Дороти Сэйерс - Каникулы палача

— Если я правильно понял, со слов доктора следует, что достаточно нескольких капель чистого экстракта, или как они его там называют, чтобы смерть наступила в промежутке от двадцати минут до семи-восьми часов.

— Боже мой! — произнес мистер Эгг. — И сколько же портвейна выпил бедняга? Полных два стакана?

— Да, сэр. Если судить по графину. Лорд Борродэль имел привычку выпивать вино сразу. Он не любил пить его маленькими глотками, не торопясь.

Мистер Эгг был поражен тем, что услышал.

— То, как он это делал, — неправильно! Вы же знаете, — продолжал он с печальным видом, — что, для того чтобы почувствовать весь букет, существует определенный ритуал, если это можно так назвать. Необходимо вино понюхать, взять небольшое количество в рот и ощутить особый вкус напитка… Скажите, мистер Крейвен, есть ли в саду пруд или ручей?

— Нет, сэр, — ответил дворецкий слегка удивленно.

— Я просто так интересуюсь. Кто-то ведь должен был в чем-то принести никотин. Ну и после того, как его использовали, бутылочку, или в чем там он еще был, нужно было куда-то выбросить.

— Я уверен, что проще было бы где-то закопать или просто выбросить в кусты, — сказал Крейвен. — Один только сад занимает шесть акров, да еще нескончаемые луга, внутренний двор. Кроме того, есть емкости с водой, колодец.

— Как же глупо с моей стороны, — признался мистер Эгг, — что я не подумал об этом. А! Вот и погреб. Прекрасно — роскошное, я бы сказал, место. Замечательно, и температура поддерживается нужная. Без колебаний летом и зимой? Надеюсь, печь расположена не в этой части дома?

— Вы правы, сэр. Печь находится в другой стороне… Осторожно, господа, последняя ступенька сломана. А вот в этом месте находится портвейн. Клетка номер 17: одна, две, три и еще полдюжины бутылок, сэр.

Мистер Эгг кивнул и, поднеся фонарик к выступающим из клетки горлышкам бутылок, стал внимательно рассматривать печати.

— Да, — произнес он, — это они. Три бутылки и еще полдюжины, как вы и сказали. Грустно думать, что лежащая здесь бутылка была запечатана смертью. Когда я, выполняя свои обязанности, хожу по городу, я часто думаю: почему годы не делают людей мягче и выдержаннее, как вино? Я слышал о лорде Борродэле как о прекрасном пожилом джентльмене. И что? Он оказался совсем не таким простым, как казалось — крепким орешком… Прошу прощения, если это звучит непочтительно.

— Милорд был строгим и суровым, но справедливым. Очень справедливым хозяином, — возразил дворецкий.

— Не могу не согласиться, — произнес мистер Эгг. — А это что? Надо понимать, что это пустые бутылки? Двенадцать, двадцать четыре, двадцать девять, и еще одна — тридцать, и еще три, и еще полдюжины. Получается сорок две… семьдесят две… шесть дюжин. Да, все правильно. — Он стал по очереди поднимать пустые бутылки. — Говорят, что пустые винные бутылки ничего не могут рассказать, но только не мне, Монти Эггу. Возьмем, например, эту. Если я буду утверждать, что в этой бутылке находился портвейн Dow' 08, то вы можете меня избить. Ужасный запах, мутный осадок, более того, на наших бутылках не может быть известковых пятен. Пустые бутылки очень легко перепутать. Двенадцать, двадцать четыре, двадцать восемь и еще одна — двадцать девять. А что стало с тридцатой?

— Готов поклясться, что ни одной пустой бутылки я из погреба ни разу не выносил.

— Ключи висят на гвозде в кладовой, и ими может воспользоваться любой.

— Одну минуту, — вмешался инспектор, — вы хотите сказать, что данная бутылка не относится к проданной вами партии портвейна?

— Да, вы совершенно правы. Но я должен заметить, что лорд Борродэль иногда для разнообразия менял марку вина. — Мистер Эгг перевернул бутылку и несколько раз резко встряхнул ее. — Странно. Совершенно сухая. На дне мертвый паук. Вы будете удивлены, если узнаете, сколько времени паук может проводить без пищи. Странно то, что пустая бутылка из середины ряда содержит остатки вина, а ей бы следовало бы быть гораздо более сухой, чем бутылка, стоящая вначале, и именно в ней должен бы находиться мертвый паук. Как видите сами, инспектор, в нашем деле много странных несовпадений, на которые, как вы бы сказали, необходимо обращать внимание. А вот еще одна. Возьмем бутылку, которая, по словам Крейвена, была открыта прошлым вечером. Как же вы могли допустить такую ошибку? Если верить моему нюху, я уж не говорю о других органах осязания, эта бутылка была открыта по меньшей мере неделю назад.

— Вы не ошибаетесь, сэр? — спросил Крейвен. — Я уверен, что ее я поставил в конец ряда. Возможно, кто-то был здесь и переставил бутылки.

— Но… — начал инспектор и остановился на полуслове, как будто ему в голову неожиданно пришла какая-то мысль. — Я думаю, Крейвен, будет лучше, если вы отдадите нам ключи от подвала. Нам необходимо здесь все тщательно осмотреть. Пока здесь больше делать нечего. Мистер Эгг, давайте поднимемся наверх, мне бы хотелось с вами еще кое-что обсудить.

— Всегда к вашим услугам, — с искренней готовностью произнес Монти. И они вернулись в гостиную.

— Я не знаю, мистер Эгг, поняли ли вы сами, какое значение имеют только что высказанные вами догадки. Предположим, вы правы и это не та бутылка, ее намеренно заменили, а вчерашняя куда-то пропала. И более того, тот, кто осуществил подмену — он или она, мы пока не знаем, — действовал так умело, что не оставил после себя и одного отпечатка.

— Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, — кивнул мистер Эгг, сделавший этот вывод гораздо раньше инспектора. — Более того, все выглядит так, как будто яд находился в бутылке. Я прав? А это, по вашему мнению, вызывает серьезные вопросы к качеству вин, продаваемых нашей фирмой. Когда в кабинет лорда Борродэля принесли бутылку, на ней как раз стояло наше клеймо. Я не могу отрицать этого, инспектор. Я понимаю, что, когда факты говорят сами за себя, бесполезно возмущаться и утверждать обратное. В нашем деле, если хочешь добиться успеха, не стоит об этом забывать.

— Хорошо, мистер Эгг, — инспектор засмеялся. — А что вы скажете по поводу следующей гипотезы? Никому, кроме вас, не была выгодна подмена бутылки, и, следовательно, я должен надеть наручники на вас.

— Довольно неприятный для меня вывод. Надеюсь, вы не сделаете этого? Мне бы на самом деле очень не хотелось, чтобы произошло нечто подобное. Да и моим работодателям, я уверен, это тоже не понравится. Не кажется ли вам, что прежде, чем мы сделаем нечто, о чем позже будем жалеть, мы пройдем в котельную.

— Зачем?

— Затем, что, — сказал мистер Эгг, — это место, которое Крейвен предпочел не называть, когда мы затронули вопрос о том, каким образом можно избавиться от улики.

Казалось, инспектор был поражен. Затем, позвав двух полицейских, все вместе прошли в котельную. Пепел вынули из печи и тщательно просеяли. Первой находкой оказался кусочек полурасплавленного стекла, который, похоже, раньше был бутылкой.

— Кажется, вы правы, — сказал инспектор, — но я не представляю, как нам удастся что-то доказать. Никотин отсюда мы, естественно, не извлечем.

— Не извлечем. Ну, — внезапно лицо мистера Эгга покраснело, — а как насчет этого?

Из решета, сквозь которое помощник инспектора просеивал золу, он извлек кусочек покоробленного и искривленного металла, к которому вдобавок прилепился кусочек обугленной кости.

— Что это такое, скажите на милость? — спросил инспектор.

— Смею предположить, что когда-то это был штопор, хотя сейчас этот кусок мало на него похож, — в свойственной ему спокойной манере высказал свои предположения мистер Эгг. — В нем есть что-то неуловимо знакомое. А если вы посмотрите сюда, то вы увидите, что металлическая часть у него полая. Я бы не удивился, если и толстая костяная ручка оказалась тоже полой. Она, конечно, очень сильно обуглилась, но если бы можно было ее расколоть и она оказалась полой внутри, да еще, возможно, с кусочком расплавленной резины, — это могло бы многое объяснить.

Инспектор с силой хлопнул себя по бедру:

— Мистер Эгг! Мне кажется, я понимаю, что вы имеете в виду! Вы предполагаете, что если бы этот штопор был внутри полым и в нем был резиновый резервуар, наполненный ядом, — тот же принцип, что и у авторучки, — яд мог бы попасть в полую часть под давлением поршневого устройства.

— Абсолютно верно. Конечно же, вкручивать пробку необходимо было с большой осторожностью, чтобы не повредить трубочку. Штопор должен быть достаточно длинным, чтобы достать до конца пробки. Я думаю, что именно так все и было сделано, в противном случае зачем это маленькое отверстие в металле на расстоянии четверти дюйма от верхнего конца? Обычный штопор ведь не имеет отверстия — знаю это по личному опыту, — а я, поверьте, в штопорах разбираюсь.

— Но кто же, в таком случае?..

— Тот, кто выкручивал пробку. Тот, чьи отпечатки пальцев остались на бутылке.