Берхард Борге - Мертвецы сходят на берег
Во рту у него торчала сигарета.
— А позвольте спросить, господин Флателанд, сами-то вы не имеете тут личных интересов? Похоже, вы с Дорумом организовали тайное акционерное общество «Норвежский пиратский дом»?
Пастор умудрился скорчить еще более строгую гримасу.
— Ни в коем случае. Я лишь ссудил бедного Дорума деньгами, чтобы он смог предложить вам полную сумму. Я в последний раз спрашиваю: Арне Краг-Андерсен, вы готовы дать сделке обратный ход?
— Позвольте, господин пастор, и мне задать вам еще один, последний вопрос! Господин Флателанд, ваше имя случайно не Александр?
— Да… Ну, и что?
— В таком случае, я хотел бы ответить, как Диоген:
— Александр, будь так добр — отойди в сторону, не загораживай солнце! У вас, милый Флателанд, особый дар отбрасывать черные тени!
Пастор непроизвольно сделал шаг в сторону — неловкое, очень смешное движение, как у начинающего танцора. Наша смешливая Эбба не выдержала и громко расхохоталась.
На бледных щеках Флателанда вспыхнули два темно-красных пятна. Его черные глазки зажглись ветхозаветным гневом. В этот миг он выглядел просто великолепно.
— Кто поносит слугу Господа, оскверняет и самого Всемогущего! — грянул его необыкновенный голос. — И это не останется безнаказанным, нет, не останется! И как сказано в Псалме Давида: Излей на них ярость Твою, и пламень гнева Твоего да обымет их, жилище их да будет пусто, и в шатрах их да не будет живущих! Псалом шестьдесят восемь, стих двадцать пять — двадцать шесть! Он повернулся и двинулся восвояси. Но через несколько секунд снова остановился и крикнул, тыча пальцем в небо:
— Господь не оставит нас! Он поможет мне найти пути и средства, чтобы изгнать вас отсюда! Засим он продолжал свой путь. Танкред смотрел ему вслед с живым интересом.
— Я думал, такие образы встречаются только в школьной литературе, — сказал он серьезно и даже задумчиво. — А вот, живой человек… Я весьма обеспокоен.
— Между тем, — вздохнув, подытожил Арне, — это было второе предупреждение за двадцать четыре часа. Моя популярность в народе катастрофически падает…
Глава 9
ТАЙНА СТАРОГО ЧЕРДАКА
Арне и Моника отправились с пляжа домой.
Я понимал, что им нужно побыть наедине — хотя бы затем, чтобы выяснить отношения, однако, меня мучила неизвестность. Вдруг они помирятся? Арне казался спокойным, но в его взгляде мне померещилась твердость, особая собранность воли, как бывает, если решаешься на определенный шаг. А Моника… она по-прежнему избегала моего взгляда. Я больше не мог спокойно валяться и сел.
Эбба тоже сидела, задумчиво созерцая собственные ногти на ногах — они были покрыты ярко-красным лаком.
— Карстен, скажи, этот Флателанд — состоятельный человек? — вдруг спросила Эбба, как мне показалось, совсем невпопад.
«При чем тут Флателанд?», — подумал я и вздохнул.
Карстен ответил:
— Ну, я думаю, денежки у него есть. Он отнюдь не чужд и земных радостей, насколько я могу судить… А что?
— Он сказал, что ссудил деньгами этого Дорума, чтобы тот выкупил дом. Но мне что-то не верится, что этот пастор занимается чистой благотворительностью. Очень уж он красноречив! И вообще, мне не верится, будто человек в наши дни станет развивать такую бурную деятельность исключительно из благочестивых побуждений. И держался он слишком нелепо… Нет, по-моему, у этого пастора рыльце в пушку, Арне прав!
— Ну-ка, выкладывай, фру Шерлок Холмс! — Танкред обнял жену, подобравшись к ней сзади, пока она рассуждала.
— Вот ты смеешься, — язвительно проговорила Эбба, тычась ему в щеку очаровательным сморщенным носиком, — а почему? Сам растерялся, вот что! Не отпирайся! Не то — укушу! И соблазню обнаженным телом!
Танкред расплылся в широкой и неожиданно глуповатой улыбке. Откровенно говоря, я почувствовал к ним настоящую зависть: если бы Моника также сидела со мной, и я мог свободно, при всех, ее обнимать и выслушивать эдакий милый вздор! Да, я, пожалуй, впервые в жизни позавидовал женатому человеку. Я взглянул на Карстена. Ха! Представитель богемы был тоже смущен, и не меньше меня… Уж не влюбился ли он, в самом деле?
— Танкред! — нарочито громко сказал Йерн, — не мешай человеку! Уймись, дай послушать!
— Правильно! — поддержал его я. — Нечего разводить тут Содом и Гоморру! Он специально тебя отвлекает, Эбба, чтоб ты не подавила его интеллектом.
— Сейчас я подавлю его кулаками! — взвизгнула Эбба. — Он меня щекочет! Негодяй!
Она дубасила Танкреда, а тот хохотал, завалившись на спину и брыкаясь. Нет, это было решительно невыносимо! Мы с Карстеном отправились купаться.
Когда мы вернулись, они утихли, и Эбба возобновила свои рассуждения:
— Флателанд явно смутился, когда Арне спросил, а не сам ли он заинтересован в этом деле. Значит, Дорум нужен пастору только как прикрытие, как человек, имеющий моральные права на дом предков…
— Но послушай, — перебил ее я, — этот пастор не такой дурачок. Он же должен понимать, что сумма-то слишком маленькая и Арне не вернет дом за такие деньги!
— Вот тут-то и зарыта собака! Смотри; с одной стороны, пастору хочется получить этот дом, он мог бы там прекрасно разместиться со своей общиной, но с другой стороны, он скуп и не хочет тратить лишних денег. Что из этого следует?
— Что?
— А то, что он придумал пугнуть Арне привидениями! Кому выгодно, чтобы Арне отсюда уехал? Флателанду! Мотив ясен. Этот пастор в курсе всех местных дел, и он придумал весьма недурной способ избавиться от конкурента — мы все свидетели! Задействован, так сказать, местный колорит. И вот, если предположить, что моя версия верна, наш пастор рассуждает так: я нагнал на них страху, теперь попробую сам поговорить с ними… И он запускает пробный шар. Но пастор недооценивает наши крепкие нервы!
— Милая моя! — покачал головой Карстен, — твоя версия имеет одно слабое звено: в ней начисто отметается вопрос «как, каким образом?». Пастор нормальный человек из плоти и крови. Он при всем желании не смог бы пройти сквозь стену. Как ты объяснишь вашу историю с комодом? Или то, что случилось сегодня ночью?
— Нет, почему же… Я признаю, это выглядит довольно внушительно, можно сказать, загадочно. Но знаешь ли, друг мой, я уже видела своими глазами, как одну даму уложили в длинный черный ящик, потом распилили у всех на глазах, а потом она оказалась целой и невредимой!
Сам понимаешь, это было в цирке. Но выглядело не менее загадочно!
— А к нам гостья! — сказал я.
На сей раз к нам шла Лиззи. На ней было коротенькое платье без рукавов с узором из разноцветных бабочек. Она помахала нам тоненькой, детской рукой и стала спускаться по тропинке. Карстен просиял. А я подумал, что все-таки есть какая-то противоестественность в браке столь прелестного юного существа со странным и неприятным стариком.
— Я так и думала, что вы тут купаетесь! — сказала Лиззи, забираясь к нам. — Можно, я побуду с вами?
— Конечно! — ответил я. — Будете купаться? И не пора ли нам, кстати, перейти на «ты»?
— С удовольствием, Пауль. Если никто не против…
— Никто! — заверила Эбба. — Во-первых, никто не хочет считать себя старым, а во-вторых — мы всегда тебе рады!
— Правильно, — сказал Танкред. — Ну, как там твой муж?
— Он отправился в Лиллезунд. — Лиззи уселась рядом с Йерном. — А я не люблю быть одна в доме. Он приедет нескоро, только вечером…
— Купаться будешь? — спросил Йерн. — Вода холодная.
— Нет, я так посижу… Вообще-то, я хотела с вами поговорить… сказать одну вещь. Точнее, попросить… Я нашла ключ от чердака! И теперь вот мучаюсь… Меня распирает от любопытства, и потом, я ведь имею право знать… Я ведь тоже живу в этом доме! Я хочу знать… Но я… ужасная трусиха. Как только представлю, что я войду туда одна… Нет, у меня просто сердце останавливается!
— Хочешь, чтобы мы пошли с тобой? — Карстен внимательно посмотрел ей в лицо.
— Обязательно! — быстро ответил ему Танкред и вскочил. — Непременно! Во всяком случае, Лиззи, я с тобой, Я тоже умираю от любопытства и горю желанием взглянуть на ваш чердак… Эбба, пойдешь?
— А как же? — Эбба уже собирала вещи. — Обожаю старые чердаки…
Мне показалось, в своем рвении они готовы на все, и я, не слишком, впрочем, уверенно, проговорил:
— А вам не кажется, что это как-то некрасиво? И с юридической точки зрения… А если хозяин вернется?
— Нет, нет! — перебила меня Лиззи. — Я же говорю: он придет только вечером! И потом, это же я вас прошу мне помочь! А я ведь, в конце концов, тоже хозяйка… Пауль, пойми меня правильно! У меня нет никакого недоверия к мужу, наоборот, я его очень уважаю! Может быть, даже слишком сильно уважаю! Но меня беспокоит: почему такие тайны? Я буду вам очень благодарна! Карстен, я плохо поступаю?
