Агата Кристи - Лощина
— Скажите, у вашего мужа были враги? — спросил Грэндж.
— У Джона?.. Конечно нет! Это был замечательный человек. Все его обожали.
— Вы не знаете никого, кто мог бы желать зла ему… или вам?
— Мне?.. О, нет, инспектор!
Она казалась изумленной. Инспектор вздохнул и спросил:
— Вы что-нибудь знаете о Веронике Крей?
— Вероника Крей? Это та женщина, которая пришла, чтобы попросить спички?
— Да. Вы ее знали?
Она покачала головой.
— Я. ее никогда раньше не видела. Джон знал ее много лет тому назад. Так она сказала…
— Не исключено, что у нее были к нему какие-то старые счеты, о которых вы не знали.
Герда с достоинством сказала:
— Я не верю, чтобы кто-нибудь мог иметь в отношении Джона враждебные намерения. Он был самый добрый и самоотверженный человек — один из благороднейших людей.
— Х-м, — произнес инспектор. — Да, конечно. Разумеется. Итак, до свидания, миссис Кристоу. Вы не забыли насчет дознания? В среду в одиннадцать. Ничего страшного. Может быть, придется повременить с неделю, чтобы мы успели провести дальнейшее расследование.
— О, я понимаю. Благодарю вас.
Герда смотрела ему в глаза. Уходя, Греэндж так и не мог понять, дошло ли до нее хоть сейчас, что она — главный подозреваемый.
По дороге он думал об информации, полученной по телефону. Куда приведут его эти новые сведения? Пока совершенно неясно… Это дело кажется на первый взгляд нелепым, глупым и невероятным. Но должен же быть какой-то смысл? Вот это нужно было выяснить…
Становилось ясно, что дело не такое простое, каким он представлял его себе вначале.
Глава XVII
Сэр Генри с удивлением посмотрел на инспектора Грэнджа и сказал:
— Я не уверен, что хорошо вас понял, инспектор.
— Все очень просто, сэр Генри! Я вас прошу еще раз проверить вашу коллекцию огнестрельного оружия. У вас ведь есть каталог?
— Конечно!.. Но ведь я же уже опознал револьвер, он из моей коллекции.
— Понимаете, сэр Генри, дело тут в другом… Грэндж колебался, продолжать ли ему. Он не любил расставаться с информацией, которой обладал сам. Он любил сохранять ее для себя. Но тут была другая ситуация, и сэр Генри — важная личность.
— Сэр Генри, — продолжал Грэндж, — револьвер, который вы опознали, не тот, из которого было совершено убийство.
Тот удивленно поднял брови:
— Любопытно!
Это слово выражало и мнение инспектора. Эта история с револьвером, безусловно, была любопытной. Никакого смысла она, по крайней мере сейчас, не имела.
— У вас есть основания думать, что оружие, которым совершено преступление, принадлежит к моей коллекции? — спросил сэр Генри.
— Никаких, но мой долг убедиться в том, что оно не из вашей коллекции.
— Понимаю вас. Сейчас посмотрим. Правда, я боюсь, что проверка займет некоторое время.
Сэр Генри взял в ящике письменного стола записную книжку в кожаном переплете, которую Грэндж уже видел, подошел к большому секретеру и начал сверять оружие с записями в книжке. Прошло минут тридцать. Грэндж только что мельком взглянул на часы. Сэр Генри издал крик удивления.
— Вы что-нибудь обнаружили, сэр Генри?
— У меня не хватает револьвера Смит и Вессон, 38-го калибра. Он был в кожаной кобуре, и я его ненахожу.
Грэндж постарался скрыть свою реакцию. Он спокойно спросил:
— И когда вы его видели на своем месте в последний раз?
— Трудно сказать, — ответил сэр Генри после некоторого размышления. — Я не открывал этот ящик уже неделю. В последний раз револьвер был здесь, я уверен. Если бы его не было, я бы это заметил. Но я не могу поклясться, что видел его в тот день.
Грэндж кивнул, поблагодарил сэра Генри и вышел из его кабинета с решительным видом человека, который знает, что ему следует делать и который не хочет терять время.
Оправившись от неожиданности, сэр Генри вышел в сад, где его жена, вооруженная садовыми ножницами, приводила в порядок свои любимые кусты.
— Чего он хотел, этот инспектор? — спросила она. — Я надеюсь, что он больше не будет надоедать слугам. Они смотрят на вещи не так, как мы. Ничего забавного в этом для них нет.
Сэр Генри не успел выразить свое удивление, потому что Люси продолжала:
— У тебя очень усталый вид, Генри. Ты так переживаешь по поводу этой истории?
— Но, Люси, убийство — это очень серьезно!
Продолжая подстригать кусты, леди Эндкателл возразила:
— Я в этом не уверена, Генри! Почему столько беспокойства из-за какого-то убийства? Когда-нибудь мы все умрем. Не все ли равно, что нас унесет: рак, туберкулез, пуля из револьвера или удар ножа? Все, это приводит к одному и тому же состоянию. Умер, и никаких больше хлопот и забот! Неприятности для тех, кто остался, для родных. Им нужно решить, носить ли траур или нет, они спорят о наследстве, чтобы узнать, кому достанется письменный прибор тети Селины!
Сэр Генри не стал с ней спорить.
— К сожалению, дорогая Люси, это дело может доставить гораздо больше неприятностей и хлопот, чем мы предполагали.
— Хорошо, мы все это вынесем! — заявила леди Эндкателл, — и, когда все это кончится, мы поедем куда-нибудь отдохнуть. Нужно думать не о сегодняшних неприятностях, а о завтрашних радостях. Я думаю, когда нам лучше поехать в Айнсвик: на Рождество или на Пасху? Как ты думаешь?
— У нас еще хватит времени, чтобы продумать планы на Рождество.
— Но я люблю все предвидеть заранее!.. Пасха, я думаю, будет очень хорошей… — И, улыбнувшись мужу, Люси добавила:
— К тому времени она все равно примирится!
— Кто? — Сэр Генри был слегка испуган. Совершенно спокойно Люси ответила:
— Генриетта, конечно! Если свадьба будет в октябре будущего года, то мы поедем к ним на следующее рождество. Я подумала, что…
— Я очень сожалею, моя дорогая, но ты слишком много загадываешь.
— Понимаешь, там есть амбар. Он может стать прекрасной мастерской для Генриетты. Зачем ей отказываться от своего искусства? У нее большой талант, и Эдвард будет ею гордиться. Я им желаю двух мальчиков и одну девочку… или, может быть, двух мальчиков и двух девочек. Это будет очень хорошо!
— Люси, Люси! Ты спешишь! Ты очень спешишь!.. От удивления красивые глаза Люси еще больше увеличились, она подняла их на мужа.
— Совсем нет, дорогой! Эдвард никогда не женится ни на одной другой женщине, кроме Генриетты. Он страшно упрям. Мой отец был таким же. Я совершенно уверена, что Генриетта выйдет за него замуж. Теперь, когда исчез Джон. Жаль только, что она его вообще встретила.
— Бедный Джон…
— Почему «бедный»? Потому, что он умер? Но все равно этим все кончается! Я никогда не жалею умерших…
— Мне казалось, что ты привязана к Джону, Люси?
— Да, он был приятный и очень обаятельный, но я совсем не думаю, что надо даже такому человеку придавать слишком большое значение.
И с милой улыбкой леди Эндкателл вновь принялась за свои кусты.
Глава XVIII
Эркюль Пуаро увидел Генриетту из окна. Она направлялась к нему. Она была в том же костюме из зеленого твида, что и в день преступления. Рядом бежал спаниель. Пуаро поспешил выйти ей навстречу.
— Разрешите посетить вашу виллу? — спросила она с улыбкой. — Я так люблю входить в дома, которые не знаю! Я вышла, чтобы выгулять собаку…
Генриетта прошла в комнату, где все было расставлено с большим старанием, по возможности симметрично.
— Вы прекрасно устроились! — воскликнула она. — Какой порядок! Моя мастерская вас испугала бы.
— Почему же?
— Потому что там все перемазано глиной и потому что там всего одна или две вещи, которые мне самой нравятся.
— Я это хорошо понимаю, мадемуазель. Вы же художница.
— А вы сами разве не художник, месье Пуаро?
Пуаро склонил голову набок.
— На этот вопрос я, пожалуй, отвечу «нет». Я видел преступления, которые можно было бы назвать произведениями искусства в том смысле, что у преступника была творческая фантазия. Но в криминальных расследованиях нет творчества. Для, того чтобы добиться успеха, нужна только любовь к правде.
— Любовь к правде… — задумчиво повторила Генриетта. Она живо продолжала:
— Это должно было сделать из вас ужасно опасного человека. Но достаточно ли вам знать правду?
Пуаро пристально посмотрел на нее.
— Что вы имеете в виду?
— Я понимаю, что вы хотите знать правду. Но, узнав ее, не захотите ли вы пойти дальше и действовать?
Пуаро был заинтересован.
— Иначе говоря, узнав правду о смерти доктора Кристоу, смогу ли я удовлетвориться этим? Сохранить ее для себя? А вы знаете эту правду?
Она пожала плечами.
— Наиболее очевидный ответ на ваш вопрос: «Герда». Это просто отвратительно: когда убит человек, прежде всего подозревают его жену!
— Вы с этим не согласны?
— Я всегда отношусь с недоверием к предвзятому мнению.
— Мисс Савернейк, — спросил Пуаро, — почему вы сюда пришли?
— Должна честно признаться, месье Пуаро, что я не разделяю вашу любовь к правде. Прогулка с собакой — это предлог. Вы, наверное, заметили, что у Эндкателлов нет собаки?