Эрл Гарднер - Дело лошади танцовщицы с веерами
– Что будет, если вы поговорите с этой женщиной и окажется, что она пришла к нам с согласия самой Лоис?
– В этом случае моя клиентка вынуждена будет снять с вас ответственность.
– Предположим, эта женщина не захочет с вами разговаривать?
Мейсон улыбнулся:
– Это будет мерилом вашей честности.
– Что вы имеете в виду?
– Вы вовсе не обязаны говорить ей что-либо о цели моей встречи с ней. Вы можете просто сказать, что человек, который интересуется ее артистическими способностями, будет здесь через час и что вы бы хотели, чтобы она нашла время и поговорила с ним.
– Могут быть неприятности, – пробормотал Барлоу.
– Не суйся в эти дела, Сидни! – рявкнула через плечо блондинка. – Я этим занимаюсь. А какого рода будет эта встреча, мистер Мейсон?
– Это будет зависеть от обстоятельств.
– Скандальная?
– Вовсе нет. Я просто хочу выяснить факты.
– Для чего?
– Чтобы защитить свою клиентку.
– Послушайте, вы же не настолько глупы, чтобы полагать, что можете отправиться в суд, возбудить дело против танцовщицы с веерами и вытянуть из нее какие-то деньги.
– Ситуацию можно изменить, – сказал Мейсон.
Глаза секретарши сузились.
– За час?
– Да.
Она обернулась к Барлоу:
– В таком случае почему бы и нет?
Барлоу пожал плечами.
– О’кей, – согласилась секретарша. – Она придет сюда.
– Спасибо, – поблагодарил Мейсон и вышел.
Из аптеки, расположенной за два квартала, Мейсон позвонил в контору, набрав номер своего прямого телефона, который находился в его кабинете.
Когда Делла Стрит подняла трубку, он предупредил:
– Будь осторожна, когда станешь отвечать, Делла. В кабинете кто-нибудь есть?
– Нет.
– А в конторе?
– Двое клиентов, которым не была назначена встреча. Я им объяснила, что вы сейчас в деловой командировке и я не знаю, возвратитесь ли вы вообще сегодня. Они оба решили немного подождать на всякий случай – вдруг вы вернетесь.
– Кто-нибудь еще?
– Нет.
– Меня кто-нибудь спрашивал?
– Нет.
– За мной следят, Делла, – сказал Мейсон. – Я думаю, полиция. Это подтверждает тот факт, что они не звонили мне в контору.
– И долго за вами «хвост»?
– С тех пор, как после возвращения из мотеля я вышел из конторы. Они повисли на мне во время похода к Барлоу.
– Что вы хотите, чтобы я сделала?
– Только будь осторожна и не действуй так, будто не знаешь, где я нахожусь. Я не хочу, чтобы полиция думала, что я нарочно избавился от их «хвоста».
– А вы избавились от него?
– Еще нет.
– Но избавитесь?
– Да.
– Еще что-нибудь?
– Лейтенант Трэгг пойдет к Барлоу и будет задавать ему вопросы. Затем он придет задавать вопросы тебе. Ответь, что я сказал тебе, будто должен выехать из города по делам и что, возможно, не вернусь до завтрашнего вечера. Скажи это как-нибудь поестественней.
– О’кей. Что еще?
– Закрой контору в пять и иди домой. За тобой может быть «хвост». Делай вид, что не замечаешь его, если он будет. Помни, что все надо делать естественно, не вызывая подозрений.
– О’кей. Это все?
– Будь умной девочкой, – сказал Мейсон.
– Буду.
Глава 14
Тишина раннего утра все еще висела над землей, прохладная, как прикосновение кончиков пальцев к горячему лбу больного.
Мейсон направил машину на шоссе, ведущее к ранчо Фрэнка Лоринга Нолана, развернулся около конюшни и, объехав ранчо, подрулил к задней двери дома.
Пес с обрубленным хвостом закатился нервным, возбужденным лаем, как будто ждал, что хозяин вот-вот оборвет его, и стремился успеть обрушить на гостей весь диапазон этой звуковой какофонии.
Задняя дверь отворилась. Крупный мужчина, с животом, распирающим надетый на него комбинезон, дружелюбно ухмыльнулся при виде машины, бросив собаке:
– Замолчи, Батч.
Пес повилял своим обрубком в знак того, что услышал приказ хозяина, однако продолжал заливаться.
Мужчина нагнулся, подобрал небольшой камешек и запустил им в пса, который тут же перестал лаять, покрутился вокруг росших поблизости кустов и уселся в тени, откуда мог обозревать все происходящее, разинув пасть и высунув язык.
Мужчина приблизился к машине.
Мейсон открыл дверцу, вышел наружу и приветственно улыбнулся.
– Вы Нолан?
– Так точно.
– А меня зовут Мейсон.
– Очень приятно, мистер Мейсон.
– Я полагаю, вы очень заняты, – сказал Мейсон.
– Всегда есть чем заняться.
– Не хочу отрывать вас от дел, но меня интересует…
– Вас интересует лошадь, – прервал его Нолан, и по его лицу расплылась улыбка.
– Откуда вы знаете? – спросил Мейсон.
– Эта лошадь, – рассмеялся Нолан, – похоже, становится знаменитой.
– Как же так вышло?
– Черт меня побери, если я знаю, но тут уже побывала куча людей, и все интересуются этой лошадью. Сначала заявился один парень и сказал, что он действует от лица владельца. Симпатичный такой молодой человек, предлагал заплатить сколько надо за ее уход и забрать лошадь. Ему все было о ней известно, поэтому я подумал, что он говорит правду.
– Да, я знаю о нем, – сказал Мейсон. – Он действительно представляет владельца.
– Ну, я-то вообще доверчивый, – сказал Нолан. – А вот жена, она более подозрительная. Она записала номер его машины.
Мейсон кивнул с одобрением.
– Через пару часов после того, как он отъехал, – продолжал Нолан, – я не я буду, если сюда не наведался еще один друг, который так и лез ругаться и все выведывал насчет лошади. Оказалось, что это полицейский детектив из города. Он хотел узнать, как я понял, что тот парень, который приезжал до него, был от владельца лошади. Я объяснил, что тот мне полностью описал ее и при этом сам сказал, что он от владельца, а для меня этого было достаточно. На это он только фыркнул: мол, любой может сказать такое. Ну, в общем, я тут задумался, меня это стало немного беспокоить. Я пошел посоветоваться с женой, а она говорит, что надо бы записать номер машины и этого парня. Мы так и сделали, а он уехал.
– А потом?
– Вчера вечером ко мне приехал шериф, – продолжал Нолан, – и все выспрашивал меня о лошади, хотел разузнать, откуда она взялась и все такое, и предупредил, что не следует болтать языком, когда приезжают разные люди и задают всякие вопросы. В общем, такие дела, мистер Мейсон. Я не должен слишком болтать языком кое о чем.
– Ну, – произнес Мейсон невинным тоном, – если вы расскажете мне, о чем можно говорить и о чем нельзя, почему бы в таком случае нам не поговорить о том, о чем нельзя, и…
Хозяин ранчо засмеялся, откинув назад голову.
– Я так смекаю, что вы адвокат.
– Точно, – подтвердил Мейсон.
– Послушайте, я уже где-то слышал ваше имя. Вы ведь Перри Мейсон, так ведь?
– Да.
– Ну и ну, тогда мне надо заново вас поприветствовать. Я о вас понаслышан. Никогда и не думал, что встречу вас при таких обстоятельствах. Послушайте, а чего это вы интересуетесь лошадью?
– Ну, если в общем, – ответил Мейсон, – то я пытаюсь кое-что выяснить, что может помочь моему клиенту. Есть вещи, о которых адвокат не может говорить, понимаете?
– Если вы только расскажете мне, о чем вы не можете говорить, мистер Мейсон, – произнес с ухмылкой Нолан, – мы тогда и сообразим, что нам не следует обсуждать.
Оба рассмеялись.
– Скажите мне, – спросил Мейсон, – когда сюда заявилась эта лошадь?
– Утром одиннадцатого числа. За полчаса до рассвета.
– А как она пришла?
– Да так же, как обычно приходят лошади, взяла и пришла на своих четырех ногах.
Мейсон улыбнулся.
– А как вы еще ожидали, чтобы она пришла?
– Не знаю, черт возьми! – воскликнул Мейсон. – По тому, как вы выступаете тут, я подумал, что она могла опуститься на ранчо с парашютом.
– Да нет же, она заявилась незадолго до рассвета. Загавкала собака. Этот чертов пес никогда на луну не брешет, вообще ни на что не реагирует. А уж когда залает, значит, действительно какой-то непорядок – он все лает и лает, пока не поймешь, в чем дело. Ну, я подумал, может, это койот или дикий кот бродит рядом с курятником, поэтому встал, прихватил свой дробовик и вышел с фонариком на двор. Тут пес выскочил на меня, как я только появился, побежал вперед, вроде чтобы показать мне, на кого он лаял, и дьявол меня порази, если это не была та лошадь. Стояла вся оседланная и взнузданная и слегка так фыркала.
– И что вы сделали?
– Отвел ее на конюшню, привязал ненадолго, потом разнуздал, дал ей сена, ну и расседлал.
– Вы не увидели ничего необычного, когда расседлали ее?
Нолан поджал губы так, что они превратились в узкую тонкую полоску.
– Я так понимаю, что это одна из вещей, про которые вы ничего не должны говорить, – сделал вывод Мейсон.
– А я ничего и не сказал, – вымолвил Нолан. – А если вам заблагорассудилось читать мысли, то этого я не могу вам запретить.
– Вы выходили поискать следы? – спросил Мейсон.
