Джон Карр - Спящий сфинкс
– А потом? – поинтересовался Гидеон Фелл.
– Потом? Ничего. Марго допила свое виски и заявила: «Похоже, вы оба выглядите не слишком бодро, в отличие от меня. Может, разойдемся по спальням?» Так она и сделала.
– Комнаты Силии Деверо и мистера Херст-Гора находились далеко от ваших собственных апартаментов? – продолжал выяснять доктор.
– В другом крыле дома.
– Вы можете припомнить еще какие-нибудь подробности, касающиеся этого отрезка времени? – Зычный голос доктора Фелла зазвучал еще более вкрадчиво и завораживающе: – Думайте! Думайте! Думайте!
– Да, я слышал, как Оби запирала на ночь замки парадной Двери и черного хода, – отозвался Марш. – От этих засовов всегда столько шума!
– И больше ничего? А что произошло, когда вы с женой поднялись наверх, в свои комнаты?
– Марго открыла дверь в свою спальню, я направился к себе, – откликнулся вдовец. – Вот и все.
– Вы обменялись какими-нибудь словами? – допытывался доктор.
– Нет, нет. Ни единым словом!
Похоже, Торли не просто рассказывал о событиях, он заново переживал случившееся. События прошлого вновь становились для него реальностью.
– И что было дальше?
– Я чувствовал себя скверно. Мне всегда паршиво, если перебираю лишнего, а потом еще приходится сбрасывать с себя всю эту сбрую: развязывать галстук, расстегивать пуговицы на рубашке!.. Ноги вечно заплетаются, пальцы не слушаются… Короче, я кое-как натянул пижаму и поплелся в ванную чистить зубы.
– В ванную, – кивнул Гидеон Фелл. – А дверь из ванной в спальню супруги была открыта или закрыта?
– Закрыта и заперта изнутри.
– Каким образом вы узнали, что дверь заперта изнутри?
– Так случалось всегда, – пожал плечами Торли.
– Вы почистили зубы. А потом?
– Вернулся в спальню, закрыл дверь и лег. Но в тот вечер я не был настолько пьян, чтобы сразу уснуть.
– Продолжайте!
– Эта ночь была не из тех, когда стоит положить голову на подушку, как кровать под тобой начинает куда-то уплывать, и ты проваливаешься в небытие, – одним словом, меня не сморил беспробудный сон. Временами я погружался в тяжелое забытье, потом снова приходил в себя, то засыпал, то просыпался, – в общем, в голове все перепуталось. В конце концов я довольно крепко уснул, потому что после внезапного пробуждения выяснилось, что прошло довольно много времени.
– Что же вас разбудило? – заинтересовался доктор Фелл. – Вспомните! Может, какой-то шум?
– Не знаю. – Торли задумчиво покачал головой. – Потом мне почудился голос Марго – будто она стонала или звала на помощь откуда-то издалека.
– Продолжайте!
– Я сел на постели и зажег свет. Меня по-прежнему мутило, и голова трещала, но я порядком протрезвел. Часы показывали два. Потом я прислушался и снова уловил эти стоны – они были ужасны. Я встал с постели и поплелся в ванную.
Все, не шевелясь и затаив дыхание, молча слушали рассказчика.
– Свет в ванной был зажжен? – произнес доктор.
– Нет. Но я включил его. Дверь в спальню Марго была распахнута, – продолжал Марш. – Да, и вот еще что! Пока я спал, Марго, похоже, принимала ванну.
– Принимала ванну?!
– Да. На краю ванной висело полотенце, а пол был залит водой. Я помню, что здорово разозлился, – противно было ступать босиком по этим лужам! Я вернулся к себе, надел шлепанцы и снова вошел в ванную комнату. Там ничего не изменилось. Тогда я заглянул в спальню к Марго.
Ни единый мускул не дрогнул на лице Гидеона Фелла, рукой он по-прежнему упирался в стол, зато зрачки внезапно расширились, словно доктор что-то вспомнил или сообразил. Однако это неуловимое изменение не разрушило чар, околдовавших Торли. Голоса собеседников теперь звучали громче, и Торли все дальше и дальше углублялся в события той печальной ночи.
– Я заглянул в спальню. Свет не был зажжен, но я и так заметил, что комната пуста.
– Шторы были задернуты? – быстро спросил доктор Фелл.
– Нет. Поэтому-то я и разглядел, что жены нет в спальне, – через окно проникал слабый свет, наверное звездный. Покрывало на постели оставалось несмятым, а тишина и холод царили как в склепе. Потом я снова услышал стоны и крики, раздававшиеся так близко, что у меня мурашки побежали по коже. Под дверью в гостиную Марго я заметил полоску света.
– Продолжайте! – подбодрил рассказчика доктор.
Торли говорил громко и быстро:
– Я отворил дверь. В комнате было тепло – в камине еще горел огонь. Все светильники на стенах были зажжены. Возле столика я увидел шезлонг со множеством подушек.
– Продолжайте!
– Марго лежала на спине, только слегка завалившись на бок. Из горла у нее вырывалось невнятное бормотание. Я позвал ее: «Марго!» – она застонала и скрючилась, но глаз не открыла. Я попробовал усадить ее прямо, хотя жена никогда не была особенно легкой, но голова Марго все время клонилась вперед. Я пробовал встряхнуть ее, чтобы привести в чувство, но и это не помогло. Тогда я по-настоящему испугался и сломя голову бросился в ванную.
– Пузырек с ядом все еще находился в шкафчике? – быстро спросил собеседник. – Вы нашли его?
– Нет, он исчез! Марго могла… – Торли осекся на полуслове.
Наступила мертвая тишина. Торли все понял. Голос его дрожал и ломался, когда он медленно повторил: «Могла…» Затем вдовец окончательно сник, застыл, словно окаменелый, темные глаза потускнели и стали безжизненными.
Доктор Фелл наконец распрямился.
– Итак, мы только что узнали, – в его ровном голосе не слышалось удовлетворения или какой-либо иной интонации, – что в шкафчике действительно, как и утверждала мисс Силия Деверо, находился коричневый пузырек с надписью «Яд».
И снова никто не пошевельнулся. Собравшиеся не отваживались нарушить гробовое молчание, заполнявшее галерею.
– Это была ловушка! – в отчаянии крикнул Марш. – Самая настоящая ловушка! Подлая и бесчестная!
– Ничего подобного, – спокойно возразил Гидеон Фелл, кладя трость на стеклянную поверхность столика. – У меня, сэр, были все основания подозревать вас во лжи. Если вы знали о существовании флакона с ядом в аптечке, то, найдя жену при смерти, должны были первым делом броситься в ванную, проверяя, на месте ли пузырек. Видит бог, я всего лишь подтолкнул вас к откровенности, и не более. Теперь понимаете?
Дэнверс Локи, элегантный и надменный, поднялся.
– Уже поздно, – заметил он. – Думаю, Дорис, нам пора.
Силия тоже встала, глаза ее блестели.
– Я вовсе не хочу торжествовать победу, Торли, – проговорила она. – Но только больше никогда, никогда в жизни не называй меня сумасшедшей. – Она вдруг обернулась к Холдену и, едва сдерживая слезы, протянула к нему руки. – Дон, милый!..
Дональд бросился к возлюбленной и долго сжимал ее ладони, не в силах отвести глаз от ее лица, точно так же, как вчера вечером в парке.
– Господи! Да послушайте же меня! – взмолился Марш.
Все разом взглянули в его сторону.
– Я хочу все объяснить! В конце концов, я имею на это право! – Он проглотил тяжелый ком в горле. – Да, действительно, я солгал! Но солгал единственный раз! Ведь я хотел как лучше! Я…
– Единственный раз? – перебил его Холден, сейчас не испытывающий к Торли даже ненависти – только презрение. – Да нет, Торли, ты у нас сущий ангел! Ангел, да и только! Ведь остальные твои слова – чистая правда? Так надо понимать?
– Да, правда! – обиженно заявил маклер.
– Нет, Торли, ты пытался внушить всем, что Силия страдает галлюцинациями, Марго не переодевалась посреди ночи в черное платье. Но Марго действительно сменила наряд после вечеринки, и есть свидетель, подтвердивший это.
– Вот как? – холодно заметил Торли. – А ты, я вижу, уже вообразил, что видишь всех насквозь. Ну и кто же этот обличитель?
– Твоя заступница – Дорис Локи.
Дорис не смогла сдержать взволнованного возгласа. Ее отец мгновенно шагнул вперед, словно намереваясь защитить дочь даже от взглядов присутствующих.
– Думаю, Дорис, нам действительно пора.
Снаружи послышались торопливые шаги, и в комнату влетела Оби. Подбежав к доктору Феллу, она что-то быстро зашептала ему на ухо. Тот засуетился и принялся выбираться из-за стола, торопливо запихивая в карман конверт.
– Силы небесные! – воскликнул он. – Как я мог забыть! У меня же встреча! Церковный сторож, надо полагать, как всегда, пьян? Ну так как же, мой дорогой Холден? – Доктор, Рассеянно моргая, несколько минут озирался по сторонам, потом, поправив на носу очки, сказал: – Моя внушительная Комплекция не позволяет мне нагнуться, а между тем какими-то непостижимыми путями моя шляпа и трость оказались под столом. Если вас не затруднит… э-э… Благодарю! Вот так-то лучше. И позвольте напомнить вам, что нас уже ожидают.
И этот невероятный человек выбрался из алькова, помогая себе обеими тростями. Его уход оказался таким внезапным, что Локи возмутился:
