к вопросу и являющийся заключением свидетеля, – произнес Мейсон.

– Ходатайство удовлетворено.

– Хорошо, – вмешался Гамильтон Бергер, – вернемся к вашим ощущениям. После разговора с Мейсоном у вас возникли сомнения, не этого ли человека вы видели?

– Да.

– Почему?

– Мне казалось, что я очень хорошо запомнил, как выглядел тот человек, но, посмотрев с полдюжины раз на рисунок и послушав эти разговоры, немного засомневался.

– Вы сообщили мистеру Мейсону о возникших у вас сомнениях?

– Я сказал ему, что рот не совсем похож, а глаза мне, по-моему, немного знакомы. Мне показалось, я где-то их видел.

– И что мистер Мейсон ответил на ваше заявление?

– Мне показалось, он был удовлетворен.

– Нас не интересует, что вам показалось, – заметил Гамильтон Бергер. – Я спрашиваю вас, что он сказал.

– Он пояснил мне, что очень важно найти именно того человека и что я должен подробнейшим образом записать свои воспоминания.

Гамильтон Бергер посмотрел на Перри Мейсона:

– Мы можем записать, что это был портрет Коллистера Гидеона, мистер Мейсон?

– Мы не можем записывать ничего подобного, – отозвался тот. – Если хотите доказать это, что ж, пожалуйста, доказывайте.

– Если нужно, я вызову на свидетельское место художника и докажу, что он выполнил рисунок с фотографии Коллистера Гидеона и что действовал он, выполняя указания.