Дом, где живет смерть - Элизабет Ролле
Бэрридж профессиональным движением взял ее руку и нащупал на запястье пульс:
— Поспите, и, ручаюсь, завтра вы будете вспоминать это происшествие всего лишь как маленькую неприятность. Ничего серьезного у вас нет. Как вы смотрите на то, сообщать ли о случившемся в полицию?
— В полицию? Тот джентльмен хочет сообщить в полицию? — встревоженно спросила Пат, приподнимаясь на локте. — Нельзя ли уговорить его не обращаться в полицию? Я заплачу́.
Бэрридж улыбнулся.
— Ваши пожелания совпадают целиком и полностью. Он тоже предлагает заплатить вам за ремонт машины, чтобы избавиться от объяснения с полицией. Он очень спешит. Кстати, это он привез вас сюда.
Пат с облегчением откинулась на подушки:
— Мне надо бы извиниться перед ним, он ехал как надо, это я виновата. Я плохо вожу машину.
— Откуда вы ехали?
— Из Лондона.
Бэрридж спохватился, что Беллингем ждет его, сгорая от нетерпения.
— Я должен сообщить джентльмену, который вас привез, что у вас нет к нему претензий.
— Передайте, пожалуйста, что я очень ему благодарна.
Услышав слова Бэрриджа, Беллингем просиял и, торопливо попрощавшись, ринулся к выходу.
— Подождите, — окликнул его Бэрридж. — Сейчас я найду кого-нибудь, кто подвезет вас до вашей машины.
— Благодарю. — Он смущенно улыбнулся. — Я и забыл, что она осталась там.
Уладив этот вопрос, Бэрридж вернулся к Пат.
— Вы поступили крайне легкомысленно, — сказал он укоризненно. — Зачем вы сели за руль, если сами признаете, что плохо водите машину? Это могло закончиться гораздо хуже.
— И пусть, — ответила она с полнейшим равнодушием. — Мне все равно.
Прямо спросить, что с ней случилось, Бэрридж не решился.
— Я вижу, вы вышли замуж, — заметил он, глядя на золотой ободок на ее пальце.
Она молча, с каменным лицом, кивнула.
— Поздравляю, — сказал Бэрридж, хотя было видно, что поздравлять, кажется, не с чем, однако промолчать было бы неловко. Кто ее муж, он не спросил, почувствовав, что вопрос будет ей неприятен.
— Я вышла замуж за О’Брайна, — сказала она по собственной инициативе. — Хотя это уже не имеет значения: мы разводимся.
— Простите, — смешался Бэрридж. — Очень сожалею, что огорчил вас своими вопросами. Кому надо сообщить, что с вами и где вы находитесь? — спросил он, меняя тему.
— У меня нет родственников, кроме двоюродного брата, который в тюрьме, и мужа, которому, я думаю, безразлично, что со мной.
— Уверен, что вы преувеличиваете, — пробормотал Бэрридж, чувствуя себя очень неловко: они были знакомы не настолько близко, чтобы говорить о ее семейной жизни.
— Нисколько, — с горечью возразила Пат; губы ее дрогнули, и Бэрридж испугался, что она сейчас заплачет. — К тому же он уехал в Ирландию к своей тетке… Мистер Бэрридж, извините, но я устала.
Бэрридж поднялся:
— Не буду вам мешать. Спокойной ночи. Завтра вам станет лучше.
Ее губы дрогнули, но она ничего не сказала и лишь продолжала теребить край одеяла. Бэрридж вышел из палаты с чувством тягостного недоумения. Услышанное не вязалось с его представлением об этой паре. После всего случившегося их брак был вполне естественным, но столь быстрый развод?.. Почему они разводятся? Уже не в первый раз Бэрридж мысленно осуждал себя за тот интерес, который порой вызывали у него чужие дела, но ничего не мог с собой поделать, и теперь, как он ни старался отвлечься, мысли неизменно возвращались к неприятно удивившей ситуации. Ему казалось, что разрыв между О’Брайном и Патрицией как-то связан с убийством Джона Крайтона, которое по-прежнему оставалось для него загадочным. Проведенное полицией расследование не убедило его полностью в виновности Тэмерли. Брак с Пат не принес О’Брайну никаких выгод — расчет исключался. Инициатором их союза был, несомненно, он, и у Бэрриджа после разговора с Пат сложилось впечатление, что и на разводе теперь настаивает тоже он. Бэрриджу казалось, что она в силу своего мягкого и уступчивого характера вообще не способна на решительные поступки.
Пат провела в больнице два дня, на третий день утром Бэрридж заявил, что ей можно ехать домой.
— Домой, — медленно повторила она, словно окидывая мысленным взором то, что крылось за этим словом. — Не хочу туда возвращаться… Поеду к подруге, с которой мы вместе учились. Я к ней и ехала.
— Сейчас вам лучше поехать домой. Практически вы здоровы, но все же вам лучше пожить пока дома. Кстати, я еду в Лондон. Вашу машину починили, и чтобы у вас не возникло искушения снова сесть за руль, я сам вас довезу.
— Хорошо, — послушно сказала Пат, подтвердив мнение Бэрриджа, что она не склонна настаивать на своем. — Только мы живем в пригороде. Вас это задержит?
— Нет. Завтра у меня дела в Лондоне с самого утра, поэтому я собираюсь выехать сегодня, часа через два.
— Хорошо, — повторила она. — Я готова.
Она села на заднее сиденье и почти всю дорогу молчала. За часы, проведенные за рулем, Бэрридж узнал только, что О’Брайн срочно выехал в Ирландию, получив оттуда телеграмму о тяжелом состоянии своей тетки, его единственной оставшейся в живых родственницы. К их особняку они подъехали, когда уже темнело. Пат пригласила доктора поужинать.
Ви́на в доме О’Брайнов были великолепны.
— Тот дом вы продали? — спросил Бэрридж, отпив из бокала.
— Еще нет. После смерти дяди я не могла там жить, меня стали пугать эти бесконечные коридоры и переходы, казалось, будто за углом кто-то стоит или крадется за мной следом. Мне было страшно, словно мы разбудили дракона и он караулит следующую жертву. Аллан сразу купил этот дом.
— Вам здесь не скучно?
— Мне — нет, я привыкла жить за городом. В Лондоне у нас квартира, но мне там не нравится. — Она повертела в руках изящную чайную ложечку. — Мистер Бэрридж, как вы думаете, я смогла бы работать медсестрой? Вы приняли бы меня на работу?
— Вас — непременно, — галантно ответил Бэрридж.
Пат положила ложечку.
— Я серьезно спрашиваю. После развода мне надо будет искать работу.
Бэрридж внимательно посмотрел ей в лицо:
— Простите, что я суюсь не в свое дело, однако разве ваш муж отказывается обеспечить вас?
— Поскольку на разводе настаиваю я, у меня нет оснований получать с него деньги.
— Я не сведущ в законах относительно
