Рекс Стаут - Второе признание (сборник)
– Однако вы без охраны и без наручников. Может, вам даже выдадут медаль?
– Надеюсь и уповаю. А что, вы полагаете, я ее заслужил?
Эмерсон на мгновение поджал губы, была у него такая привычка.
– Зависит от того, нарочно вы его сбили или нечаянно. Если это был несчастный случай, думаю, хватит с вас и поощрительной премии. Так как обстоят дела? Может, замолвить за вас словечко?
– Я не… Простите, меня зовут.
Я нагнулся, ухватился за руку, протянутую Мэдлин, поднапрягся и вытащил девушку из воды на мраморный бортик.
– Боже, какой ты большой и сильный, – проговорила Мэдлин, с которой ручьями стекала вода. – Поздравляю!
– С чем это? Подумаешь, если бы я захотел, то вытащил бы и Эльзу Максвелл[5]…
– Нет, не с этим. А с тем, что ты избежал тюрьмы. Как это ты вывернулся?
Я махнул рукой:
– У меня кое-что есть на окружного прокурора.
– Нет, правда? Иди и сядь: пока я сохну на солнышке, ты мне все расскажешь.
Мэдлин отошла от бассейна и растянулась на травянистом склоне, а я уселся возле нее. Она только что устроила настоящий скоростной заплыв, но совсем не запыхалась, и ее едва прикрытая грудь вздымалась легко и ритмично. Из-за яркого солнца глаза ее были закрыты, но она словно и без того знала, что я на нее пялюсь, потому что самодовольно произнесла:
– Я располнела в талии на три дюйма. Если пышечки – не твой жанр, начну больше курить, чтобы опять похудеть. Это правда, что за рулем машины, сбившей Луиса, был ты?
– А вот и нет. Невиновен.
– Тогда кто?
– Еще не знаю. Спроси меня завтра, а потом еще и еще. Звони моей секретарше и записывайся на приемы, чтобы спрашивать и спрашивать опять. Она поправилась на целых четыре дюйма.
– Кто, твоя секретарша?
– Да, мэм.
– Привози ее сюда. Устроим чемпионат по пятиборью, в качестве приза победительница получит тебя. Что ты мне посоветуешь?
Мэдлин по привычке широко распахнула глаза, но солнечный свет заставил ее тут же сощуриться. Я спросил:
– Ты имеешь в виду – чтобы подготовиться к пятиборью?
– Разумеется, нет. Мне не нужно готовиться. Я имею в виду – что мне говорить, когда явится окружной прокурор и опять начнет задавать вопросы. Ты знаешь, что он придет?
– Ну да, что-то такое слышал.
– Итак, что я должна говорить? Сказать ему, что я как будто догадываюсь, кто мог позаимствовать твою машину?
– Попробуй, отчего нет. Может, разработаем версию вместе? Кого запишем в преступники?
– Я не хочу никого обвинять, вот в чем беда. Стоит ли наказывать человека за то, что он случайно задавил Луиса Рони?
– Может, и не стоит. – Я погладил ее по круглому и гладкому загорелому плечику, чтобы проверить, высохло ли оно. – Тут мы с вами совпадаем, мэм. Проблема в том…
– Почему ты называешь меня «мэм»?
– Чтобы тебе захотелось, чтобы я назвал тебя как-нибудь по-другому. Интересно, сработает ли с тобой этот прием? Обычно срабатывает. Проблема в том, что окружной прокурор и Ниро Вульф непременно желают узнать, кто сидел за рулем, и чем скорее они это выяснят, тем скорее мы сможем перейти к более приятным вещам, вроде пятиборья. По опыту зная, что за тобой сложно угнаться, рискну предположить, что ты действительно догадываешься, кто брал мою машину. И что же натолкнуло тебя на эту догадку?
Она выпрямилась, сказала: «Кажется, спереди я уже высохла», перекатилась на новое место и снова растянулась на траве, на этот раз подставив солнцу спину. Теперь мне еще сильнее хотелось похлопать ее по гладкой коже, но я всеми силами противился искушению.
– Так что же тебя натолкнуло? – беспечным тоном повторил я.
Ответ последовал не сразу. Через секунду до меня донесся ее приглушенный голос:
– Сначала мне надо хорошенько все обдумать.
– Ага, вреда от этого не будет, вот только времени у тебя мало. Окружной прокурор прибудет с минуты на минуту. Ты ведь просила у меня совета. Я мог бы дать тебе отличный совет, если бы знал, что у тебя на уме. Так поделись со мной своими соображениями.
Мэдлин чуть повернула голову и искоса взглянула на меня, рукой заслонив лицо от солнца.
– При известном старании ты мог бы далеко пойти, – сказала она. – Забавно наблюдать за тем, как ты чего-то добиваешься. Положим, прошлой ночью я и впрямь что-то видела или слышала, и сейчас поделюсь с тобой. Через тридцать секунд, не больше (ты сам сказал, что времени мало), ты заявишь, что тебе надо вымыть руки, а оказавшись в доме, пулей помчишься наверх, чтобы доложить обо всем Ниро Вульфу. Он тотчас разовьет бурную деятельность, и когда прибудет окружной прокурор, возможно, разгадку подадут ему на блюдечке. И если даже с разгадкой придется повременить, когда до нее все-таки доберутся, выяснится, что все это благодаря Ниро Вульфу. В итоге счет, который будет выставлен моему отцу, окажется неизмеримо больше, чем мог бы быть. Не знаю, сколько денег потратил на меня папа за двадцать шесть лет, но явно немало. А теперь я впервые в жизни имею возможность сэкономить ему некоторую сумму. Разве не поразительно? Будь у тебя вдовая дочь не первой молодости, ты наверняка похвалил бы ее за это.
– Конечно, мэм, – с жаром подтвердил я.
– Еще бы! Называй меня, пожалуйста, как-нибудь по-другому: скажем, душечка или милочка. Нашла коса на камень: ты пытаешься выцыганить деньги для босса, я – сэкономить для отца, и всё же мы…
Мэдлин внезапно села:
– Не машина ли там подъехала? Да, так и есть. – Она встала. – Пойду приведу волосы в порядок! – И побежала к дому.
Глава тринадцатая
Я вошел в спальню и объявил Вульфу:
– Приехал прокурор. Договориться, чтобы собрание состоялось здесь?
– Нет, – раздраженно отозвался он. – Который час?
– Без восемнадцати минут шесть.
Он пробурчал:
– Дома у меня будет уходить уйма времени на то, чтобы получать сведения по этому делу, ведь эти люди все лето проторчат здесь. Придется все повесить на тебя, а у тебя с этим домом что-то не заладилось. То поглощаешь выпивку, в которую подсыпано снотворное, то занимаешься дорожным разбоем, то где ни попадя оставляешь мою машину, а потом под ее колесами гибнут люди.
– Ага, – охотно поддакнул я. – Я уже не тот, что раньше. На вашем месте я бы меня уволил. Так я уволен?
– Нет. Но если мне придется провести здесь следующую ночь, а то и не одну, отправлю тебя домой за рубашками, носками и остальными принадлежностями. – Он мрачно уставился на свои носки. – Видел, какие дырки?
– Видел. Наша машина арестована, но я могу взять напрокат другую. Если хотите держать руку на пульсе, надо пошевеливаться. Старшая дочка думает, будто прошлой ночью она то ли что-то видела, то ли что-то слышала, и теперь как будто догадывается, кто мог взять вашу машину. В настоящий момент она раздумывает над тем, не рассказать ли об этом окружному прокурору. Я пытался прощупать почву, но она испугалась, что я все передам вам. Мне положительно перестало везти. Может, хотя бы вам удастся что-нибудь выведать, если вы соблаговолите наконец слезть с постели и обуться.
Вульф привел туловище в вертикальное положение, свесил ноги с кровати и закряхтел, пытаясь дотянуться до ботинок. Наконец ему удалось их нащупать; когда он завязывал шнурки, к нам постучали. Я разрешил войти, и дверь тут же распахнулась. К нам заглянул Джимми Сперлинг, быстро проговорил:
– Папа ждет вас в библиотеке, – и исчез, не закрыв за собой дверь. Судя по всему, поездки по угольным шахтам не лучшим образом сказались на его манерах.
Вульф не спеша заправил рубашку в брюки, нацепил галстук, жилет и пиджак. Мы направились по коридору к лестнице, спустились вниз и сложным маршрутом проследовали в библиотеку, не встретив по пути ни души. Я решил, что остальные уже собрались, но ошибся. Когда мы добрались до цели, в библиотеке сидели всего трое: окружной прокурор, председатель правления и Уэбстер Кейн. Арчер снова захватил лучшее кресло, так что Вульфу и на этот раз пришлось выбирать из оставшегося. Я был удивлен, застав здесь Кейна, но не увидев Бена Дайкса, и обрадовался отсутствию Мэдлин. Может, у меня еще получится вызвать ее на откровенность?
Вульф сказал Арчеру:
– Поздравляю вас, сэр, вы приняли верное решение. Мне-то известно, что мистер Гудвин не способен на подобную глупость, но вы об этом не знали. Надо было лишь разобраться, что к чему, и вы это сделали.
Арчер кивнул:
– Благодарю. Я старался. – Он огляделся кругом. – Я весь день провел в суде и очень устал. Мне незачем было приезжать, но раз обещал… Я передаю это дело мистеру Гаррену, одному из своих помощников. Как следователь он намного лучше меня. Сегодня он был занят и не смог поехать со мной, но собирается сюда завтра утром, чтобы поговорить со всеми вами. А пока…
– Можно мне сказать? – перебил его Сперлинг.
– Разумеется. Сделайте одолжение.
Сперлинг говорил спокойно, в голосе его и манерах не чувствовалось ни малейшего напряжения.
