Эрл Гарднер - Дело о сбежавшем трупе
– Это очень больно? – спросила она.
– Что именно?
– Смерть от газа.
Мейсон вскинул на нее глаза:
– Уверяют, это безболезненно. Человек делает вдох и умирает через десятую долю секунды.
– Ну, вы немного меня успокоили. Кто-то говорил, люди кашляют, задыхаются, долго мучаются перед тем, как умереть.
– Кто вам это сказал? Полицейский?
– Один из здешних заключенных.
– Женщина?
– Да.
Мейсон решительно заявил:
– Держитесь от нее подальше. Ни с кем не разговаривайте. Не заводите ни с кем дружбу. Сидите тихо. Все эти «доброжелатели» могут действовать с определенной целью. Предоставьте мне вести ваше дело.
– Так вы и дальше согласны представлять меня, мистер Мейсон?
Адвокат подтвердил свое намерение.
– Я боялась, что вы можете… вы отступитесь.
– Нет, я не отступлюсь. Даже если вы виновны, то имеете право на справедливый суд. Имеете права, которые вам дарует закон. Моя обязанность – проследить за тем, чтобы вас ни в чем не ущемили.
– Благодарю вас.
– Вы виновны?
– Нет.
– Но вы отравили Гортензию Пакстон?
– Не я.
– А мужа?
– Только не я.
– Вам придется кое-что объяснить, – устало произнес Мейсон. Подтянув стул, он сел напротив нее.
– Знаю.
Мейсон придирчиво наблюдал за ней.
– Ваша приятельница, Сара Энзел, ополчилась против вас.
– Теперь она снова на моей стороне.
– Откуда вы знаете?
– Она звонила по телефону.
– Они разрешили вам с ней разговаривать?
– Да.
Мейсон опять сердито нахмурился:
– Они записали ваш разговор… Что она вам сказала? Что-нибудь существенное?
– Только о своих сомнениях во мне, о разговоре с полицией, которой она выложила известное ей и свои предположения, но потом хорошенько обо всем подумала, и ей стало стыдно за такое поведение.
– За свое предательство, вот как это называется, миссис Дейвенпорт. Ее никто не тянул за язык, а она сообщила полиции, что наблюдала за тем, как вы выкопали яму и зарыли в нее какие-то яды.
Мирна подняла голову и посмотрела в глаза Мейсону. На какое-то мгновение на ее лице появилось паническое выражение.
– Неужели она рассказала об этом полиции?
Мейсон от возмущения только рукой махнул.
– Зачем? – почти простонала Мирна, сложив на коленях руки, потом опустила голову и сказала со вздохом: – Конечно, у нее были все основания сомневаться во мне.
– Вы укладывали чемодан мужу, когда он уезжал в поездки?
– Да.
– Он возил с собой конфеты?
– Да, всегда.
– Их покупали вы?
– Да.
– Конфеты в его портфеле были отравлены.
– Знаю. Мне об этом сказали.
– Вы их не отравили?
– Нет.
– Кто тогда?
– Не знаю.
– Вы жили в доме в Парадайзе?
– Да.
– А после того как заболел ваш дядя, Уильям Делано, перебрались к нему?
– Да.
– А что делал ваш муж?
– Большую часть времени он проводил в Парадайзе, но иногда приезжал нас навестить.
– Вашему мужу не нравилась идея вашего переезда в Лос-Анджелес?
– Нет.
– Почему?
– Он сказал, я слишком много вожусь с лекарствами, превратилась в форменную сиделку, тем более, когда дядя Уильям умрет, я не получу ни цента из его состояния.
– Что заставляло его так говорить?
– Он считал, что по завещанию все получит Гортензия. Даже после того, как она умерла, Эд не хотел, чтобы я оставалась там.
– Что так?
– Ему не нравилась тетя Сара. По какой-то причине Эд думал, что ей удастся получить львиную долю денег дяди Уильяма.
– Если вас осудят за убийство Гортензии Пакстон, она еще сможет на это рассчитывать, – сообразил Мейсон. – Тут возникает весьма любопытный юридический вопрос.
– Я не убивала Гортензию. Я ее очень любила.
– Ваш муж так и не перебрался в дом в Лос-Анджелесе, верно?
– Перебрался, но только после того, как умер дядя Уильям. Но все равно он проводил много времени в Парадайзе, тот дом он превратил в свой офис. Он говорил, ему легче управлять своими горнорудными делами оттуда.
– Вы укладывали ему чемодан и портфель. Вспомните, как вы это сделали, когда он уезжал в последний раз в Парадайз.
– Я прекрасно помню.
– Что именно вы запаковали?
– Кое-что из одежды, так как большая часть его гардероба находится в Парадайзе. Я уложила несколько рубашек, носки, пижаму.
– Вы помните пижаму?
– Да.
– Как она выглядела?
– Белая с красными небольшими фигурками.
– Что за фигурки?
– Подобие геральдических линий.
– Вы видели эту пижаму на нем, когда было найдено тело?
– Нет.
– Они ее вам не показывали?
– Нет.
– Полиция не просила вас взглянуть на труп?
– Нет.
– Возможно, они еще это сделают, – предупредил Мейсон. – Вы должны подготовиться к шоку.
– Да, я знаю.
– Думаете, вам удастся сохранить спокойствие?
– Да, конечно.
– Почему вы говорите «конечно»?
– Я не слишком впечатлительна.
– Да, с этим я могу согласиться, – сердито произнес Мейсон. – Похоже, вы не понимаете, в какое затруднительное положение попали!
– Я все понимаю.
– Итак, когда вы в последний раз укладывали вещи мужа перед отъездом из дома, вы положили в портфель коробку с конфетами?
– Да.
– Где вы взяли конфеты?
– Купила в кондитерском магазине. Две коробки. Одну положила в портфель, вторую оставила в ящике бюро.
– Вы не открывали ни одной из этих коробок?
– Нет.
– Вы уверены?
– Да, конечно.
– Вы даже не нарушили обертку?
– Нет. Коробки оставались в том виде, как они получены из кондитерской. Я только сняла оберточную бумагу. Коробки были упакованы в целлофан. Его я не повредила.
– В таком случае вы уверены: полиция не может обнаружить следов ваших пальцев ни на одной конфете?
– Конечно нет.
– Кто-то вскрыл коробку и наполнил конфеты ядом, вернее, двумя ядами разных видов.
– Так мне сказали.
– Это не ваша работа?
– Нет, конечно.
– Подобная обработка шоколада – дело трудоемкое. На поверхности конфет непременно должны остаться отпечатки пальцев.
– Прекрасно. Это не мои.
– Я могу быть в этом уверенным?
– Несомненно. Я обещаю, даю честное слово.
– Сколько чемоданов было у вашего мужа, когда он уезжал?
– Один в форме большого портфеля. Вы знаете такие.
– Какого рода?
– Самый обычный большой портфель.
– Обождите минуточку, – сказал Мейсон. – Он где-то приобрел чемодан до приезда во Фресно.
– Не представляю, для чего он это сделал.
– Но у него с собой было два чемодана, вернее, большой портфель и чемодан.
– Не знаю, откуда взялся другой. Я хочу сказать, почему он оказался у него. Почти все его вещи находились в Парадайзе. Он брал с собой лишь самое необходимое для короткого визита, когда приезжал сюда.
– Он не оставлял никаких чемоданов в Парадайзе, когда вы переехали?
– Не думаю. Вещи были уложены в дорожные баулы и отправлены в Лос-Анджелес. Все эти баулы находятся там.
– Сколько, не скажете?
– Четыре или пять.
– Так вы ничего не знаете о тех двух чемоданах, с которыми явился ваш муж?
– Нет.
– И не знаете, куда они девались?
– Нет.
– Вам известно, что в чемоданах он возил образцы руд?
– Нет, но думаю, это возможно.
– Вы не знаете, не должен ли он был с кем-то повидаться во время этой поездки?
– Нет. Он говорил мне о намерении продать какую-то шахту. Уверял, если сделка состоится, он получит хорошую прибыль.
– И это все, что он вам сказал?
– Да.
– Он не звонил вам из Парадайза и не сообщал дополнительных сведений?
– Нет.
– Вы хотите сказать, он вообще не звонил вам из Парадайза?
– Один раз звонил. В воскресенье. Сказал, что уезжает и приедет в понедельник поздно вечером. То есть вчера.
– Больше он вам не звонил?
– Нет.
– За какой период времени?
– Больше чем за неделю, дней за десять.
– Почему всего раз?
– Не знаю. Возможно, из-за тети Сары.
– А она тут при чем?
– Он был уверен, что она подслушивает наши разговоры по параллельному телефону. Сначала он звонил мне гораздо чаще. Потом сказал: ему не нравится, когда его подслушивают, сократил звонки до минимума, причем если и звонил, то был предельно краток. Он не любил тетю Сару.
– А она не любила его?
– Да.
– Вам что-нибудь известно о деловых связях вашего мужа?
– Очень мало.
– Он намеревался с кем-то встретиться и заключить выгодную сделку?
– Так он мне сказал.
– Где?
– Как я поняла, где-то в районе Фресно или Модесто, во всяком случае в этом районе.
– Вы не знаете никого, с кем он должен был встретиться в Сан-Бернардино?
– Нет. Он в Сан-Бернардино не собирался.
– Откуда вы знаете?
– Он же ехал прямиком домой.
– А откуда такие сведения?
– Так он мне сказал.
– Когда?
– Когда звонил.
– Когда звонил в первый раз?
– Он вообще звонил один раз.
– Вы имеете в виду последнюю поездку?
