Джо Алекс - Ты всего лишь Дьявол
3. В случае, если кто-нибудь из моих наследников умрет раньше меня, имущество должно быть передано другим наследникам, согласно общим основаниям наследственного законодательства, то есть для равного раздела.
4. В случае, если Джоан Робинсон родит ребенка в течение двух лет после моей смерти, причитающаяся доля моего имущества должна быть передана этому ребенку, однако право распоряжаться этой долей будет предоставлено не родителям ребенка, а лицу, которого назначит исполнитель завещания. Исполнитель завещания позаботится также о том, чтобы указанная доля была передана ребенку или детям Джоан Робинсон в день их совершеннолетия. Если детей будет больше одного, доля имущества, причитающегося Джоан Робинсон, должна быть разделена между ее детьми поровну и должна передаваться каждому из них по мере достижения совершеннолетия.
5. Если, чего да не допустит Господь, все, в чьих жилах течет кровь Эклстоунов, опередят меня на пути к вечности, поручаю, чтобы все мое имущество, движимое и недвижимое, было передано правительству Малайзии с целью предназначения этой суммы на развитие сети больниц на ее территории.
6. Семейное владение Норфорд Мэнор должно перейти в собственность старейшего из рода Эклстоун. В случае, если никого из них не останется в живых, Норфорд Мэнор должен стать домом для сирот из графства Саффолк.
В день моей смерти поручаю выплатить легаты следующим лицам:
а) 3000 фунтов стерлингов сэру Александру Джилберну, многолетнему юридическому советнику семьи Эклстоун и нашему другу, который одновременно является исполнителем этого завещания. Я хочу, чтобы он рассматривал это как частичный гонорар за ту неоценимую, часто бескорыстную помощь, которую он оказывал в течение всей моей жизни, а также как вознаграждение за труд, связанный с претворением в жизнь настоящего завещания.
б) 1000 фунтов Агнес Стоун, медицинской сестре, которая уже несколько лет заботится обо мне к моему полному удовлетворению.
в) 1000 фунтов доктору Арчибальду Дюку, который печется о моем здоровье уже в течение пяти лет, не вызывая у меня никаких нареканий.
Легаты, касающиеся двух последних лиц, теряют свою силу, если эти лица в день моей смерти не будут работать у меня. Легат, касающийся доктора Арчибальда Дюка, никаким образом не влияет на действие моего отдельного договора с ним. Вся сумма, вытекающая из этого договора, должна быть подсчитана и оплачена в день моей смерти.
г) Поручаю выплатить по 500 фунтов: Марте Коули, кухарке в Норфорд Мэнор, Джозефу Филду — садовнику того же имения, и Синди Роуленд — горничной в этом же доме.
д) Лакей моего покойного мужа Джозеф Райс, который верой и правдой служил нашей семье с дней своей юности, должен получить 2000 фунтов, а также право на пожизненное проживание в Норфорд Мэнор с полным содержанием, которое обязан обеспечить ему мой законный наследник…»
Затем следовали подписи свидетелей: Агнес Стоун и Остина Роуленда.
— А миссис Эклстоун действительно была уверена в сохранении тайны завещания медсестрой Агнес Стоун, учитывая, что само завещание и все легаты касаются лиц, с которыми эта медсестра постоянно общается? — спросил Джо.
— Да. И даже я не возражал, — ответил Джилберн. — Агнес Стоун, женщина педантичная, аккуратная, немного суховатая, но абсолютно честная и умеющая хранить тайны. Теперь ей, вероятно, лет около тридцати, а прибыла она сюда сразу же по окончании школы медсестер. Ее прислали как отличницу и лучшую выпускницу этой школы. За все время своей работы здесь она в определенном смысле подтверждала свой статус отличницы. Миссис Элизабет, желая сохранить тайну завещания, сама предложила ее в качестве свидетеля. Агнес и привезла ее сюда в кресле на колесах.
— А что это за договор с доктором Дюком, о котором упоминается в завещании?
— Это была идея миссис Эклстоун. Доктор Дюк живет здесь уже восемь лет. Она его попросту купила, предложив ему больше, чем он мог бы зарабатывать как молодой врач в любом другом месте. У него были прекрасные рекомендации, и родом он из небогатой семьи. Он приехал сюда с контрактом на год, а потом, очевидно, привык. Его жизнь протекает здесь, видимо, довольно скучно, но со всеми удобствами. Кроме того, он ни на что не тратит денег, может помогать младшим братьям и родителям, а к тому же еще ежегодно откладывает весьма приличную сумму. Когда миссис Эклстоун было уже около семидесяти, она однажды пригласила его и в моем присутствии вручила ему уже подписанный ею документ. Это не совсем договор, в юридическом смысле, а скорее обязательство. Содержание его следующее: Элизабет Эклстоун в дополнение к уже существующему договору обязуется выплачивать ежемесячно доктору Арчибальду Дюку по три фунта в день за каждый день, прожитый ею после семидесяти лет. Со своей стороны, она обязуется принимать все лекарства, которые он ей прописывает, и исполнять все его лечебные предписания.
— И тогда отважный доктор начал бороться как лев, чтобы не иссяк медленно текущий в его карман поток золота…
— Наверно. Хотя нужно признать, что он и до этого очень старался. А кроме того, думаю, что если бы миссис Эклстоун могла предвидеть, в каком состоянии она окажется спустя несколько месяцев после подписания этого обязательства, вероятно, она бы его не подписывала. Я хорошо ее знал и не верю, чтобы она была заинтересована в продлении существования такого рода. Она была деятельной, энергичной, быть может, даже слишком энергичной женщиной. Если быть до конца откровенным, я бы сказал, что она тиранила всех, кого ей удавалось тиранить. Но она поступала так не по злой воле, а по искреннему убеждению в правоте своих принципов и поступков. Если она до сих пор сохранила власть над своим мозгом, что трудно утверждать с уверенностью, она должна ужасно страдать, не имея возможности оказать никакого влияния на окружающих.
— Да-а… — Алекс задумался. — А какова стоимость всего имущества миссис Эклстоун? Я думаю, что довольно значительная.
— Грубо оценивая в целом и учитывая колебания курса акций и цен на землю, можно говорить о сумме примерно в полтора миллиона фунтов стерлингов.
— О, великий Боже! — Джо тихо присвистнул. — Такая сумма может вызвать целую лавину страстей…
— Не думаю. Вы не знаете Эклстоунов. Вы должны искать другое решение, если предполагаете, что Патриция была убита. Впрочем, старая леди Элизабет жива. А если бы кому-то внезапно понадобилась крупная сумма, он мог бы убить ее, подвергая себя гораздо меньшему риску, и таким образом получить свою часть наследства, которая сама выражается в очень значительной сумме…
— И я так думаю… Все здесь как-то не вяжется одно с другим… Но у меня возникла одна небольшая теория. А вернее, даже три теории.
— Три?
— Да. И это меня огорчает. Потому что там, где есть три возможных решения, обычно оказывается, что ни одно из них не верно. Если вы позволите, я возьму с собой для чтения перед сном дьявольские документы, связанные с этими местами, которые вы так любезно для меня приготовили, и поужинаю у себя в комнате.
— Конечно, конечно…
Джо попрощался с хозяином, тихо закрыл за собой дверь и поднялся наверх, вслушиваясь в глухое эхо своих шагов, громко звучащее под сводами большого каменного холла. Оказавшись в своей комнате, он сел за стол и бегло просмотрел несколько старинных книг, переплетенных поблекшей, натянутой на дощечки кожей с вытисненным на ней гербом Джилбернов. Затем он взял в руки несколько сшитых вместе пергаментных листов. Это было то, что он искал. Джо Алекс уселся удобнее и начал читать:
«Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь!
Я, Франциск Силби, викарий прихода святого Евстафия в городе Блю Медоуз, измыслил пересказать пером моим неуклюжим историю нечисти — четырнадцати ужасных ведьм из деревни Норфорд в нашем графстве Саффолк, а также рассказать, каким образом преподобный Мэтью Хопкинс, вдохновленный против силы дьявольской, милостью Господа нашего Всемогущего, нечисть эту на чистую воду вывел, свету всему белому показал и распутных дьявольских дочерей к наказанию, как вечному, так и земному, привел, людям покой и удовлетворение принося, ибо графство наше славное Саффолк издавна известно было, как излюбленное место Дьявольского могущества, и карами разными Провидением за это наказано было, а именно: болезнями, пожарами, засухами, неурожаями, падежом скота, бурями и грозами с могучими ветрами. А что не являлось наказанием Господним, то без сомнения наслано было на нас этими ведьмами для муки и искоренения рода человеческого, который Дьявол издавна погубить хочет, пылая завистью при одной мысли о вечном блаженстве, которое верующих людей ждет после смерти их.
Ведьм этих было четырнадцать. Творили они зла вокруг себя множество, гнев Божий на все графство Саффолк навлекая, а обнаглели так, что даже свои сборища, шабашами называемые, с упомянутым Князем Тьмы и его крылатыми слугами с ногами козьими учиняли, телесные наслаждения с ним испытывая, и землю развратом поганили, дабы потомство дьявольское на ней множить, чего счастливое раскрытие их дел не позволило, хотя одна из этих ведьм брюхо свое, уже вздутое семенем Дьявольским, имела, когда мастер петлю на ее шею накинул, и тем самым до рождения этого маленького чертенка не допустил, с Божьей помощью…»
