Агата Кристи - Убийство Роджера Экройда
– А наш добрый Паркер разбирается в этих вещах, Он человек начитанный. Но умоляю вас – точнее. Вы вошли из холла – так, а мадемуазель была где?
– Здесь, – сказала Флора и встала перед дверью кабинета.
– Именно так, сэр, – подтвердил Паркер.
– Я только что затворила дверь, – объяснила Флора.
– Да, мисс, ваша рука была еще на ручке, – сказал Паркер.
– Тогда allez «Начнем (франц )» – разыграем всю сцену! – воскликнул Пуаро.
Флора встала у двери, ведущей в кабинет, и положила руку на ручку двери, а Паркер вошел с подносом из холла и остановился у порога, Флора заговорила:
– Паркер, мистер Экройд не желает, чтобы его сегодня беспокоили. Так, правильно? – добавила она вопросительно.
– Насколько мне помнится – да, мисс Флора, – сказал Паркер, – только, как будто вы употребили еще слово «вечером» – «сегодня вечером». – Повысив голос, он театрально ответил:
– Слушаю, мисс. Я запру двери?
– Да, пожалуйста.
Паркер направился к выходу. Флора последовала за ним.
– Это все? – спросила она через плечо.
– Восхитительно! – Пуаро потер руки.
– Кстати, Паркер, вы уверены, что на подносе было два стакана? Для кого предназначался второй?
– Я всегда приносил два стакана, сэр, – ответил Паркер.
– Еще что-нибудь потребуется?
– Ничего, благодарю вас.
Паркер с достоинством удалился. Пуаро в хмурой задумчивости остановился в холле. Флора подошла к нам.
– Ваш опыт удался? Я не совсем поняла… Пуаро ласково улыбнулся ей.
– Этого и не требовалось, – сказал он.
– Но припомните – у Паркера действительно было тогда два стакана на подносе?
Флора нахмурилась.
– Точно не помню, но, кажется, да. В этом… в этом и была цель вашего опыта?
– Можно сказать и так, – ответил Пуаро, взял ее руку и погладил.
– Всегда интересно узнать, говорят ли мне правду.
– Паркер говорил правду?
– Пожалуй, да, – задумчиво промолвил Пуаро, Когда мы возвращались в деревню, я спросил с любопытством.
– Зачем вы задали этот вопрос о двух стаканах?
Пуаро пожал плечами.
– Надо же сказать что-нибудь. Этот вопрос годился не хуже любого другого. (Я с удивлением посмотрел на него.) Во всяком случае, друг мой, – сказал он, – я знаю теперь то, что хотел узнать. На этом мы пока и остановимся.
16. Вечер за маджонгом
В этот вечер у нас была игра в маджонг «Китайская азартная игра. Своеобразные костяные (или пластмассовые) карты с экзотической терминологией. Вошли в моду в США и Европе в двадцатые годы нашего века.». Это незатейливое развлечение пользовалось большой популярностью в Кингз-Эббот. Нашими гостями были на этот раз мисс Ганнет и полковник Картер. Во время игры мы обменивались немалым количеством сплетен, что основательно мешало игре. Прежде мы играли в бридж, но бридж с болтовней пополам – самая немыслимая смесь, и мы решили, что маджонг куда спокойнее. Раздраженным восклицаниям – почему, во имя всего святого партнер не пошел с нужной карты! – был положен конец, и хотя мы по-прежнему позволяли себе высказывать разные критические замечания, атмосфера заметно разрядилась.
– Весьма таинственная история – убийство этого бедняги Экройда, – сказал полковник, подходя к камину. – Чертовски много за этим кроется – вот что я вам скажу. Между нами говоря, Шеппард, поговаривают о каком-то шантаже.
Полковник бросил на меня заговорщический взгляд, который, по-видимому, должен был означать: «Мы-то с вами знаем жизнь».
– Тут без сомнения замешана женщина – поверьте мне на слово.
Каролина и мисс Ганнет присоединились к нам. Каролина достала ящичек с маджонгом и высыпала косточки на стол.
– Перемывание косточек, – шутливо сказал полковник. – Перемывание косточек, как говаривали мы в Шанхайском клубе.
И я и Каролина придерживаемся того мнения, что полковник никогда не был в Шанхайском клубе, так как вообще не бывал нигде восточнее Индии, да и там во время мировой войны служил в интендантских частях, но полковник – вылитый вояка, а мы в Кингз-Эббот терпимы к маленьким слабостям.
Мы уселись за стол. Несколько минут царила тишина – каждый втайне надеялся построить свою часть стены быстрее остальных.
– Начинай, Джеймс, – сказала Каролина, – ты – Восток.
Я выкинул косточку. Некоторое время раздавались только монотонные возгласы: «три бамбука», «два круга», «панг» и «ах, нет, не панг» – последнее со стороны мисс Ганнет, обладавшей привычкой забирать косточки, на которые она не имела права.
– Я сегодня утром видела Флору Экройд, – сказала Мисс Ганнет. – Панг! Ах, нет, не панг. Я ошиблась.
– Четыре круга, – сказала Каролина. – А где вы ее видели?
– Но она меня не видела.
Это было сказано с той многозначительностью, которая особенно присуща жителям таких маленьких поселков, как наш.
– А! – сказала Каролина с интересом. – Чао.
– По-моему, – отвлеклась мисс Ганнет, – принято говорить «чи», а не «чао».
– Чушь! – отрезала Каролина, – Я всегда говорю «чао».
– В Шанхайском клубе мы говорили «чао», – вставил полковник, и мисс Ганнет была повержена на обе лопатки.
– Вы что-то хотели рассказать о Флоре Экройд? – спросила Каролина после того, как мы минуты две в молчании предавались игре. – Она была одна?
– Отнюдь нет, – ответила мисс Ганнет, и обе дамы обменялись понимающими взглядами, несущими взаимную информацию.
– В самом деле? – промолвила Каролина не без интереса. – Вот оно что! Впрочем, это меня совсем не удивляет!
– Ваш ход, мисс Каролина, – заметил полковник, который любил иной раз принять вид человека, равнодушного к сплетням, хотя знал, что этим он никого не проведет.
– Если вас интересует мое мнение, – сказала мисс Ганнет, – то Флоре очень повезло.
– Почему же? – спросил полковник.
– Почему вы думаете, что мисс Флоре – какая очаровательная девушка! – повезло?
– Может быть, я плохо разбираюсь в преступлениях, – сказала мисс Ганнет с видом эксперта, – но я знаю, что первый вопрос, который в этих случаях всегда возникает, это – «кто последний видел покойного живым?» И на этого человека глядят с подозрением. А Флора Экройд и есть этот человек. И для нее это может обернуться очень скверно. И что бы там ни говорили, а Ральф Пейтен прячется, чтобы отвлечь от нее подозрения.
– Но послушайте, – мягко запротестовал я, – не считаете же вы, что мисс Флора способна преспокойно заколоть своего дядюшку.
– Не знаю, не знаю, – ответила мисс Ганнет, – я недавно читала, что некоторые из самых закоренелых преступниц – молодые девушки с ангельскими личиками. Это было в книге о парижском преступном мире.
– Так то же во Франции! – возразила Каролина и объявила маджонг.
После легкой перебранки, обычно возникающей, когда я начинаю поправлять арифметические ошибки в несколько приблизительных подсчетах Каролины, мы приступили ко второй игре.
– Кстати, у меня лично есть кое-какие предположения по поводу Ральфа,
– сказала Каролина.
– Только я пока помалкиваю.
– Вот как, дорогая? – сказала мисс Ганнет.
– Панг. А как насчет сапог? Они действительно были черные?
– Именно, – сказала Каролина.
– А почему это имеет значение, как вы думаете? – спросила мисс Ганнет.
Каролина поджала губы и покачала головой с таким видом, что ей-то, мол, это все понятно.
– Панг, – сказала мисс Ганнет, – ах, нет, не панг. Наверное, доктор, который неразлучен с месье Пуаро, знает все.
– Далеко не все, – сказал я.
– Джеймс так скромен, – сказала Каролина. – Закрытый конг.
Полковник свистнул. На минуту сплетни были забыты.
– И еще из собственного ветра! – воскликнул полковник.
– И у вас еще два панга из драконов! Плохи наши дела. У мисс Каролины крупная игра.
Несколько минут мы играли, не отвлекаясь посторонними разговорами.
– А этот месье Пуаро – он и вправду такой великий сыщик? – нарушил молчание полковник.
– Из самых великих, каких когда-либо знал мир, – торжественно ответствовала Каролина.
– Он прибыл сюда инкогнито, чтобы избежать публичности.
– Чао, – сказала мисс Ганнет, – Между прочим, Клара, моя горничная, очень дружна с Элзи, горничной в «Папоротниках», и как вы думаете, что та ей сказала? Украдена крупная сумма. И Элзи думает, что к этому причастна старшая горничная. Она уходит в конце месяца и все плачет по ночам. Верно, связана с бандитской шайкой! Такая странная девушка! Всегда одна, не завела здесь подруг, что очень противоестественно и подозрительно, на мой взгляд. Я как-то раз попробовала расспросить ее о семье, но она была чрезвычайно дерзка и внешне почтительна, но уклончива, не ответила ни на один мой вопрос.
Мисс Ганнет перевела дух, и полковник, не интересовавшийся проблемами прислуги, поспешил заметить, что в Шанхайском клубе предпочитали живую игру.
Мы заиграли живо.
– Эта мисс Рассэл! – сказала Каролина.
