Рекс Стаут - Только через мой труп
– Но мне она нужна сейчас!
– Сейчас вы её не получите. Ее здесь нет. Я буду…
Нийя подскочила.
– Что вы с ней… Где она?
– Прекратите визжать. Она в безопасности. Завтра в одиннадцать я вам её отдам. Сядьте – впрочем, нет, не трудитесь; вы все равно уходите. И запомните, не делайте глупостей. А вам, мисс Лофхен, я бы посоветовал не замышлять ничего более серьезного, чем еда и сон. Я говорю так из-за бездарного представления, которое вы здесь разыграли, чтобы спрятать бумагу в моей книге – расспрашивая при этом мистера Гудвина, читал ли я ту книгу и не штудирую ли её, и не читаю ли сейчас. Невероятно!
Карла вспыхнула.
– Я думала… Я нечаянно…
– Боже милостивый! Нечаянно? Да я и сейчас ещё подозреваю, что вы рассчитывали на то, что мы найдем эту бумагу, только вот не пойму, зачем вам это понадобилось. Ладно, спокойной ночи. Кстати, мисс Тормик, насчет того, что вы стали моей клиенткой. Свидетельство об удочерении я верну вам утром вместе с другим документом; похоже, что оно в самом деле принадлежит вам; но я люблю все предусмотреть вперед, чтобы не возникло недоразумений. Вы остаетесь моей клиенткой до тех пор, пока считается установленным фактом, что вы та самая девочка, чьи тощие ребрышки мне довелось увидеть в 1921 году. Сейчас я вас защищаю, но если выяснится, что вы меня обманывали, я стану вашим врагом. Я не люблю, когда меня дурачат.
– Сомневаюсь, что смогла бы одурачить вас, даже если бы захотела. Она встретила его взгляд и неожиданно улыбнулась. – Если хотите, можете пощупать мои ребрышки, но вот посмотреть на них…
– О, нет. Не стоит, благодарю вас. Спокойной ночи. Спокойной ночи, мисс Лофхен.
Я проводил их, помог одеться, а когда они вышли на улицу, закрыл дверь на засов. Затем вернулся в кабинет, остановился у стола Вульфа и, посмотрев на него сверху вниз и заметив выражение его лица, неподвижного и с закрытыми глазами, позволил себе всласть потянуться и зевнуть.
– Hvala Bogu, – провозгласил я. – Я, конечно, обожаю черногорских девушек, но не пора ли в постельку? С ними все в порядке. Я предложил их проводить, но они отказались. Несмотря на это, мне придется смотаться на Сорок восьмую улицу и пригнать треклятый родстер. А случай весьма своеобразный. Я спинным мозгом чувствую, какой романтический конец может получиться у этой истории. У меня сложилось внутреннее убеждение, что с наступлением полнолуния я в этом самом кабинете буду официально просить у вас руки вашей дочери. Вам это тоже будет не так плохо, господарь. Только вам придется помочь мне отучить её от вранья.
– Заткнись.
– Так мне ехать за родстером?
– Пожалуй, да.
Вульф содрогнулся. Выйти из дома, да в такое-то время!
– Во сколько придет Сол?
– В девять утра.
– Позвони ему и попроси принести тот конверт.
– Хорошо, сэр. Вы в самом деле намерены вернуть ей бумагу?
– Да. Я хочу посмотреть, что она с ней будет делать. Фред и Орри тоже будут здесь в девять утра?
– Да, сэр. За кем вы хотите установить слежку?
– Слежка, может, и не понадобится. Хотя кто знает – возможно, и да, для её же собственной безопасности. Эту бумагу жаждет заполучить мистер Фабер.
– И не только жаждет заполучить, но даже знает, где она лежит.
Я зевнул.
– А так как положила её сюда Карла, значит ли это, что она сама ему сказала, где её искать? Или он узнал об этом от члена вашей семьи?
– У меня нет семьи.
– Вообще-то считается, что дочь – это член семьи. А в данном случае едва ли будет преувеличением сказать, что дочь – это и есть семья. – Я постарался говорить веско и торжественно. – Когда я на ней женюсь, думаю, мне неизбежно придется называть вас папой.
– Арчи, клянусь всеми святыми…
– И я стану вашим наследником, когда вы преставитесь. Мне достанется ваша страховка. Мы устроим турниры по гольфу между отцом и сыном. А несколько позже вы будете нянчить младенца. Нет, нескольких младенцев. А когда придет время разводиться… да что ещё за дьявол!
В дверь позвонили.
Глава 9
В четверть второго ночи, когда у меня голова того и гляди грозила оторваться от нескончаемых зевков, да ещё предстояло куда-то тащиться за родстером, какой-то идиот трезвонил в дверь.
Я поплелся в прихожую и, отодвинув засов, открыл дверь на пять дюймов – ровно на столько позволяла это сделать накинутая цепочка. За дверью маячила незнакомая мужская фигура.
– Чего вам?
– Я хочу видеть Ниро Вульфа.
– Простите, кто вы?
– Откройте дверь!
Тон, надо признать, был чересчур повелительный.
Я поцокал языком:
– Приемные часы давно закончились, приятель. Не хотите называть свое собственное имя, так придумайте другое. Только какое-нибудь покрасивее, а то время, сами понимаете, не самое располагающее.
– Меня зовут Дональд Барретт.
– О, вот как. Тогда ладно. Погодите здесь немного, я сейчас вернусь.
Я пошел в кабинет и доложил о посетителе Вульфу. Тот открыл глаза, нахмурился, что-то пробурчал и кивнул. Я вернулся в прихожую, впустил полуночника, поработал лакеем и отвел его в кабинет. В ярком свете он оказался весьма привлекательным и встревоженным, с чуть помятым белым галстуком и растрепанной шевелюрой. Он, прищурившись, взглянул на Вульфа и повторил, что его зовут Дональд Барретт.
– Я уже понял. Садитесь.
– Спасибо. – Он присел на краешек кресла с таким видом, точно был уже готов вот-вот встать с него. – Очень дурной запашок у этого дела.
Брови Вульфа слегка поднялись:
– У какого дела?
– Да у того, что случилось у Милтана в школе. Вы же знаете – убийство Ладлоу.
– Знаю. Кажется, вы тоже там были.
– Был, пропади все пропадом. Да вам и так все известно от этого малого, которого вы туда послали.
– Простите, – сказал Вульф. – Я думал, вы уже знакомы. Мистер Барретт, это мой помощник, мистер Гудвин.
– Да, знакомы. Даже перекинулись парой слов. Он сторожил дверь, а я попросил его выпустить одну молодую особу, которая опаздывала на важное свидание, но он отказал.
Вульф кивнул:
– Мисс Рид, кажется.
– Надо же, он вам и это рассказал?
– Мистер Гудвин от меня ничего не утаивает.
– Вообще-то я так и думал. Естественно. Он уперся как баран, и не хотел выпускать мисс Рид. Он сказал, что самое худшее, что она может сделать, это сбежать и заставить фараонов её разыскивать; а сам каким-то образом удрал, не побоявшись увлечь за свору ищеек!
– Знаю. Что поделать, с ним такое случается. – Вульф говорил сочувственно. – Вы для этого хотели меня видеть? Пожурить меня за несносное поведение мистера Гудвина?
Барретт подозрительно посмотрел на него, но Вульф был сама учтивость.
– Нет, – наконец ответил он, – просто упомянул к слову. А зачем он уперся, как баран? К чему было держать там мисс Рид! Я был вполне согласен держать ответ за нас обоих. Но я пришел к вам по другой… по другому поводу. Этот малый, которого вы туда послали, – он должен был представлять мисс Тормик, верно?
– Какой малый?
– Да ваш помощник, черт побери! – Он мотнул головой в мою сторону. Гудвин.
– Понятно. Я не тупица, мистер Барретт, но предпочитаю называть людей по именам – так удобнее. Да, мистер Гудвин пришел туда, чтобы помочь мисс Тормик.
– Это он сказал.
– Но ведь и она согласилась, разве не так?
– Само собой. Здесь все в порядке. Но тогда речь шла о бриллиантах этого болвана Дрисколла. Так я хочу знать – вы по-прежнему представляете ее? Я имею в виду сейчас, в деле об убийстве.
– Вы спрашиваете просто как любопытствующий друг?
– Ну а как же, конечно, как друг. Но это не просто любопытство.
– Что ж, да, я представляю мисс Тормик. А что движет вами, помимо любопытства?
– Ну, просто… – Он заколебался, поднял руку, чтобы пригладить растрепанные волосы, заерзал в кресле и прокашлялся. – Если честно, меня немного интересует мисс Тормик, и я терпеть не могу… вы понимаете? В этом деле все жутко подозрительно! Я познакомился с ней всего несколько месяцев назад, и устроил её и мисс Лофхен на работу в школу Милтана – я, стало быть, несу за неё некоторую ответственность. Она в Нью-Йорке чужая, и я хотел бы убедиться, что у неё есть толковый и знающий советник. Конечно, если вы её представляете…
– Представляю.
– Лучшего и желать нельзя.
– Спасибо.
– Вы уж точно…
Он снова пригладил волосы и прокашлялся. Ясно было, что его мучили какие-то затруднения.
– Вы уж точно понимаете, как важно, чтобы она не запуталась в этом деле. Например, начались всякие пересуды, будто она что-то такое сунула в карман пальто этого малого… Гудвина. Если только это дойдет до полиции, они поднимут страшный шум. Хотя я совершенно не верю, что она могла такое сделать. Да и чтобы кто-нибудь другой, я тоже сомневаюсь. – Он повернулся ко мне. – Вы должны знать, правда ли это. Вы нашли что-нибудь в кармане пальто?
