Елена Муравьева - Требуются герои, оплата договорная
— Да?.
— Борис как-то признался, что мечтает о собственной школе. Я навела справки и выяснила: сейчас как раз планируется открытие лицея. Знала бы ты, чего мне это стоило, но Бориса включили в число участников. Если он выиграет конкурс, то сядет в директорское кресло и получит оклад в пять тысяч баксов в месяц. А если понравится патронессе — австрийской миллионерше, то будет обеспечен на всю жизнь. Но за место надо бороться. Сегодня свой шанс Боря уже упустил. Если он завтра не появится в N-ке, все мои старания можно считать напрасными, а историю с лицеем исчерпанной.
— Борис хочет участвовать в конкурсе?
Юля недовольно поморщилась.
— Хочет, но …Ему не нравится принимать от меня подарки.
— Так тоже бывает.
— Это глупо и легкомысленно. Тем более в свете моих нынешних планов. Поэтому думаю, тебе следует уговорить Устинова. Конкурс завтра, время еще есть.
— Юленька, я — подруга детства, не жена, не любовница. Я не могу повлиять на его решение.
— Ты все можешь. Он тебя послушается. Ты для него все. Только и слышно: Катя да Катя. Куда не глянь, везде ты: фотографии, воспоминания, планы.
— Наши отношения тебя не касаются.
— Теперь да. Но посмотри правде в глаза: ты, как пиявка, присосалась к мужику и пьешь его силу. Собаку и ту переполовинила. Где это видано, чтобы у овчарки было два хозяина! Но я положу этому край. Этот щенок — мой подарок Борису. Прощальный подарок.
В гостиную зашла дюжая тетка в белом кружевном фартуке. Смерив Юлию холодным взглядом, спросила:
— Кофе подавать?
— Спасибо, София, — Юля просительно улыбнулась, — не нужно.
Драматично поджав губы, домработница покинула помещение.
— Я многое сделала для реализации Бориной мечты и очень хочу, чтобы он выиграл. Но сейчас я бессильна. С одной стороны, Устинов потерял из-за твоих проблем голову. С другой, Глеб требует, чтобы я находилась рядом. Поэтому я умываю руки. Если считаешь нужным, помоги Борису. Он заслуживает это место и эти деньги. — Юля решительно поднялась. — В общем… — в ее голосе звенели слезы. Однако вместо очередной порции признаний, блондинка выдала указание иного рода: — Не забывай про обязанности. Щенок на твоей совести.
Катя кивнула молча. О чем говорить, она помнит, что нанялась в собачьи няньки.
Во дворе царил покой. Рекса дремала вполглаза, со стоическим терпением снося «нежности» подрастающего поколения. Когда Катерина присела перед собаками на корточки, щенок прекратил грысть Рексин бок и переключился на черно-белую лапу.
— Глупый барбос… — Катя нежно погладила маленькую спинку. Щенок сердито тявкнул и, тут же увидев что-то блестящее, стал рыть землю. — Что это?
Находка удивила Катерину невероятно. Впечатанное чьим-то каблуком, в земле лежало колечко. Мельхиоровое безразмерное с синими эмалевыми цветами! Точно такое подарил ей Борька тысячу лет назад, в детстве. И даже сделал надпись на внутренней стороне ободка: «Кати ат Бори». Катерина глянула на узкую полоску металла. Так и есть, нацарапанная цыганской иглой надпись исключала ошибку. Это ее кольцо. Вот так история! Расскажи кому — не поверят. Полгода назад Катя отдала кольцо с ворохом прочей бижутерии тете Ире на «нужды здравоохранения», а теперь нашла во дворе жениха Борькиной любовницы. И чего только не бывает в жизни. Чудеса да и только.
Впрочем, существовало и довольно рациональное объяснение случившемуся. Кто-то из маленьких пациентов Ирины Сергеевны мог потерять подарок.
Катерина потерла перстенек о джинсы, полюбовалась на эмалевую синь и надела на мизинец. На душе сразу стало спокойнее. Почему-то.
Алексей Тяпин
Павел Павлович Кравец служил честно. Своих жалел, чужих карал, перед начальством не гнулся, работы не гнушался, пахал, сколько силы хватало. Потому, когда случилась беда, помочь ему поспешили все. Благо начальство дало добро.
Леша Тяпин — старался больше других. Во-первых, из личной симпатии к Кравцу, учитель, как ни как. Во-вторых, из любви к Яне. Девочка дружила с его дочкой.
Однако, не взирая на все старания, в Министерстве здравоохранения информацию о профессоре Жеребцове раздобыть не удалось. Жеребцов участвовал в организации конференции по собственной инициативе, взяв перед тем, отпуск за свой счет и не посвятив коллег и родных в перипетии предстоящего мероприятия.
Отправляясь в почтовое отделение, в котором десять месяцев назад некий мужчина арендовал абонентский ящик, Алексей почти не рассчитывал на положительный результат. Слишком уж расплывчаты были исходные данные. Но …
— Я его помню, — сообщила одна из служащих.
Случайности правят миром, только случайности. В один из декабрьских вечеров в почтовое отделение ввалился мужчина. Недолго думая, снял запорошенную снегом шапку, отряхнул резко, да так, что брызги полетели во все стороны.
— Вы что, обалдели?! — заблажила пожилая интеллигентного вида сотрудница расчетного отдела.
— Пардон, — небрежно уронил нахал.
Ровно через два часа молодой человек снова извинился перед почтовичкой. Он вышел из лифта, да так стремительно, что едва не сбил идущую на встречу женщину.
— Пардон, — интонации опять противоречили смыслу слова.
— Ну и хам! — поделилась почтовичка впечатлением с подругой, к которой, собственно, и приехала в другой конец города.
— А Марь Ивановна и Полина Андреевна говорили, что порядочный человек.
Тяпин ехал по указанному адресу и не переставал удивляться. Удача сама шла в руки. Разговор с Марь Ивановной и Полиной Андреевной только подтвердил впечатление.
Две старушки-соседки съехались, а освободившуюся площадь сдали внаем. Мало того, еще и напросились к постояльцу, по паспорту Вадиму Цветову, вести хозяйство. Естественно, о парне они знали все: шустрый — дома не сидел; звонил много — цифры в счетах были огромными; физкультурой увлекался — посещал тренажерный зал в спортивном центре «Олимпусе»; кобель — там ему барышню нашли…
— Вадим съехал в начале мая. Мы убирали и карточку эту под комодом нашли. Видимо, упала… — Полина Андреевна достала из конверта серо-бурого казенного цвета с надписью «разное» фотографию молодой женщины с каштановыми с рыжеватым отливом волосами и зелеными грустным прищуром. Екатерина Морозова, догадался Тяпин, читавший разосланную ориентировку.
Тяпин с умилением взирал на собеседниц. Чтобы свести концы с концами, бабушки убирали не только квартиру Цветова, но и этот самый ««Олимпус» и …по совершенной случайности были в курсе и тамошних дел.
Спортивный центр располагался в пяти минутах ходьбы от дома. Сауна, тренажерный зал, зал аэробики, массажный кабинет. Серьезное заведение, отметил Тяпин. Для серьезных людей, следовало добавить. Цены кусались. Ощутимо и впечатляюще.
— Вряд ли кто вспомнит твоего мужичка, — панибратски усомнился увалень-директор с фигурой бывшего борца. — Но спроси, попробуй.
Спрошу, конечно, Тяпин толкнул дверь тренерской. В небольшой комнатушке собрался педагогический состав учреждения. Мужчина лет 40 и красивая блондиночка лет 25 в облегающем сиреневом трико.
— Прошу любить и жаловать, — радушно представил Алексея директор, — господин Тяпин — сотрудник одного очень серьезного государственного учреждения. А это наша гордость — Михаил Рудный, мастер спорта международного класса, чемпион, рекордсмен и Дарья Вакурина, мастер спорта и т. д. и т. п.
Появление Алексея всколыхнуло устойчивый покойный мирок. Рудный до того попивавший кофеек, явно занервничал. Вакурина откровенно испугалась. Во всяком случае, безобидная просьба вспомнить молодого человека под 30-ть, темного шатена, высокого роста и спортивного сложения, полгода назад посещавшего занятия, произвела неожиданное впечатление.
— Зимой? Весной? Не помню. Извините, ничем помочь не могу, — быстро и откровенно лицемерно ответил чемпион.
— Я женщин веду, шатенами не интересуюсь, — попыталась соскочить с темы и Вакурина.
— Жаль, жаль, — Алексей устроился удобнее, — но из-за вашей плохой памяти придется закрыть такое славное заведение.
— За что? Мы налоги исправно платим, c санэпидемстанцией дружим, с пожарными в ладах. За что нас закрывать? — Взвился директор.
— Какая разница? Вас лично, какая формулировка устраивает более всего?
Цена сделки прозвучала: информация за спокойное будущее. На лицах спортсменов отразилось сомнение. «Олимпус» посещали всякие люди. Разные и ситуации складывались. Посвящать в них гостя хозяевам не очень хотелось. Но что поделать?
— Ребята, — внес ясность Тяпин, — мы не на допросе. Сейчас, — «сейчас» прозвучало с угрозой, — от вас требуется только откровенность. Против «Олимпуса» я ничего не имею и не поимею, если уйду удовлетворенный. Так что старайтесь, ублажайте дядю.
