Агата Кристи - Место назначения неизвестно
Все, что говорил министр, вполне укладывалось в рамки этикета и соответствовало обстановке. Взгляд, которым он окинул собравшихся, не означал, казалось, ничего, кроме учтивости. На самом же деле в его словах была просьба. На самом деле слова министра следовало понимать так: вы сами видите, джентльмены, что здесь нет ничего того, что вы подозревали, и теперь мы можем ехать со спокойной совестью.
Вежливую тишину вдруг нарушил громкий голос. Это был спокойный голос Джессепа.
— С вашего разрешения, сэр, — сказал он, — мне бы хотелось попросить вас об одном одолжении.
— О, конечно, конечно, мистер.., э-э… Джессеп! Пожалуйста! — Это отозвался Ван Хейдем.
— Мы имели удовольствие встретиться с вашими многочисленными сотрудниками, — сказал он. — Здесь находится и мой старый друг. Мне бы хотелось переброситься словечком и с ним. Нельзя ли это устроить?
— Ваш друг? — участливо спросил Ван Хейдем.
— Пожалуй, у меня тут два друга, — поправился Джессеп. — Еще дама. Миссис Беттертон. Оливия Беттертон. Я знаю, что ее муж работает здесь. Томас Беттертон. Тот, который работал в Харвелле, а до этого жил в Америке. Мне бы очень хотелось побеседовать с ними перед отъездом.
Реакция Ван Хейдема была превосходной. Он широко открыл глаза в вежливом удивлении. Затем он задумался, словно припоминая.
— Беттертон.., миссис Беттертон… Нет, боюсь, что у нас нет никого с таким именем.
— Кроме того, — невозмутимо продолжал Джессеп, — здесь находится также американец Эндрю Питерс. Он, кажется, занимается исследованиями в области химии? — Джессеп почтительно повернулся к американскому послу.
Американский посол наряду с дипломатическими способностями имел еще и твердый характер. Его глаза встретились с глазами Джессепа. Дипломату понадобилась почти целая минута, чтобы обдумать свой ответ.
— Да, конечно, — прозвучал наконец его голос. — Правильно. Эндрю Питерс. Я бы тоже хотел повидаться с ним.
Изумление Ван Хейдема росло. Джессеп мельком взглянул на Аристидиса. На желтом морщинистом лице нельзя было ничего прочесть — ни удивления, ни беспокойства. Казалось, Аристидиса абсолютно не интересует то, что происходит вокруг.
— Эндрю Питерс? Нет, сэр, боюсь, что вы располагаете неверными данными. Здесь нет никого, кто носил бы такое имя. Я никогда и не слышал о человеке с таким именем.
— Зато имя Томаса Беттертона вы слышали. Не так ли?
Секунду Ван Хейдем колебался. Он было повернул голову, чтобы взглянуть на Аристидиса, но вовремя спохватился.
Один из журналистов быстро подхватил брошенный в воздух мяч.
— Томас Беттертон! О! Это была сенсация! Месяцев шесть тому назад он куда-то исчез. Ну, да! Аршинные заголовки во всех европейских газетах! Вы хотите сказать, что он все это время находился здесь?
— Нет. — Голос Ван Хейдема зазвучал резко. — Боюсь, что кто-то дезинформировал вас. Это, видимо, какая-то мистификация! Сегодня вы познакомились со всеми нашими сотрудниками. Вы видели всех и все!
— А мне кажется, что далеко не всех, — возразил Джессеп. — Здесь находится также молодой ученый по имени Эрикссон, — добавил он, помолчав. — Доктор Луи Баррон и, возможно, миссис Кэлвин Бейкер.
— А! — Казалось, на доктора Ван Хейдема нашло озарение. — Вы назвали имена людей, погибших в Марокко при авиационной катастрофе. Да, да, вспомнил. Именно тогда погибли Эрикссон и доктор Баррон. О! Это была огромная потеря для Франции. Такого ученого, как Луи Баррон, заменить невозможно. — Он грустно покачал головой. — Что касается миссис Кэлвин Бейкер, то я ничего не могу сказать о ней. Да, это было очень печальное происшествие. — Ван Хейдем вопросительно взглянул на Джессепа. — Право, я не понимаю, мосье, почему вы настаиваете, что эти люди находятся здесь? Возможно, доктор Баррон и говорил когда-то, что надеется заглянуть к нам, если ему доведется побывать в Северной Африке. Может, эти его слова и послужили причиной недоразумения?
— Вы утверждаете, что я ошибаюсь? И никого из названных мною людей здесь нет?
— Но каким же образом, уважаемый сэр, они могут находиться в лепрозории, если они все погибли? Наверное, и тела были обнаружены?
— Обнаруженные тела были до такой степени обуглены, что не представлялась возможной их идентификация, — последние слова Джессеп проговорил медленно.
— Сзади послышалась какая-то возня. И тонкий, очень слабый голос спросил:
— Правильно ли я вас понял? Вы говорите, что идентификация была невозможна?
Лорд Альверсток в ожидании ответа подался вперед, поднеся руку к правому уху. Из-под густых бровей на Джессепа смотрели маленькие острые глазки.
— Да, ваша светлость, — ответил Джессеп. — И у меня есть основания полагать, что эти люди не погибли при авиакатастрофе.
— Полагать? — переспросил лорд Альверсток.
— Я хотел сказать, у меня есть доказательства того, что они живы.
— Доказательства? Какого рода доказательства, мистер Джессеп?
— На миссис Беттертон были бусы из поддельного жемчуга. Одна из этих жемчужин была обнаружена в полумиле от того места, где сгорел самолет.
— А почему вы утверждаете, что найденная вами жемчужина принадлежит миссис Беттертон?
— Дело в том, что на все бусины был нанесен специальный знак, невидимый невооруженным глазом. Его можно обнаружить только при помощи сильной лупы.
— Кто наносил эти знаки?
— Это сделал я, ваша светлость, в присутствии моего коллеги мосье Лебланка.
— У вас были причины помечать жемчужины?
— Да, я надеялся, что путешествие миссис Оливии поможет навести на след Беттертона, которого мы разыскиваем… Затем, — продолжал Джессеп, — были найдены еще две жемчужины. И обе были обнаружены на пути от места гибели самолета к той точке, где мы сейчас находимся. От нескольких местных жителей мы получили описания шестерых путешественников, которые были удивительно сходны с описаниями шестерых людей, якобы погибших при катастрофе. Одного из пассажиров мы предварительно снабдили перчаткой с фосфоресцирующей краской. Нанесенный им знак был обнаружен на автомашине, в которой этих пассажиров везли часть пути.
— Это очень интересно. Это даже замечательно, — отметил лорд Альверсток своим слабым голосом.
В огромном кресле зашевелился наконец мистер Аристидис.
— А где последний раз были замечены следы этих пассажиров? — спросил он.
— На аэродроме, — сказал Джессеп. И дал точные координаты.
— Так ведь он находится за много сотен миль отсюда, — возразил Аристидис. — На чем же основана ваша уверенность, что эти люди здесь?
— У нас есть серьезные доказательства, сэр. Во-первых, одним из наших разведывательных самолетов было принято сообщение, что те, кого мы ищем, находятся в лепрозории.
— Странно. — ответил Аристидис. — Очень странно. Без сомнения, кто-то умышленно ввел вас в заблуждение. Этих людей здесь чет. — Он говорил медленно, спокойно и твердо. — Вам представляется полная свобода действий, джентльмены, можете произвести обыск, если угодно.
— Сомневаюсь, чтобы нам удалось что-нибудь найти, — ответил Джессеп. — Но я знаю, откуда надо начинать поиски.
— Действительно? Откуда же? — любезность Ван Хейдема постепенно таяла.
— От второй лаборатории нужно отсчитать четвертый коридор. Затем свернуть налево, после этого идти прямо до конца.
Ван Хейдем сделал резкое движение. Зазвенели бокалы, стоявшие перед ним. Джессеп, усмехаясь, пристально наблюдал на ним.
— Как видите, доктор, мы неплохо информированы.
— Это абсурд! — вскричал Ван Хейдем. — Чистейшая ерунда! Вы предполагаете, что мы здесь содержим людей против их воли. Я категорически отрицаю это!
— Кажется, мы зашли в тупик, — пробормотал министр. По-видимому, он чувствовал себя скверно.
— Это интересное предположение. — Аристидис был абсолютно спокоен. — Но это всего лишь предположение. — Он взглянул на часы. — Прошу прошения, джентльмены, но вам уже пора ехать. До аэродрома далеко, и если ваш самолет запоздает, то может подняться тревога.
Лебланк и Джессеп поняли, что Аристидис ввел в бой тяжелую артиллерию — свой удельный вес, свой авторитет. Никто из высоких гостей не осмелится действовать против его воли. Если бы кто-то и стал настаивать, это означало бы открытое объявление войны. Министр давно уже сдался, шеф полиции стремился только к одному — как бы не поссориться с министром. Американский посол явно был неудовлетворен ходом дела, но по дипломатическим соображениям возражать не решался.
И Аристидис понимал это. Дипломаты были в его руках, журналистов, сколько бы они ни стоили, можно было купить. Оставались Джессеп, Лебланк и лорд Альверсток. Этих не купишь, но в конце концов…
— По-моему, — медленно проговорил вдруг лорд Альверсток, — нам вовсе не следует спешить с отъездом, поскольку перед нами дело, которое требует незамедлительного рассмотрения. Тут были высказаны серьезные обвинения, и справедливость требует, чтобы была предоставлена любая возможность для опровержения этих обвинений.
