Агата Кристи - Каникулы в Лимстоке

– То, с чем нам здесь приходится иметь дело, – не суеверие, а факт, – сказала миссис Дан-Кэлтроп.

– И весьма неприятный факт, – добавил я.

– Совершенно верно, мистер Бартон, – подтвердила мисс Марпл. – Но вот вы– извините меня, если я чересчур конкретна, – вы здесь чужак, и вы знаете мир и разные стороны жизни. Мне кажется, вы должны быть в состоянии найти решение этой неприятной проблемы.

Я улыбнулся:

– Наилучшее решение я нашел во сне. Во сне все прекрасно улеглось и совпало. К сожалению, когда я проснулся, все это оказалось чепухой.

– Как интересно! – воскликнула мисс Марпл. – Расскажите мне, как вы додумались до этой чепухи.

– О, все началось с глупой фразы: «Нет дыма без огня». Это все повторяли без конца. А потом я спутал это с военным временем. Дымовая завеса, клочок бумаги, записка у телефона… Нет, это был другой сон.

– А что это был за сон?

Старая леди спрашивала настолько нетерпеливо, что я ощутил уверенность в том, что она тайно читает «Книгу снов Наполеона», бывшую, помнится, величайшей жизненной опорой моей старой няньки.

– О, там была Элси Холланд – гувернантка Симмингтонов, вы знаете, – и она собиралась замуж за доктора Гриффитса, а викарий читал службу на латыни («Весьма недурно», – прошептала миссис Дан-Кэлтроп своему супругу), а потом миссис Дан-Кэлтроп встала и запретила оглашать предстоящее бракосочетание, заявив, что все это должно быть прекращено. Но эта часть, – добавил я с улыбкой, – была реальностью. Я проснулся и обнаружил вас стоящею передо мной именно с этими словами.

– И я была совершенно права, – сказала миссис Дан-Кэлтроп. – И я очень мягко выразилась, рада заметить.

– Но где появляется записка у телефона? – спросила мисс Марпл, вздернув брови.

– Боюсь, тут я сглупил. Это не было во сне. Это было как раз перед ним. Я проходил через холл и заметил, что Джоанна оставила записку насчет того, что отвечать, если позвонит один человек.

Мисс Марпл наклонилась вперед. На ее щеках вспыхнул румянец.

– Не подумаете ли вы, что я чересчур назойлива и чересчур бесцеремонна, если я спрошу вас, что говорилось в этой записке?

Джоанну, напротив, это сильно развлекло.

– О, я не помню, – заверила она старую леди. – Я сама ничего не могу сказать, но, может быть, Джерри?.. Должно быть, что-то совершенно заурядное.

Я торжественно повторил текст записки, насколько мог его вспомнить, и получил огромное удовольствие от того, с каким вниманием выслушала меня старая леди.

Я боялся, что текст разочарует ее, но, возможно, у нее возникла какая-то сентиментальная мысль о любовной истории, поскольку она кивала, и улыбалась, и выглядела довольной.

– Понятно, – сказала она. – Я так и думала, что там было нечто в этом роде.

Миссис Дан-Кэлтроп живо спросила:

– В каком роде, Джейн?

– Что-то совсем заурядное, – пояснила мисс Марпл.

Она задумчиво смотрела на меня мгновение-другое, а потом неожиданно сказала:

– Я вижу, вы очень умный молодой человек, но вам не хватает уверенности в себе. Вы должны быть более уверенным!

Джоанна громко присвистнула.

– Ради бога, не пробуждайте в нем подобных чувств! Он вполне доволен собой и так.

– Потише, Джоанна, – сказал я. – Мисс Марпл меня понимает.

Мисс Марпл вновь принялась за свое вязанье.

– Знаете, – задумчиво заметила она, – совершение удачного убийства должно быть сродни успешному выполнению фокуса.

– Ловкость рук, обманывающая глаз?

– Не только это. Вы должны заставить людей смотреть не на ту вещь и не на то место – это называется «направить по ложному пути», насколько я знаю.

– Ну, – сказал я, – тогда, кажется, все ищут нашего лунатика не там, где надо.

– Я бы и сама ошиблась, – сказала мисс Марпл, – отыскивая кого-то весьма здравомыслящего.

– Да, – задумчиво проговорил я, – как раз это и сказал Нэш. Я помню, он особо подчеркивал добропорядочность убийцы.

– Да, – согласилась мисс Марпл. – Это очень важно.

С этим, кажется, были согласны все.

Я обратился к миссис Дан-Кэлтроп.

– Нэш думает, – сказал я, – что должны быть еще анонимные письма. А ваше мнение?

– Это возможно, я полагаю, – медленно произнесла она.

– Если в полиции так думают, так и будет, не сомневайтесь, – сказала мисс Марпл.

Я упорно продолжал приставать к миссис Дан-Кэлтроп:

– Вы все еще жалеете этого сочинителя?

Она порозовела:

– Почему бы и нет?

– Я не думаю, что могу с вами согласиться, дорогая, – сказала мисс Марпл. – Не в этом случае.

Я горячо заявил:

– Письма довели женщину до самоубийства, они были причиной огромной беды!

– Вы получали такие письма, мисс Бартон? – спросила мисс Марпл Джоанну.

Джоанна прожурчала:

– О да! Там говорились совершенно жуткие вещи!

– Я уверена, – сказала мисс Марпл, – что молодые и очаровательные леди в первую очередь должны были привлечь внимание сочинителя.

– Как раз поэтому я и думаю: очень странно, что Элси Холланд не получила такого письма, – сказал я.

– Позвольте, – сказала мисс Марпл, – это гувернантка Симмингтонов – из тех, кто приснился вам, мистер Бартон?

– Да.

– Может, она и получила письмо, да не хочет признаваться, – предположила Джоанна.

– Нет, – сказал я. – Я ей верю. И Нэш тоже.

– Боже мой! – воскликнула мисс Марпл. – Тогда это очень интересно! Это самое интересное из всего, что я услышала!

Когда мы шли домой, Джоанна сказала, что я не должен был повторять слова Нэша о том, что письма будут приходить еще.

– Почему?

– Потому что миссис Дан-Кэлтроп может оказаться Этим Человеком.

– Ну ты же сама в это не веришь!

– Я не уверена. Она странная женщина.

И мы вновь принялись перебирать возможные варианты.

Двумя днями позже я возвращался в автомобиле из Эксамптона. Там я поужинал и потом отправился назад; к тому времени, как я доехал до Лимстока, почти стемнело.

Что-то не ладилось в автомобильных фарах, и, немного помедлив, пытаясь включать и выключать их, я вышел из машины, чтобы взглянуть, не могу ли я что-то исправить. Потратив какое-то время на эту возню, я все-таки ухитрился в конце концов заставить их работать.

Дорога была пустынна. Никто в Лимстоке не выходит из дома после наступления темноты. Первые дома были прямо передо мной, и среди них безобразно торчало здание Женского института. Оно смутно вырисовывалось в слабом свете звезд, и что-то побудило меня подойти и взглянуть на него. Не знаю, возможно, я уловил мельком неясное движение, словно бы какая-то фигура проскользнула в калитку; если так, то движение это было настолько неопределенно, что не отложилось в моем сознании, однако я внезапно ощутил нечто вроде непреодолимого любопытства к этому месту.

Калитка была слегка приоткрыта; я распахнул ее и пошел во двор. Короткая тропинка и четыре ступеньки вели к двери.

Я постоял мгновение в нерешительности. В самом деле, зачем я здесь? Я не знал; но тут внезапно, совсем рядом, я услышал шелест. Как от шелкового дамского платья.

Я резко повернулся и обогнул угол здания, направляясь туда, откуда донесся звук.

Я никого не увидел. Я пошел дальше и обогнул следующий угол. Теперь я был позади дома. И вдруг, в двух футах от себя, я увидел открытое окно.

Я подкрался к нему и прислушался. Я ничего не услышал, но то ли почувствовал, то ли угадал, что внутри кто-то есть.

Моя спина еще не окрепла настолько, чтобы заниматься акробатикой, но я ухитрился подтянуться и перевалиться через подоконник. К сожалению, я изрядно нашумел.

Я постоял внутри, у окна, вслушиваясь. Потом шагнул, вытянув перед собой руки. И тут же услышал слабый звук впереди, справа.

В кармане у меня был фонарик, и я включил его.

Мгновенно прозвучал низкий, отчетливый голос:

– Уберите это!

Я тут же повиновался, поскольку мне и секунды не понадобилось, чтобы узнать лейтенанта Нэша.

Он взял меня за руку и провел через дверь в коридор. Здесь, где не было окон и никто снаружи не мог заметить наше присутствие, он включил свет и посмотрел на меня скорее печально, нежели сердито.

– Вы могли получить по голове в ту минуту, мистер Бартон.

– Простите, – сказал я виноватым тоном, – но у меня возникло подозрение, что здесь что-то неладно.

– Возможно. Вы что-то видели?

Я колебался.

– Я не уверен, – сказал я наконец. – У меня было смутное ощущение, что я видел кого-то, крадущегося к калитке, но я не могу сказать, что я действительно видел кого-то. Потом я услышал шорох за углом, с этой стороны здания.

Нэш кивнул.

– Все верно. Кто-то прошел вокруг дома перед вами. Он – или она – остановился возле окна, потом быстро ушел. Вас услышал, я полагаю.

Я еще раз извинился.

– А вы здесь с какой целью? – спросил я.

Нэш ответил:

– Я основываюсь на мысли, что сочинитель анонимок не может прекратить писать эти письма. Она знает, что это опасно, но будет продолжать. Это вроде жажды пьяницы или наркомана.