Глен Кук - Холодные медные слёзы. Седая оловянная печаль

Магистр юркнул в дверь:

— Проклятые идиоты! Близорукие дураки! Они вынудили меня — меня! — красться в темноте, подобно вору, потому что они слишком напуганы, чтобы отпустить меня подобру-поздорову.

Что за черт? Хорошо хоть, он злится не на меня. Я провел его в кабинет, усадил в лучшее кресло, зажег несколько ламп и спросил:

— Могу я предложить вам чего-нибудь выпить?

— Бренди. Галлон. Я не напивался до бесчувствия с самой семинарии. Сейчас — подходящий случай.

— Пойду поищу чего-нибудь. — Я шмыгнул на кухню. Дин и Морли услышали достаточно, чтобы притихнуть. Дин вытащил мой кувшин и откопал бутылку бренди. Морли попытался сделать вид, что взорвется, если я не шепну ему имя. Я не шепнул. Он остался целехонек. Я сгреб все в охапку и направился в кабинет.

Мы устроились с комфортом. Перидонт налил себе немного бренди, отхлебнул и удивленно приподнял брови:

— Недурно.

— Я так и думал, что вы его оцените. — Я смочил усы. — Как я понимаю, дела складываются неважно.

— Мои братья по вере — жалкие трусы. Я представил им факты и свои подозрения, но вместо энергичных действий с привлечением всей мощи Церкви они предпочли зарыть голову в песок и считать, что все обойдется. Они отменили данное мне разрешение нанять вас. Они сделали все, что было в их силах, чтобы загнать меня в угол, связать руки и заткнуть рот. Этим заячьим душам прекрасно известно, что я не могу пренебречь законом после того, как всю жизнь добивался от других его соблюдения.

— Другими словами, вы пришли, чтобы посоветовать мне забыть о деле, вместо того чтобы указать верное направление.

Перидонт улыбнулся, и в нем впервые проглянул опасный человек из легенды.

— Не совсем. Они упустили одну возможность. Они не догадались попрать мои личные права.

Я испробовал свой коронный трюк бровью. На этот раз он сработал.

— Мистер Гаррет, они забыли аннулировать мое право нанять сыщика, чтобы разобраться, скажем, в смерти Уэлсли Пиготты. Я предлагаю вам себя в качестве, как вы выражаетесь, клиента. Если попутно вы разворошите что-то еще, ну, я тут ни при чем.

Я улыбнулся ему в ответ:

— Ваш ум изворотлив, как у законника. Мне это нравится. В данном случае. — Я убрал улыбку. — Значит, мне придется искать вслепую?

— Почти. Здесь они загнали меня в угол. Вы уже знаете достаточно, чтобы понимать, насколько осторожно вам нужно действовать. Кое-что вы уже видели. Когда вы вспугнете мерзавцев, мы проведем еще одно совещание и расшевелим моих братьев быстрым решением проблемы.

Мне не нравятся такие игры. Но я улыбался. Я хотел остаться с Перидонтом в добрых отношениях. Я надеялся, что от него будет прок даже теперь, когда он занимается словесной эквилибристикой вместо того, чтобы все мне рассказать.

— Хорошо. Я остаюсь в игре. — Это я решил еще раньше, независимо от его пожеланий. — Но что-нибудь вы можете мне дать?

Перидонт надолго приложился к бренди. Он не шутил, когда обещал надраться. Оторвавшись от стакана, он усмехнулся и бросил мне мешочек с деньгами:

— Мои личные деньги. Не церковные. — Он немного помрачнел. — Я вправе сообщить вам только одно: женщина, занимавшая квартиру, где убили Пиготту, была моей любовницей. Я знал ее под именем Донна Сольда. Думаю, имя ненастоящее. У нее сложный характер. Хотя я содержал ее в роскоши, у нее были любовники. Один из них, возможно, заинтересовал Пиготту, поэтому он и пришел туда той ночью.

Я задал Перидонту несколько стандартных вопросов о его отношениях с Джилл и получил обычные неприглядные ответы. Наша беседа привела Магистра в неописуемое смущение.

— Уверен, вас такие вещи скорее забавляют, чем шокируют, мистер Гаррет. Наверняка вы ежедневно сталкиваетесь с чем-нибудь похлеще.

Еще бы.

— Для меня же это непростительная уступка грешной стороне натуры. — Он сделал большой глоток прямо из бутылки. — Я всегда питал слабость к женскому телу.

— Как и все мы.

— Пока я был молод, все было в порядке. Если я навещал проститутку и она меня узнавала, мы смеялись. Священники — их лучшие клиенты. Но если меня раскроют сейчас — я погиб.

Я понял. Не то чтобы положение Перидонта делало его более уязвимым, просто оно давало посвященным средство воздействия на него.

— Я боролся с внутренним демоном, но в конце концов всегда проигрывал, поэтому у меня появилась насущная необходимость в неболтливой женщине Донна казалась мне даром богов. Какими бы пороками она ни обладала, рот на замке она держать умеет.

Да уж!

— Она знала, кто вы такой?

— Да.

— Это дает большую власть девушке, зарабатывающей себе на жизнь.

— Она никогда не злоупотребляла своей осведомленностью.

Возможно.

— Как вы с ней познакомились?

— Она — актриса. Работает в театре на Старом Судоходном Канале. Она порядком меня помучила, но настойчивость окупилась.

Для них обоих. Но этого я не сказал.

— Я перевез ее в этот дом едва ли три месяца назад. Там было не так опасно встречаться. Это были счастливые три месяца, Гаррет. А теперь все кончено.

Перидонт прикончил бренди. Похоже, он относится к числу людей, которые, выпив, становятся сентиментальными. Только этого мне не хватало! У меня нет времени жалеть кого-то, кроме себя. Пора потихоньку подтолкнуть его к двери.

— Как мне с вами связаться?

— И не пытайтесь. Я найду способ увидеться с вами. — Неожиданно он проявил не меньшую готовность уйти, чем я — выставить его. Меня слишком разморило от пива, поэтому я как-то упустил из виду причину такой перемены. Перидонт направился к двери. — Удачи, мистер Гаррет. И спасибо вам за чудесный бренди, хотя я и обесценил его, хлебнув, словно низкосортное вино.

Я проводил его до передней двери, заперся и поспешил обратно — проверить, сколько марок можно запихнуть в мешочек чуть-чуть покрупнее моего кулака.

Морли ввалился без приглашения как раз в тот момент, когда я приступил к делу.

— Что это такое, Гаррет? Чудной какой-то тип.

— Клиент, который предпочитает оставаться инкогнито.

Морли мой ответ не понравился. Как и все остальные, он считает, что я могу сделать исключение и довериться его благоразумию.

— Я не хотел бы показаться невежливым, Морли, но я спал совсем немного.

— Я понимаю намеки, Гаррет. Позволь мне проститься со стариком.

— Валяй.

Минутой позже, перетаскивая деньги в комнату Покойника, я подслушал, как Морли дает Дину рекомендации насчет моей диеты с тем, чтобы я меньше уставал и не капризничал целыми днями.

Добрый старина Морли, приглядывающий у меня за спиной за моим благополучием. Если Дин начнет кормить меня салатами и соевым творогом, я задушу их обоих.

28

Я закрыл за Дотсом дверь, заперся на засов, привалился к косяку и вздохнул. Ну, теперь назад — к грезам о белокурой красотке. Времени у меня сколько угодно. Никогда не понимал фанатиков, ратующих за ранние пробуждения.

Потом я вспомнил, что не попытался уладить недоразумение с Тинни. Чем дольше я тяну, тем сложнее мне будет вернуть ее благосклонность. Кроме того, мне совершенно необходимо разыскать Майю и извиниться.

Но не сегодня. Уже очень поздно.

И тут в тишине улицы раздалось звонкое гулкое «цок-цок» лошадиных копыт и металлическое дребезжание железных ободов, подпрыгивающих на булыжниках. Я прислушался. Обычно после наступления темноты колесное движение замирает. Обладатели экипажей не хотят объявлять грабителям, что тут есть кого грабить.

Звук стих.

У меня без всякой видимой причины упало сердце.

Я отправился на кухню — посмотреть, не нужна ли Дину моя помощь. Может, я немного ясновидящий и почувствовал, что тащиться наверх не имеет смысла.

В дверь постучали. Этот стук был воплощением решимости. Кто бы ни ломился в дом, отступать он явно не намеревался.

Я издал самый обреченный из своих вздохов и пошел посмотреть, кто там.

На крыльце стоял посланник Большого Босса — Краск. Он казался еще более противным и зловещим, чем обычно, потому что старался держаться любезно и дружелюбно.

— Чодо просит передать, что вы очень его обяжете, если согласитесь немедленно отправиться к нему. Вы получите компенсацию за причиненные вам неудобства.

Так. Еще один. В последнее время буквально каждый встречный жаждет оделить меня деньгами, ни словом не намекнув, что происходит. Если так пойдет и дальше, я стану богатым человеком.

А Покойник еще считает, что я без него не выживу.

Я не отшил Краска. Рано или поздно мы с его боссом все равно столкнемся лбами, но это произойдет по какой-нибудь более существенной причине, чем мой недосып.

— Позвольте мне закончить свой туалет, — сказал я. Черт, от Краска у меня мурашки по коже. Я никогда не встречал человека, который излучал бы такую угрозу. Если, конечно, не считать его закадычного дружка Садлера, сделанного из того же теста.