Рекс Стаут - Слишком много клиентов (сборник)

Вульф посмотрел на настенные часы:

– Пора ужинать. Мне не доставляет удовольствия причинять людям боль без необходимости, мистер Хок, а ваш мальчишеский розыгрыш не разозлил мистера Гудвина. Наоборот, благодаря тому, что он отправился по названному вами адресу, у нас появился клиент.

Отодвинувшись с креслом от стола, он встал.

– Рассказанное вами будет разглашено только в случае крайней необходимости.

– Кто ваш клиент?

Когда Вульф ответил, что Хока это не касается, тот не пытался настаивать. Он безропотно поднялся и направился к двери, а я вновь позволил себе пожалеть Хока. Не дай бог никому оказаться на его месте. Он хотел видеть свою жену, ему очень нужно было ее увидеть, но что он ей скажет? Станет объяснять, что это по его вине она, явившись за своим зонтиком, нарвалась на «торжественную встречу»? Или признается… Все, я выключил эти мысли. Это Хок женился на ней, а не я.

Выпустив его из дома, я постоял пару минут на крыльце – посмотреть, не захочет ли кто пойти за ним. Нет, желающих не нашлось. Я запер дверь и присоединился к Вульфу в столовой.

Два письма из утренней почты требовали ответа, и, вернувшись в кабинет после ужина и выпив кофе, мы занялись ими. Одно было от фермера из округа Патнэм, интересовавшегося, сколько скворцов потребуется Вульфу в этом году. Другое – от женщины из Небраски. Она собирается в Нью-Йорк на неделю в конце июля, с мужем и двумя детьми, так нельзя ли им зайти посмотреть на орхидеи?

На первое письмо мы ответили: «Четыре десятка». Вульф иногда приглашает двух гостей на пирог со скворцами. На второе – «Нет». Напрасно наша корреспондентка упомянула о детях. Я отпечатал ответы на машинке, Вульф поставил свою подпись и, глядя, как я запечатываю конверты, сказал:

– Ты больше не можешь исключать из числа подозреваемых мистера и миссис Перес. Они знали, что получат дом.

Разумеется, я чувствовал, что к этому все идет. Я развернул к нему свое кресло:

– Забавная все же вещь клятва на Библии. Я лет двадцать не был в церкви. И современная наука доказала, что на небесах на двести градусов по Фаренгейту жарче, чем в аду. Но если бы мне предложили положить руку на Библию и солгать, я бы постарался от этого как-нибудь уклониться. Сказал бы, что я индуист или буддист. Дзен-буддист, разумеется. А мистер и миссис Перес, несомненно, ходят к мессе раз в неделю, а может, и чаще.

– Ха! Может, они не солгали бы, чтобы завладеть домом, а вот чтобы спасти свою шкуру…

Я кивнул:

– Тысячи убийц врут под присягой, но тут другое. Они до сих пор думают, что вроде как наняли меня, что я работаю на них.

– Ты неисправимый упрямец.

– Да, сэр. Как и вы.

– И этого идиота Хока тоже нельзя исключить. Вот я назвал его идиотом, а что, если он, напротив, хитрый и ловкий злодей? Зная или подозревая, что жена вечером в воскресенье пойдет по известному адресу, он взял ее ключи, отправился туда сам, убил Йигера и скрылся. В понедельник что-то его встревожило, неважно что. Возможно, он рассказал о содеянном жене. Или она сама догадалась, и ее реакция испугала его. Тогда он решил выкинуть номер, после которого его причастность к делу покажется маловероятной. И выкинул. Мы с тобой вчера пришли к выводу, что самозванец не знал о смерти Йигера. Мы не просто допустили это, но пришли к такому выводу. Теперь мы от него отказываемся.

– Не так уж это невероятно, – уступил я. – На мой взгляд, эта версия имеет всего лишь три слабых места.

– А на мой – четыре, но эти прорехи легко залатать. Мне кажется, что мы не продвинулись вперед, а скорее, сделали шаг назад. Заключили, что самозванца можно сбросить со счетов, так нет, нельзя. И что теперь?

В подобных рассуждениях мы провели битых два часа, а когда собрались на боковую – уже близилась полночь, – нам представлялось, что теперь у нас есть и дело, и клиент, даже двое клиентов, но ни единой выигрышной карты.

Наш главный козырь – осведомленность о тайной комнате свиданий и том, что Йигера убили там, – был абсолютно бесполезен. И мы здорово рисковали, пряча его в рукаве, причем чем дальше, тем больше. Стоило полиции напасть на след, что рано или поздно должно было случиться, как мы очутились бы в пренеприятнейшей ситуации.

Входя в лифт, Вульф был так мрачен, что даже не пожелал мне спокойной ночи. А я, пока раздевался, все еще взвешивал шансы: если сейчас отозвать Фреда, пронюхает ли полиция, что мы там засветились? Все это было так глупо, что я трижды перевернулся с боку на бок, прежде чем уснул.

Звонил телефон.

Я понимаю, некоторые люди мгновенно выныривают из сна в реальность, когда среди ночи их будит телефонный звонок. Поднося трубку к уху, они уже бодрствуют. Однако про себя я такого сказать не могу. В подобные моменты я пребываю за гранью реальности и не способен выдать длинную фразу, вроде: «Особняк Ниро Вульфа, Арчи Гудвин у телефона». Самое большее, на что я способен, это буркнуть «алло».

– Мне нужно поговорить с мистером Арчи Гудвином, – произнес женский голос, а я все еще барахтался в море сна.

– Гудвин слушает. Кто это?

– Миссис Сесар Перес. Вы должны приехать. Приезжайте немедленно. Наша дочь Мария убита. Ее застрелили из пистолета. Вы приедете?

Я вынырнул на поверхность.

– Откуда вы звоните?

Щелкнув выключателем ночника, я посмотрел на часы: без двадцати пяти три.

– Из дома. Нас возили на опознание, мы только что вернулись. Так вы приедете?

– У вас кто-нибудь есть? Полицейские?

– Нет. Один привез нас домой, но он уже ушел. Вы приедете?

– Да. Сейчас. Как только смогу… Если только вы еще…

Она повесила трубку.

Я люблю одеваться не спеша, но готов отступить от своей привычки в исключительных случаях. Уже завязав галстук, надев пиджак и рассовав все необходимое по карманам, я вырвал листок из блокнота и написал:

Мария Перес убита – застрелена. Не дома, не знаю где. Миссис Перес позвонила в 2.35. Еду на Восемьдесят вторую улицу.

Спустившись на этаж, я подошел к двери комнаты Вульфа и подсунул записку под дверь. Потом сошел еще на этаж и вышел из дому. В такой час ночи проще всего поймать такси на Восьмой авеню, туда я и направился.

Глава одиннадцатая

В три часа одну минуту я открыл своим ключом дверь подвального этажа в доме номер 156 и вошел. И сразу же увидел миссис Перес. Не проронив ни слова, она повернулась и двинулась по коридору, я последовал за ней. Когда мы прошли примерно половину коридора, она свернула вправо, в комнату, дверь которой я толкнул во вторник вечером, когда мне показалось, что за мной кто-то наблюдает.

Комнатка была маленькая: односпальная кровать, комод, туалетный столик с зеркалом, пара стульев – очень мало места. Перес сидел за столом, на столе перед ним стояли стакан и бутылка рома. Когда я вошел, он медленно поднял голову и посмотрел на меня. Глаз, который в критические моменты прищуривался, был почти закрыт.

– Моя жена вам сказала – сидим мы с друзьями. Вы нам друг? – спросил он.

– Не обращайте на него внимания, – попросила Фелита. – Он выпил рома. Полбутылки. Я велела ему выпить.

Она присела на кровать.

– Привела его сюда, в комнату дочери, и принесла ему ром. Я сижу на ее кровати. А вы садитесь на стул. Спасибо, что приехали, но теперь мы и сами не знаем зачем. Вы ничего не можете сделать, никто ничего не может сделать, даже Всемогущий Господь.

Перес взял стакан, отхлебнул, поставил его и произнес что-то по-испански.

Я сел на стул.

– Беда в том, – произнес я, – что время, настигшее вас, требует действий, причем немедленных. Вы сейчас не можете думать ни о чем, кроме того, что она умерла, но я – могу. Я хочу знать, кто убил ее. И вы тоже захотите это знать, когда хоть немного оправитесь от потрясения. И чтобы…

– Вы с ума сошли, – проговорил Перес. – Да я убью его.

– Он мужчина, – кивнула его жена.

На секунду я подумал, что речь об убийце Марии, но потом понял, что она говорит о своем муже.

– Сначала нам надо его найти, – возразил я. – Вы знаете, кто ее убил?

– Вы с ума сошли, – повторил Перес. – Конечно нет.

– Вас возили ее опознавать. Куда? В морг?

– Большое такое здание, – ответила миссис Перес. – Большая комната, яркий свет. Она там лежала под простыней. У нее голова в крови, а на лице крови нет.

– Вам сказали, кто нашел ее и где?

– Да. Нашел мужчина на причале у реки.

– Когда она ушла из дома, куда и с кем?

– В восемь часов, в кино с друзьями.

– С ребятами или с девушками?

– С девушками. За ней зашли две подруги. Мы видели. Они нам знакомы. Вместе с полицейским мы ходили к одной из них. Она сказала, что Мария пошла с ними в кино, но в девять ушла. Подруга не знает куда.

– У вас есть какие-нибудь догадки? Куда она могла пойти?

– Нет.

– А подозрения насчет того, кто ее убил и почему?