Рекс Стаут - Через мой труп
– Представляю.
– Лучшего и желать нельзя.
– Спасибо.
– Вы уж точно… – Он снова пригладил волосы и прокашлялся. Ясно, его мучили какие-то затруднения. – Вы уж точно понимаете, как важно, чтобы она не запуталась в этом деле. Например, начались всякие пересуды, будто она что-то такое сунула в карман пальто этого малого… Гудвина. Если только это дойдет до полиции, они поднимут страшный шум. Хотя я совершенно не верю, что она могла такое сделать. Да и чтобы кто-нибудь другой, я тоже сомневаюсь. – Он повернулся ко мне. – Вы должны знать, правда ли это. Вы нашли что-нибудь в кармане пальто?
– Конечно. – Я ухмыльнулся. – Бриллианты Дрисколла.
– Да нет, черт побери…
– Позвольте, – резко перебил Вульф. – Если у нас есть какие-то секреты, которые, по нашему мнению, следует хранить в интересах мисс Тормик, мы, естественно, не намерены их открывать. Ни полиции, ни кому бы то ни было еще. Включая и вас, сэр. Если вы пришли за сведениями такого рода, то останетесь ни с чем.
– Я друг мисс Тормик.
– Значит, вы должны порадоваться что у нее благоразумные советчики.
– Тогда отлично. Разумеется. Но порой ваша братия не прочь снюхаться с полицией. Понимаете? И будет очень плохо, если до фараонов дойдет, будто она сунула что-то в карман Гудвину. Эти шпики вывернут ее наизнанку. Уже и так достаточно плохо, что она фехтовала тогда с Ладлоу, а эта история ее совсем доконает. Я хочу убедиться, что вы хорошо понимаете…
– Мы все прекрасно понимаем, мистер Барретт. Мы не привыкли миндальничать, но долгий опыт научил нас многому – к примеру, никогда не делиться важными сведениями с врагом, разве что в обмен на нечто более ценное. – Вульф успокаивающе мурлыкал, и мне становилось все более интересно, когда же он изготовится и выпустит когти. Он продолжал: – Кстати, вы сейчас не встретили мисс Тормик по дороге сюда?
– Нет. А что? Разве она была здесь?
– Да, мы с ней немного побеседовали. С ней и ее подругой, мисс Лофхен. Они ушли незадолго до вашего прихода, поэтому я и поинтересовался, не встретились ли вы.
– Нет.
– У вас была возможность подробнее обсудить с ней происшедшее?
– Ни малейшей. Сначала они там допрашивали мужчин, а в восемь вечера велели мне катиться на все четыре стороны. Она еще оставалась там. Я не знаю, сколько еще они ее продержали
– Вот как. Раз вы такой хороший друг мисс Тормик, что даже потрудились прийти сюда, не совсем понятно, почему вы ушли оттуда и оставили ее одну.
– Я не мог и близко к ней подойти. Весь дом кишел легавыми – по одному на каждого находящегося в доме. Как бы то ни было, это мое дело. Я хочу сказать, вас это не касается. Понятно?
– Конечно, прошу прощения. Вы совершенно правы. – И тут Вульф выпустил когти. Как обычно, голос его при этом ничуть не изменился, он только вывел указательным пальцем на полированной поверхности подлокотника своего кресла красного дерева маленький кружок. – Но, я думаю, вы согласитесь, что это мое дело: куда вы дели мадам Зорку?
Глава 10
Признаться, я ожидал от Дональда Барретта большего – он же повел себя, как самый обычный человек, застигнутый врасплох заданным вопросом, ответ на который он знает, но делает вид, что не знает. У бедняги отвисла челюсть, вылупились глаза и сперло дыхание. Если бы не последнее, то еще можно было бы представить, что Барретт просто изумлен. Впрочем, оправился он довольно быстро. Уставился на Вульфа, приподнял брови и громко спросил:
– Куда я дел кого?
– Мадам Зорку.
Барретт потряс головой.
– Если это шутка, то, пожалуйста, поясните. Я вас не понимаю.
– Хорошо, поясню, – терпеливо пояснил Вульф. – Сегодня вечером мадам Зорка позвонила мне и сказала, что видела, как мисс Тормик подложила что-то в карман мистеру Гудвину. Она также сказала, что немедленно сообщит об этом в полицию.
– Не может быть, черт побери!
– Прошу вас, не перебивайте. Мы только зря потратим время. Мистер Гудвин уговорил мадам Зорку, чтобы она не обращалась в полицию, а подождала, пока он вместе с мисс Тормик приедет к ней домой, чтобы все обсудить. Когда некоторое время спустя мистер Гудвин и мисс Тормик приехали, в квартире никого не оказалось; консьерж сказал, что мадам Зорка поспешно уехала четверть часа назад, прихватив с собой сумку и чемодан. Тогда мистер Гудвин привез мисс Тормик вместе с мисс Лофхен сюда, ко мне.
– Послушайте, это же…
– Прошу вас! Я побеседовал с обеими молодыми особами, и они уехали. И тут появляетесь вы. По вашим словам, вам известны следующие три факта: кто-то утверждает, что видел, как мисс Тормик подложила какой-то предмет в карман Гудвину; что эти сведения еще не переданы в полицию и что мне тоже все это уже известно. Я допускаю, что вы могли узнать первое и второе, но никак не третье. Узнать о том, что я уже в курсе случившегося, вы могли одним-единственным путем; поговорив с мадам Зоркой сразу после того, как она позвонила мне.
Барретт встал – должно быть, решил, что засиделся.
– Вздор, – фыркнул он. – Если вы это называете дедукцией…
Вульф потряс головой, а в его голосе зазвенел металл:
– Я не потерплю таких речей, сэр. И я не собираюсь тратить целый час на то, чтобы доказывать очевидное. Мадам Зорка передала вам то, что рассказала мне? Не смейте отпираться, а то выведете меня из себя.
– Ах, какой ужас, – съязвил Барретт. – Ну и что, если Зорка и впрямь рассказала мне? Что из того, если именно поэтому я и пришел к вам? Что в этом плохого?
– Вы признаетесь?
– А что тут плохого?
– Признаетесь?
– Да!
– Она вам позвонила?
– Да.
– И вы, как друг мисс Тормик, поняли, что для того, чтобы мадам Зорка не обратилась в полицию, ее нужно каким-то образом изолировать – и вам это удалось. Потом вы сообразили, что в полицию могу обратиться и я, и поспешили сюда, чтобы избавиться от новой угрозы. Где находится мадам Зорка, мистер Барретт?
– Не знаю. До тех пор, пока я не узнал от вас, что она уехала с чемоданом и сумкой, я думал, что она у себя дома. Теперь послушайте, что я хочу вам сказать. Мне не нравится, как вы ведете это дело, и я собираюсь сказать об этом мисс Тормик. Ей все равно нужен хороший адвокат, и у меня уже есть такой на примете. Если она откажется от ваших услуг, сколько вы возьмете за обязательство не информировать полицию об этих дурацких выдумках, что мисс Тормик якобы что-то подложила Гудвину?
Я вскочил и шагнул к нему, сжав кулаки, но Вульф строгим жестом остановил меня.
– Нет, Арчи. Позволь я сам…
– Извините, – заупрямился я. – Ведь не только вы имеете право выйти из себя. Хорошо, я предложу сделку. Я собирался сначала врезать ему, а потом сказать, что я о нем думаю, но так уж и быть – сначала скажу.
Я приблизился вплотную к Барретту и заговорил:
– Слушайте, вы! Учтите, что я с трудом сдерживаюсь. Только что вы намекнули, что в нашей конторе занимаются доносами. Вы можете предъявить доказательства? Отвечайте как мужчина, независимо от того, мужчина вы или нет. Предупреждаю: я взбешен до крайности. Итак, у вас есть доказательства?
– Я… Я не имел в виду…
– Есть или нет?
– Нет.
– Я требую извинений.
– Я извиняюсь.
– Вы говорите таким тоном, словно уступаете мне. Я бы предпочел, чтобы вы отказались извиняться. Итак?
– Я прошу у вас прощения. Мне очень жаль.
– Слизняк паршивый, – бросил я и вернулся за свой стол.
– Ты должен научиться держать себя в руках, Арчи, – строго сказал Вульф. – Насилие, пусть даже и вынужденное, не лучшее средство. – Он погрозил пальцем Барретту. – Учтите, я вовсе не противник оправданного насилия. Так вот, для меня не имеет значения, чем руководствовалась мадам Зорка, рассказав вам о нашем с ней разговоре: главное – она вам сказала. Мне также неважно, как вам удалось убедить ее, чтобы она уехала. Совершенно очевидно, что вы ее где-то спрятали или, по меньшей мере, знаете, где она скрывается, поскольку именно вы…
Барретт быстро двинулся к двери. Я рванулся следом, и тут Вульф рявкнул;
– Эй вы, вернитесь! Если не хотите, чтобы вскрылась афера с боснийским лесом и югославскими кредитами…
Что ж, должен признать, что доводы Вульфа возымели большее действие, чем мои. Если от столкновения со мной Барретт едва не наложил в штаны, то после слов Вульфа ему и вовсе небо с овчинку показалось. Он остановился у двери ни жив ни мертв, в лице ни кровинки, потом медленно, точно мумия, повернулся и посмотрел на Вульфа. Я возвратился на место, сел на свой стул и прямо залюбовался на происходящее.
Барретт облизал пересохшие губы – раз, потом другой. Затем он неуверенно шагнул вперед, остановился перед углом стола Вульфа и проскрипел, как плохо смазанная дверная петля:
– Что вы сказали? Вы хоть знаете, о чем говорите?
– Разумеется. Это называется бандитизм. Если предпочитаете эвфемизм, то – финансовая афера. В данном случае ее прокрутила известная компания «Барретт и Дерюсси».
