Эрл Гарднер - Дело о племяннице лунатика
– Ну и что?
– А то, что незачем отдавать себя в ее руки!
Мейсон повернулся к ней лицом.
– Послушай, Делла, – ответил он, – я никогда еще не вел ни одного дела с закрытым забралом, иными словами, не подставляя себя под удар. И ты знаешь это!
– Но почему?
– Потому что по-другому не играю!
– Но неужели вы не видите, что это означает…
Он подошел к ней и обнял за талию, привлек к себе и ответил с нежностью:
– Послушай, девочка! Прекрати беспокоиться! Принимай меня таким, какой я есть. Не старайся наставить на путь истинный, потому что тогда, возможно, сможешь обвинить меня в самом тяжком грехе из тех, что есть, – обнаружишь, что я стал неинтересным. Вот тебе мой рецепт, как добиваться успеха: действуй быстро и хотя бы на один шаг будь впереди оппонентов!
– Знаю, но, предположим, они подловят вас на этом?
– Это еще не причина действовать с оглядкой, не так ли?
– Что вы имеете в виду, шеф?
– Я как футболист[3], который получил мяч, – ответил он. – Позади толпа игроков противника. И любой из них может схватить меня. Если я занесу мяч за голевую линию, трибуны придут в дикий восторг – и никто не задумается, как мне это удалось. Но если я начну оглядываться через плечо и раздумывать, какой из игроков сможет достать меня, то потеряю темп, и они навалятся на меня все разом.
Ее смех был гортанным и нежным. Она взглянула на него затуманенными глазами и сказала:
– О’кей, вы победите! Больше я не сомневаюсь. Возможно, действительно я оказываю на вас сдерживающее влияние. Давайте нести мяч и не думать о тех, кто пытается задержать нас.
– Так-то лучше, – заметил он. – Давай двигаться. Прыжок вперед по полю – и никогда не оглядываться назад. Вот наше кредо!
Делла вскинула в салюте правую руку.
– Или столбики ворот, или все вдребезги! – отозвалась она.
С некоторой торжественностью он прижал ее к себе. Правая рука девушки обвилась вокруг его шеи. Естественно и непроизвольно ее полураскрытые губы потянулись к его губам. Но Делла Стрит внезапно отстранилась.
– Кто-то стучит, – предостерегла она.
Мейсон, опомнившись, услышал стук в филенку двери и вымолвил:
– Этот чертов сыщик всегда приходит не вовремя. Впусти этого возмутителя спокойствия Пола! Созвонись с Эдной Хаммер и накажи ей быть здесь в девять сорок пять тютелька в тютельку. Пусть приходит одна, и чтобы никто в доме не знал, куда она отправляется.
Делла Стрит, намотав платочек на кончик пальца, вытерла с его рта губную помаду, затем нервно засмеялась:
– Запомнили, вам предстоит разговор с детективом? Причешитесь, я нечаянно взъерошила вам волосы. Сядьте за стол и примите важный вид. Вытащите кучу бумаг, чтобы создать впечатление работы в поте лица.
– Какой из него детектив, – запротестовал Мейсон, – если он не знает, что истинный руководитель время от времени целует свою секретаршу. Иди открывай дверь. Черт с ней, со всей этой видимостью!
Она открыла дверь, и Дрейк возник на пороге, взглянув на Мейсона выпуклыми, ничего не говорящими глазами. Его губы скривились в улыбку, характерную для невозмутимого лица Дрейка.
– Твои волосы зачесаны задом наперед, Перри, – заметил он тоном, лишенным каких-либо эмоций.
– Ради бога, – с раздражением воскликнул Мейсон, – ты что, явился сюда обсуждать мою прическу! – Затем провел пальцами по волосам, взъерошив их окончательно. – Теперь они полностью в беспорядке, – добавил он. – Можешь больше не тревожиться… а вот если бы ты был в состоянии так же направлять свои детективные способности на проблемы, за разрешение которых я тебе плачу, то я мог бы проворачивать свои дела в два раза быстрее.
Дрейк принял свою любимую позу в кожаном кресле, положив одну длинную ногу на другую, и ответил нараспев:
– Тогда это тебе обойдется вдвое дороже, Перри.
– Что на этот раз? – спросил Мейсон, ухмыляясь.
– Я проверяю отчеты своих людей. Думаю, тебе будет небезынтересно узнать, что Мэддокс и Дункан идут на все, чтобы скрыть свои отношения с Дорис Кент и ее адвокатами.
– С каких пор? – спросил Мейсон.
– С тех самых, как они впервые встретились в адвокатской конторе. Она вышла первой. Через пятнадцать минут вышли Мэддокс и Дункан. Они прошмыгнули вниз по коридору, поднялись на два пролета по лестнице, чтобы воспользоваться лифтом не на том этаже, где находится офис «Хеттли и Хеттли». Внизу здания есть парикмахерская. Они на пару зашли туда, побрились, сделали маникюр и укладку. Убив таким образом час или около того, они вышли из парикмахерской поврозь. На выходе постояли в дверях, дожидаясь, когда толпа хлынет из лифта, и затем смешались с ней. Очевидно, это часть плана, тщательно обдуманного заранее.
Мейсон выбивал дробь кончиками пальцев по краю стола, пока усваивал эту информацию.
– Зачеши волосы назад, Перри, это действует мне на нервы, – взмолился Дрейк.
Мейсон рассеянно достал расческу и провел ею по волосам. Делла Стрит, которая выскочила из офиса, когда вошел Дрейк, сейчас вернулась, чтобы кивнуть Мейсону и доложить:
– Та, кому вы просили позвонить, придет точно в назначенное время.
– О’кей, Делла, спасибо, – ответил он, не взглянув на нее, но продолжая смотреть на крышку стола, по-прежнему выбивая легкую дробь по ней кончиками пальцев. – Не исключается возможность, – сказал Мейсон Дрейку, – что Мэддокс будет отрицать, что заказывал тогда междугородный разговор.
– Окажется ли Харрис надежным свидетелем? – спросил сыщик.
– Думаю, да. Он рассказывал о том, что слышал сам, и оказался достаточно дальновидным, чтобы делать при этом пометки. Ко всему прочему, засек время с точностью до секунды. У него учтено все до деталей, и его пометки абсолютно совпадают с данными телефонной компании.
Дрейк кивнул:
– Уйдет немало времени, чтобы убедить в этом жюри. Возможно, для тебя будет лучше дать Мэддоксу шанс отрицать этот разговор.
Мейсон медленно ответил:
– Пожалуй, будет неплохо позволить ему увязнуть: пусть сначала отрицает, что телефонный разговор имел место, затем подсунуть ему под нос сведения из телефонной компании и подкрепить этот факт показаниями Харриса. Что еще ты знаешь, Пол, выкладывай.
– Да, ты как в воду глядел насчет Дункана.
– Ты о чем?
– Об окулисте.
– Он ходил?
– Могу сказать, что ходил. Он и сейчас там. Двинул к окулисту прямиком из кабинета окружного прокурора.
– Вот как?
– Да, очевидно, в прокуратуре позаботились насчет глазного врача.
Мейсон издал смешок и сказал:
– Возможно, Дункан стал пялиться на окружного прокурора через более сильную половину линз своих очков, а затем что-то читать, держа бумажку на расстоянии вытянутой руки, и до них дошло, как нелепо он будет выглядеть на свидетельской трибуне.
Дрейк кивнул и заметил:
– На сегодня это все, Перри. Я буду скармливать тебе факты по мере того, как буду узнавать о них сам.
Мейсон возобновил расхаживание по офису, а Дрейк направился к двери, выходящей в коридор.
– Не дело, а сплошная чертовщина, – бросил Мейсон, – вроде бы все сходится, и вместе с тем не за что зацепиться. Куда ни кинь – всюду клин!
Глава 16
Пальцы Эдны Хаммер стиснули подол платья, когда она нервно положила ногу на ногу и перевела взгляд с Деллы Стрит на Перри Мейсона.
– В чем дело? – спросила она.
Мейсон ответил:
– Хочу, чтобы вы сделали кое-что для своего дяди. Вы согласны?
– Да, все, что угодно!
– Дело щепетильное.
– Что вы имеете в виду?
– У вас могут быть неприятности, если попадетесь.
Она несколько мгновений молчала, затем нервно засмеялась:
– А как насчет вас? Тоже влипнете в беду, если меня поймают?
– В полной мере.
– Тогда лучше мне не попадаться.
– Чертовски верное решение, – одобрил он.
– Что вы хотите, чтобы я сделала?
Мейсон медленно ответил:
– Эдна, я хочу вести разговор в несколько профессиональном ключе и рассказать вам, как я вписываюсь в общую картину.
Она смутилась.
– Юрист смотрит на убийства немного не так, как нормальные люди, – начал объяснять Мейсон. – Для адвоката – это только судебное дело. Он не знает лично ни того, кого убили, ни того, кого обвиняют в убийстве. Так ему легче выполнять свою работу. На него не влияют симпатии, а мозги не затуманены тревогами.
Она кивнула.
– Ну а теперь, – сказал Мейсон, – я хотел бы задать вам несколько вопросов, почти так же, как задал бы их окружной прокурор.
– Что за вопросы?
– Вы хорошо знаете тот самый разделочный нож из набора, который находился в верхнем ящике буфета столовой в доме Питера Кента?
– Да, конечно!
– Когда последний раз вы своими глазами видели его в ящике?
– Даже не знаю… Кажется, в тот раз, когда убрала его туда, вынув из-под подушки дяди Питера. Вы хотите, чтобы я изменила свои показания? Если да, так и скажите.
– Вам зададут этот вопрос почти так же, – ответил Мейсон, – и единственное, что остается, – это говорить правду: что последний раз вы видели этот разделочный нож в ящике, когда убирали его туда утром в день убийства. Это было в тот день, когда вы консультировались со мной и вынудили вашего дядю нанять меня.
