Джон Карр - Девять неправильных ответов
Джой стояла неподвижно. Вначале она едва обращала внимание на Марджори, как на неприметную секретаршу. Теперь же она столкнулась с опасным противником, обладавшим хладнокровием и безупречными манерами.
— Право же, — начала Джой, пытаясь подражать этим манерам, — я просто пришла навестить дядю моего Лэрри…
— Мы и так задержались с обедом, мадам. И я не знал, что мое приглашение относится и к вам.
— Тогда я приду завтра утром?
— По утрам я никого не принимаю. Любой из моих друзей может вам это подтвердить.
— Могу я узнать имена ваших адвокатов? — с ослепительной улыбкой осведомилась Джой.
— Мадам, я не стану причинять себе лишние беспокойства. Адвокаты меня нервируют.
— Тем не менее, — продолжала Джой, — ваши нью-йоркские поверенные — Эмберли, Слоун и Эмберли. Джорджа Эмберли я знаю достаточно хорошо. Если бы он раскопал кое-какие сведения о бедном Лэрри и телеграфировал вам, это вас бы заинтересовало?
— Вот как? — В маленьких светло-голубых глазах под стеклами очков блеснула неприкрытая ненависть. — Это другое дело.
— Мне не хочется прерывать ваш обед, мистер Херст. Но чтобы доказать мою честность, могу я задать Лэрри один-два вопроса?
— Пожалуй… — Ее собеседник облизнул губы. — Но приготовьтесь к трусливым и лживым ответам. Вопросы о чем?
— О наших с ним отношениях.
Билл посмотрел на Марджори. С лица ее исчезло царственное выражение, а серые глаза, казалось, спрашивали: «Это ложь, не так ли?»
Билл скрипнул зубами. Он не осмеливался оспаривать то, что Джой легко могла доказать. Джой повернулась к нему.
— Ты в самом деле ужасный лгун, дорогой, — заметила она, заставив Марджори вздрогнуть при слове «дорогой». — Но по крайней мере, ты не станешь утверждать, что никогда не встречал меня раньше?
— Встречал, но только один раз — позапрошлым вечером в Нью-Йорке.
Джой покачала головой.
— Пусть так, — вздохнула она. — А где и в какой комнате ты провел позапрошлую ночь?
— В номере 932 отеля «Уолдорф-Астория». Но…
— А где я провела ту ночь?
— Понятия не имею.
— Осторожнее, дорогой. Разве я не зарегистрировалась в соседнем номере, смежном с твоим?
— Да, но я вас там не видел.
— Дверь между номерами была заперта или закрыта на засов?
— Нет, но…
— Ты заходил в мой номер той ночью?
— Да, но было темно. Вы…
— Допустим, — прервала Джой, — в комнате действительно было темно, и ты толком меня не видел. Но ведь ты меня ощущал… — она погладила его по щеке, — вот так или как-нибудь иначе? Как выглядела комната следующим утром?
— Вы и ваш багаж исчезли. Я имею в виду…
— Для человека, который не провел ночь в моей комнате, — снова прервала его Джой, — ты знаешь слишком много. А почему ты украл мой снимок в обнаженном виде? Ты ведь сам меня и сфотографировал.
— Это вы его украли! — воскликнул Билл. — Снимок был среди бумаг, которые я… — Он умолк.
Марджори выпрямилась, не глядя на Джой.
— Учитывая обстоятельства, мистер Херст, — сказала она, — вы поймете, если я не останусь обедать. Могу я получить мою накидку?
— Это делает вам честь, дитя мое, — злобно усмехнувшись, отозвался Херст. — Разумеется, я все понимаю… Хэтто! Накидку мисс Теннент! Надеюсь, вы простите моего племянника. Не забывайте, что по уровню развития он всего лишь туповатый школьник, которого больше привлекают грубые ласки, нежели истинная любовь.
Хэтто набросил накидку на плечи Марджори и вышел в переднюю, открыв для нее дверь.
— Надеюсь, дорогая, вы навестите одинокого старика?
— Ну… — Не договорив, Марджори повернулась и выбежала через картинную галерею в прихожую.
Билл услышал, как щелкнул замок парадной двери. Он бросился следом за Марджори, но в галерее ему преградил путь невозмутимый Хэтто:
— С вашей стороны, мистер Лоренс, было бы неразумно следовать за молодой леди.
— Прочь с дороги, черт бы вас побрал!
— Сжимать кулаки бесполезно, сэр. Вы поняли, что не можете мне повредить. Но если мистер Херст прикажет мне повредить вам…
Билл посмотрел на свои руки.
— Кажется, я впал в ступор! — с отчаянием произнес он. — Но если я когда-нибудь выйду из него, Хэтто, то, клянусь Богом…
— Да, сэр, — кивнул Хэтто. — Думаю, вам лучше вернуться в гостиную к вашему дяде.
Хэтто вышел в прихожую. Билл потер виски и глаза. Неужели ему всегда суждено подводить своих друзей?
Он начал щелкать большим и указательным пальцами, пытаясь восстановить кровообращение в правой руке, и машинально продолжил это делать, войдя в гостиную.
Из инвалидного кресла послышался злобно шипящий голос:
— А теперь, мадам, я попросил бы вас покинуть мой дом.
— Но вы поступаете неблагоразумно! — запротестовала Джой.
Билл почувствовал, что больше не в состоянии слышать ее голос.
— Вы слышали, что сказал дядя? — осведомился он. — Здесь его распоряжения выполняют беспрекословно. Убирайтесь!
Спрятав руки под норковую шубу, Джой бросила на него загадочный взгляд. Даже теперь Билл не мог отказать ей в привлекательности.[36]
— Не слишком ли вы самонадеянны, мистер Лоренс Херст? — В ее голосе послышались зловещие нотки. — Ваш дорогой дядя настроен не очень дружелюбно. Вам не поздоровится, если я расскажу ему то, что знаю о… Лоренсе Херсте.
— В таком случае, — отозвался Билл, — я расскажу о том, что произошло в баре «Дингала».
Джой устремила взгляд на его щелкающие пальцы.
— Ты не посмеешь! — пронзительно вскрикнула она.
Теперь Билл не сомневался, что сможет от нее избавиться.
— Не посмею? — переспросил он. — Попробуйте обратиться к адвокату — и сами убедитесь.
— Ты грязный… — Джой не договорила.
— Доброй ночи. Выметайтесь!
Джой повиновалась. Парадная дверь громко хлопнула.
— Благодарю тебя, Лоренс.
— Не за что, дядя Гей. — Билл опустился на диван.
— Кажется, ты умеешь обращаться со своими… шлюхами. Но так как я не испытываю ни малейшего интереса к происшедшему в баре… как бишь его… будь любезен не беспокоить меня этим.
— Обещаю.
— Бедный Лоренс! — Снова насмешливое сочувствие. — В данный момент ты преисполнен жалости к самому себе. Ты потерял свою невесту — истинную леди, которую ты не заслуживал. Тебя унизил Хэтто. А теперь ты начинаешь бояться, что проиграешь мне, и у тебя есть на то все основания. Тебе кажется, что ты уже получил все возможные наказания и сюрпризы. Но ты не прав. Покуда мы не сядем за обеденный стол, Лоренс, и ты не узнаешь о своем последнем долге, тебе не понять, что такое сюрприз.
Хэтто медленно распахнул третью и последнюю пару двойных дверей.
— Обед подан, сэр, — возвестил он.
После разговора о «Луисе Четырнадцатом» Билл не удивился, обнаружив, что большая квадратная столовая декорирована в стиле преемника «короля-солнца». Стены были увешаны расшитыми золотом гобеленами, повторяющими сюжеты картин Ватто и Фрагонара.[37] Тяжелые позолоченные стулья обиты бархатом. Над мраморной каминной полкой висело зеркало в витиеватой позолоченной раме. Хотя на потолке висела люстра, в комнате горели только две свечи в хрустальных подсвечниках на мраморном обеденном столе.
Стол стоял параллельно двум высоким окнам от пола до потолка, распахнутым под парчовыми занавесями, впуская в комнату прохладные ароматы Грин-парка.
Подойдя к одному из окон и высунув голову наружу, Билл увидел маленький балкон со стальными перилами.
Еще не совсем стемнело. На юге поверх деревьев виднелся длинный фасад Букингемского дворца, кажущийся белым при свете прожекторов. Под высокими фонарями Мэлла слышалось бормотание голосов.
— Хэтто приготовил недурной бульон «Сен-Жермен», — сказал Гейлорд. — Будет жаль, если мы дадим ему остыть.
Подкатив кресло Гея к узкой стороне стола, Хэтто поправил одеяло и положил на колени хозяина доску для игры в триктрак.
— Как видишь, Лоренс, передо мной только пустая тарелка и пустой стакан. Говоря между нами, мне разрешено принимать пищу только раз в день. Мой врач запрещает мне даже вино и утверждает, что мои еженедельные поездки в клуб могут меня убить. Ба! Мы живем только раз — в физическом смысле. — Он кивком указал Биллу на другой конец стола. Хэтто, подождав, пока Билл займет свое место, вышел через маленькую дверь.
От содержимого блюда из превосходного севрского фарфора исходил аппетитный аромат. На обеих сторонах стола были приготовлены изящные серебряные приборы, два бокала для вина и один стакан для бренди.
Билла тошнило от одного вида еды. Однако простая вежливость требовала попробовать пищу. Бульон «Сен-Жермен» оказался превосходным.
