Агата Кристи - Часы
Перескочив лет двадцать, Пуаро перешел к произведениям более поздних авторов:
– Недавно я перечитал некоторые ранние опусы миссис Ариадны Оливер. Кстати, она моя приятельница и ваша, кажется, тоже. Должен заметить, что я не вполне одобряю ее сочинения. Их сюжеты весьма неправдоподобны. Совпадения эксплуатируются поистине нещадно. К тому же, будучи тогда молодой, она имела глупость сделать своего сыщика финном, безусловно ничего не зная ни о финнах, ни о Финляндии, кроме, может быть, музыки Сибелиуса. Все же иногда миссис Оливер делает проницательные выводы и за последние годы изучила многое, о чем раньше понятия не имела. Например, различные полицейские процедуры и типы огнестрельного оружия. Возможно, ей удалось раздобыть какого-нибудь стряпчего или адвоката, который объясняет ей юридические вопросы, в чем она всегда нуждалась.
Покончив с миссис Ариадной Оливер, Пуаро приступил к следующему автору:
– А вот мистер Сирил Куэйн[19]. О, это великий мастер алиби!
– Насколько мне помнится, он удручающе нудный писатель, – заметил я.
– Разумеется, в его книгах не происходит никаких бросающих в дрожь событий. Конечно, там имеется труп – иногда даже не один. Но в центре всегда находится алиби, расписания поездов, автобусные маршруты, схемы автомобильных дорог. Сознаюсь, что я нередко наслаждался тщательно разработанным и запутанным использованием алиби, стараясь разгадать замысел мистера Куэйна.
– Полагаю, вам всегда это удавалось? – осведомился я.
– Не всегда, – честно признался Пуаро. – Нет, не всегда. Конечно, со временем понимаешь, что все его книги чудовищно однообразны, а алиби похожи друг на друга, если только вообще не одинаковы. Знаете, mon cher Koлин, я иногда представляю себе этого Сирила Куэйна сидящим в своей комнате с трубкой в зубах (каким его всегда воспроизводят на фотографиях), окруженным справочниками «Эй-би-си», континентальными «Брэдшо»[20], проспектами авиалиний, всевозможными расписаниями вплоть до океанских лайнеров. Хорошо то, что в его романах всегда присутствует порядок и метод.
Отложив в сторону мистера Куэйна, Пуаро взял следующую книгу:
– А вот перед нами Гарри Грегсон, плодовитый автор триллеров. По-моему, он написал их не менее шестидесяти четырех. Мистер Грегсон – полная противоположность мистеру Куэйну. Если романы последнего не слишком богаты событиями, то в книгах Гарри Грегсона их чересчур много, причем неправдоподобных и путаных. Конечно, таким произведениям нельзя отказать в увлекательности. Это мелодрамы вперемешку с ужасами. Кровь, трупы, улики, кошмары нагромождаются в невероятном количестве. Все это не имеет ничего общего с настоящей жизнью. Как вы бы сказали, это не моя чашка чаю. Фактически мистер Грегсон вообще не чашка чаю, а скорее один из этих жутких американских коктейлей, ингредиенты которых крайне подозрительны.
Сделав паузу, чтобы перевести дыхание, Пуаро продолжил лекцию:
– Теперь перейдем к Америке. – Он взял книгу из левой стопки. – Например, Флоренс Элкс. Здесь налицо порядок и метод, конечно в сочетании с обилием ярких событий, но они не бессмысленны, а полны радости жизни. Флоренс Элкс – смышленая леди, но, как у большинства американских писателей, в ее книгах слишком много пьют. Как вам известно, mon ami[21], я знаток вин. Если в романе описывается кларет или бургундское, даже с датой сбора винограда и указанием срока выдержки, я всегда этим наслаждаюсь. Но точное количество ржаного виски или бурбона, поглощаемое на каждой странице сыщиком из американского криминального романа, меня совершенно не интересует. По-моему, ни в коей мере не влияет на развитие сюжета, выпил ли он пинту или полпинты виски. Тема выпивки стала в американских детективах навязчивой идеей, как голова короля Карла для бедного мистера Дика, когда он пробовал писать мемуары. От нее невозможно отделаться!
– А что вы скажете о «крутой» школе? – спросил я.
Пуаро отмахнулся от «крутой» школы, как от назойливой мухи или москита:
– Насилие ради насилия! Разве это может заинтересовать? Я достаточно насмотрелся на насилие в бытность полицейским офицером. С таким же успехом можно читать учебник по медицине. Tout de meme[22] я высоко ставлю американскую детективную прозу. По-моему, она более изобретательна и богаче фантазией, чем английская. А по сравнению с французскими авторами у американских значительно меньше скучных описаний. Возьмем, к примеру, Луизу О'Мэлли. – Он извлек очередную книгу. – Вот настоящий образец «ученой» литературы, но как она захватывает читателя! Эти нью-йоркские здания из коричневого камня – никогда не мог понять, что это за коричневый камень. Дорогие апартаменты, напыщенные снобы – и за всем этим преступление плетет свои невидимые нити. Что же – так зачастую и происходит в действительности. Эта Луиза О'Мэлли не так уж плоха.
Со вздохом Пуаро откинулся на спинку кресла и допил свой отвар.
– А вот здесь мои старые любимцы. – Он снова потянулся за книгой и благоговейно прошептал: – «Приключения Шерлока Холмса». Maitre[23]!
– Шерлок Холмс? – спросил я.
– Ах, non, non[24], не Шерлок Холмс, а автор – сэр Артур Конан Дойл. Рассказы о Шерлоке Холмсе изобилуют натяжками, а иногда и ошибками. Другое дело – их литературные качества, великолепный язык. А доктор Ватсон – какой изумительный образ! Да, это подлинный триумф! – Пуаро вздохнул и задумчиво покачал головой. – Се cher[25] Гастингс, – промолвил он, следуя естественному процессу ассоциативного мышления. – Мой друг Гастингс, о котором я вам так часто рассказывал. Уже давно я не имел от него известий. Какая абсурдная идея – похоронить себя в Южной Америке, где постоянно устраивают революции.
– Такое происходит не только в Южной Америке, – заметил я. – В наши дни революции устраивают по всему миру.
– Только давайте не будем дискутировать об атомной бомбе, – взмолился Пуаро. – Если она необходима, пускай себе существует, но не надо ее обсуждать.
– Разумеется. Я пришел поговорить совсем о другом.
– Ага! Вы собираетесь жениться, не так ли? Очень рад, mon cher!
– Чего ради это взбрело вам в голову, Пуаро? Я и не думал о женитьбе.
– Но ведь это случается каждый день, – заметил Пуаро.
– Возможно, – резко отозвался я, – но не со мной. А к вам я пришел рассказать об одной маленькой проблеме, с которой я недавно столкнулся. Она связана с убийством.
– В самом деле? Маленькая проблема, связанная с убийством? И вы пришли из-за нее ко мне? Почему?
– Ну~ – Я смутился. – Мне казалось, что это доставит вам удовольствие.
Пуаро задумчиво посмотрел на меня, с любовью поглаживая усы.
– Хозяин часто играет с собакой, бросая ей мяч, – промолвил он. – Но и собака способна делать хозяину добро. Убивая крысу или кролика, пес кладет их к ногам хозяина. И знаете, что он при этом делает? Виляет хвостом.
Я невольно рассмеялся:
– Значит, я виляю хвостом?
– По-моему, да, друг мой.
– Ладно, – согласился я. – Что же скажет хозяин? Захочет посмотреть на крысу и узнать о ней кое-что?
– Разумеется. Ведь это преступление, не так ли?
– Вся картина выглядит так, будто в ней нет никакого смысла.
– Это невозможно, – заявил Пуаро. – Смысл есть везде и во всем.
– Вот и постарайтесь его найти. Я не могу. Вообще-то история не имеет ко мне прямого отношения. Я впутался в нее случайно. Возможно, когда установят личность убитого, все окажется очень простым.
– В ваших словах полностью отсутствует порядок и метод, – строго заметил Пуаро. – Изложите все факты. Вы сказали, что это убийство?
– В этом нет никакого сомнения, – заверил я его. – Сейчас я вам все расскажу.
И я подробно описал ему события, происшедшие на Уилбрэхем-Крезент. Эркюль Пуаро слушал мое повествование откинувшись назад, закрыв глаза и постукивая указательным пальцем по подлокотнику кресла. Когда я закончил, он некоторое время хранил молчание, потом спросил, не открывая глаз:
– Sans blaque[26]?
– Ну разумеется, – ответил я.
– Epatant[27]! – воскликнул Эркюль Пуаро и повторил по слогам, как бы смакуя: – E-pa-tant! – После этого он снова умолк, барабаня пальцем по креслу и покачивая головой.
– Итак, – осведомился я, потеряв терпение, – что вы об этом скажете?
– А что вы хотите, чтобы я сказал?
– Я хочу, чтобы вы преподнесли мне решение. Вы ведь всегда говорили, что вам достаточно немного подумать, откинувшись в кресле, чтобы найти разгадку, и что вам незачем допрашивать свидетелей и рыскать в поисках улик.
– Я и теперь это утверждаю.
– Тогда слово за вами. Я вручаю вам факты и жду ответа.
– Вот как? Но ведь это далеко не все факты, а только начало – верно, mon ami?
– Тем не менее я жду, чтобы вы мне хоть что-нибудь разъяснили.
– Вижу. – Пуаро немного подумал. – Для меня ясно только одно. Это, несомненно, очень простое преступление.
