Агата Кристи - По направлению к нулю
– Извините меня, а вы совершенно уверены, мистер… э-э…
– Ройд, – помогла ему Мери.
– Совершенно уверен, – сказал Томас.
Миссис Роджерс вернулась, ведя за собой лифтера. Джо заверил их, что прошедшим вечером лифт был исправен. Там действительно висела эта табличка, но совершенно непонятно, кто и зачем вытащил ее из-за пульта, где она пылилась уже больше года.
Все переглянулись и согласились, что все это кажется очень непонятным. Просто загадка какая-то. Доктор предположил, что это была неудачная шутка одного из постояльцев отеля, и волей-неволей им пришлось остановиться на этом.
В ответ на расспросы Мери доктор Лазенби рассказал, что шофер мистера Тревиса дал ему адрес и телефон поверенных мистера Тревиса и ему уже удалось связаться с ними. В заключение он добавил, что хочет зайти повидать леди Трессильян и расскажет ей обо всем, что касается похорон.
После этого вечно занятой, энергичный доктор заторопился по своим делам, а Мери и Томас медленно пошли в сторону Галлс-Пойнта.
– Вы совершенно уверены, что видели эту табличку, Томас?
– И я, и Латимер тоже видел ее.
– Что за странные шутки! – воскликнула Мери.
10
Наступило двенадцатое сентября.
– Осталось пережить еще два дня, – тихо сказала Мери Олдин и покраснела, закусив губу.
Томас Ройд задумчиво взглянул на нее:
– Так вот какие чувства обуревают вас?..
– Я сама не понимаю, что происходит со мной, – сказала Мери. – Никогда в жизни я не ждала с таким нетерпением разъезда гостей. Обычно мы очень радовались, когда Невиль или Одри приезжали сюда, и прекрасно проводили время.
Томас кивнул.
– Но этот визит, – продолжала Мери, – какой-то особенный. Такое чувство, будто мы сидим на ящике с динамитом и взрыв может произойти в любую минуту. Вот почему первое, что я сказала себе сегодня утром: «Осталось только два дня». Одри уезжает во вторник, а Невиль и Кей – в среду.
– А я отбываю в пятницу, – сказал Томас.
– О, вас я не беру в расчет. Вы были моей единственной надежной опорой. Не представляю, что бы я делала без вас.
– Человек-буфер?
– Даже больше. Вы были так доброжелательны, так спокойны. Возможно, это звучит несколько странновато, но зато точно выражает то, что я чувствую.
Томаса явно порадовали ее слова, хотя он выглядел немного смущенно.
– Не знаю, почему все мы были так взвинчены, – задумчиво произнесла Мери. – Ведь, в сущности, если бы даже вспыхнул, скажем, какой-то конфликт, то это была бы всего лишь неловкая и досадная ситуация, не более того.
– Однако, по-моему, чувство тревоги было у вас гораздо более сильным.
– О да. Это было настоящее предчувствие опасности. И оно, как мне кажется, распространилось даже на слуг. Судомойка вчера разрыдалась и собралась увольняться – без всякой видимой причины. Кухарка издергана, Харстолл – на пределе. Даже Баррет, которая обычно спокойна, как броненосец, слегка нервничает. И все оттого, что Невиль загорелся этой нелепой идеей подружить обеих своих жен и тем самым успокоить свою душу.
– Должно быть, он испытал сильное разочарование, поскольку его оригинальный замысел провалился, – заметил Томас.
– Вероятно, так. Кей не умеет скрывать свои чувства, и у нее действительно были причины для раздражения. Но как ни странно, знаете, Томас, я даже посочувствовала ей. – Мери нерешительно помедлила и спросила: – Вы не заметили, как Невиль смотрел на Одри, когда она поднималась по лестнице вчера вечером? Он по-прежнему любит ее, Томас. Этот развод был просто трагической ошибкой.
Томас начал набивать свою трубку.
– Ему следовало подумать об этом раньше, – произнес он резким голосом.
– Да, я понимаю. Теперь поздно говорить. Но факт остается фактом, вся эта ситуация достаточно трагична. И знаете, мне жаль Невиля.
– Люди, подобные Невилю… – начал было Томас, но замолчал.
– Продолжайте, – мягко сказала Мери.
– Люди, подобные Невилю, избирают чертовски странные пути для решения своих проблем и считают также, что могут заполучить все, что только пожелает их душа. Я полагаю, что до сих пор Невилю во всем сопутствовала удача и случай с Одри – его первое поражение. Она теперь недостижима для него. Напрасно он устроил всю эту свистопляску. Ему не удастся исправить положение.
– Думаю, вы совершенно правы. Но возможно, излишне суровы. Одри очень любила Невиля, когда выходила за него замуж… И они прекрасно прожили вместе долгие годы.
– Ну, сейчас-то она уже не любит его.
– Сомневаюсь, – прошептала Мери.
– И я скажу вам еще кое-что, – продолжал Томас. – Невилю следует быть гораздо более осмотрительным с Кей. Она исключительно опасная юная особа – действительно опасная. Если ее сильно разозлить, она ни перед чем не остановится.
– О господи, – вздохнув, сказала Мери и, вспомнив свою исходную фразу, с надеждой добавила: – Хорошо, что осталось только два дня.
Последние четыре или пять дней обстановка в доме была крайне тяжелой. Смерть мистера Тревиса потрясла леди Трессильян, что не замедлило сказаться на ее здоровье. Похороны состоялись в Лондоне, и Мери была даже рада этому, поскольку леди Трессильян лишилась возможности участвовать в этом печальном событии и смогла быстрее оправиться от потрясения. Прислуга постоянно нервничала, и в ведении домашних дел то и дело возникали проблемы, поэтому Мери недаром чувствовала себя этим утром усталой и подавленной.
– Может, отчасти виновата погода, – громко сказала она. – Просто какая-то противоестественная жара.
И действительно, такая жаркая, безветренная и сухая погода, которая держалась уже почти две недели, была на редкость необычной для сентября. Последние несколько дней термометр показывал 70 по Фаренгейту в тени.
Невиль появился на балконе в тот момент, когда Мери обвиняла погоду. Он подошел к ним.
– Что, обвиняем жару? – сказал он, глядя в безоблачное синее небо. – Да, с трудом верится в такую благодать. А нынче еще жарче. И ни ветерка. Возникает какое-то томительное чувство. Никогда не думал, что мы будем с таким нетерпением ждать дождя. Сегодня просто настоящие тропики.
Томас Ройд вяло и бесцельно побрел по дорожке и вскоре скрылся за углом дома.
– Бегство угрюмого Томаса, – пошутил Невиль. – Никто не посмел бы утверждать, что он испытывает радость от общения со мной.
– Он очень славный, – сказала Мери.
– Я не согласен. Ограниченный, предубежденный тип.
– Мне кажется, он надеялся жениться на Одри. Но тут появился ты и разрушил все его надежды.
– Он семь лет вынашивал в своем неповоротливом мозгу эту идею, но так и не сделал ей предложения. Неужели он ожидал, что бедняжка будет ждать, пока он наконец созреет?
– Может быть, – предположила Мери, – на этот раз ему все же повезет и все решится к общей радости.
Невиль взглянул на нее, недоумевающе подняв брови:
– Вознаграждение верной любви? Ты думаешь, Одри выйдет замуж за этого несуразного, глупого краба? Она слишком хороша для него. Нет, я даже представить себе не могу, чтобы Одри согласилась выйти замуж за этого угрюмца Томаса.
– Насколько я понимаю, она действительно очень привязана к нему.
– Вас, женщин, хлебом не корми, дай только побыть в роли свахи! Неужели тебе не приходит в голову, что Одри, возможно, хочет немного понаслаждаться своей свободой?
– Ради бога, если она и правда этого хочет.
– Ты полагаешь, она несчастна?
– Честно сказать, не имею ни малейшего представления.
– И я знаю не больше, – медленно сказал Невиль. – Одному богу известно, что у Одри на душе. – Он помолчал немного и добавил: – Но Одри – удивительное создание. Никогда не встречал более воспитанного и во всех отношениях порядочного человека. – Затем он произнес тихим, взволнованным голосом, обращаясь, казалось, больше к самому себе, чем к Мери: – Боже мой, какую же ужасную глупость я совершил.
Мери, немного встревоженная, пошла в дом. В третий раз за это утро она повторила для себя утешительные слова: «Осталось только два дня».
Невиль бесцельно бродил по саду, террасами спускавшемуся к реке.
В конце аллеи он обнаружил Одри, она сидела на низкой каменной стене, глядя на плещущие внизу волны. Во время такого прилива вода поднималась довольно высоко.
Заметив Невиля, она сразу встала и направилась к нему навстречу.
– Я как раз собиралась к дому. Должно быть, скоро подадут чай.
Одри говорила быстро и нервно, не глядя на него. Он повернулся и пошел рядом с ней, не сказав ни слова.
Только когда они наконец подошли к балкону, Невиль вдруг сказал:
– Могу я поговорить с тобой, Одри?
– Думаю, лучше не стоит, – быстро ответила она, положив руку на перила балюстрады, ее пальцы напряженно сжались.
– То есть ты хочешь сказать, что тебе известно, о чем пойдет речь?
Она не ответила.
– Как ты думаешь, Одри, не можем ли мы с тобой начать все сначала? Забыть все, что случилось, и…
