Рекс Стаут - Убить зло
Эрма уютно устроилась в кресле, попивая кофе и по привычке коротко затягиваясь сигаретой. Казалось, она едва слушала брата.
— Если я дам тебе полномочия на свои акции, ты будешь голосовать общим количеством, ведь так? — спросила она, когда Дик замолчал.
— Разумеется, ведь мне принадлежит вторая половина акций.
— И на какое время эти полномочия будут действительны?
— Как ты пожелаешь. Обычно это не оговаривается.
Ты можешь отозвать их в любой момент или назначить нового представителя.
Эрма отпила глоток кофе и выпустила облачко дыма.
Зачем она его дразнит, вяло думал ты.
— Было бы забавно самой посетить ваше собрание, если бы оно не устраивалось в такой грязной дыре, — сказала она. — Почему бы нам не снять какой-нибудь приличный офис где-нибудь в другом месте?
— Это будет вовсе не интересно, — ответил Дик. — Там будем только я, адвокат и стенографистка. Разумеется, можешь поступать как тебе заблагорассудится, если намерена постоянно жить здесь.
— Нет, скорее всего, я оформлю передачу полномочий, это кажется мне очень важным. Только, думаю, для тебя будет слишком жирно голосовать всеми акциями, поэтому я передам свои полномочия Биллу, если он пообещает не выбирать директором свою пастушку.
Ты поднял на нее взгляд, решив, что она шутит. Дик тоже взглянул на сестру.
— Тебе стоит заручиться и моим обещанием, — усмехнулся он. — Я даже готов сделать ее президентом компании.
— Буду иметь это в виду, — сказала Эрма. — Билл, считай себя моим полномочным представителем. И не подводи меня, иначе я выцарапаю тебе глаза!
— Не будь дурочкой, — сказал Дик. — В этом нет необходимости.
Ты разволновался и покраснел.
— Верно, Эрма, — возразил ты, — это ставит меня в ложное положение…
— Не вижу здесь ничего ложного, — заявила она. — Лично мне это решение представляется самым разумным. Вы вдвоем можете вести дела как хотите; две головы лучше одной, и ты гораздо лучше подходишь для того, чтобы держать меня в курсе, чем Дик. Так или иначе, не имеет значения, как все будет устроено, ведь Дик будет всем заправлять, верно, Дик, дорогой? Просто мне понравилась эта идея. Мне нравится думать, что ты можешь пойти к нему и сказать: «Смотри, старина, это не пойдет, нам нужно достать новые ручки для экспортного отдела, мой доверитель категорически против зеленой пасты».
— Да ты просто ненормальная! — сказал Дик.
Но она уже все решила и настаивала на своем решении беспечно, но неумолимо. Наконец уяснив, что она не шутит, Дик был не то чтобы огорчен, а просто изумлен и слегка раздражен ее легкомыслием. Решив дело, он организовал передачу полномочий. Ты и молодой Риттер из адвокатской конторы должны были прийти к ним домой на следующий день. Большую часть времени ты просидел молча, едва соображая, что думать и говорить; и все мучился, что об этом думает Дик. Не ощущает ли он, что его отстранили и унизили? Если это так, ты оказался в деликатном и опасном положении, словно подвешенный на тонкой нити доброго отношения Эрмы. Но она настаивала на своем мнении, и Дик принял его внешне благородно.
Когда наконец Дик встал и предложил довезти вас в центр города, Эрма отказалась, сославшись на необходимость посоветоваться со своим полномочным представителем. Однако, когда вы остались наедине, она сидела на диване, курила и рассказывала, как в детстве дралась с Диком. Ты встал и подошел к ней, чтобы попрощаться, она протянула тебе руку и сказала:
— Не знаю, может, Дик и впрямь считает меня ненормальной, но это не так. Он умница и чудесный человек, но ему будет полезно чувствовать рядом с собой человека, который имеет право задавать ему вопросы. Ну и работенку я тебе подкинула! Я все понимаю, но буду тебя поддерживать.
В тот теплый сентябрьский вечер ты шел домой пешком, чувствуя себя одновременно униженным и окрыленным. Ты понимал, что Эрма выбрала тебя, словно собаку, умную и преданную. Особенно возмущала ее уверенность в том, что ты примешь ее поручение, она даже не потрудилась заранее с тобой посоветоваться. Ты с ужасом сознавал, что ходишь по краю пропасти; что на самом деле испытывает Дик? Правда, как сказала Эрма, заправлять делами всегда будет он сам.
Бесспорно одно: ты не достиг еще и двадцати шести лет, как получил доверенность на распоряжение половиной всех акций корпорации, общий капитал которой составляет десять миллионов. Ты будешь выбран директором. Завтра можно будет написать Джейн и вскользь упомянуть об этом. Ты окажешься с Диком в равных условиях — но даже в воображении тебя это пугало. Ты вслух посмеялся над собой, шагая в темноте под густыми кленами, но не с какой-то особой горечью — нет, никогда тебе не встать вровень с Диком, даже если бы у тебя были все сто процентов акций!
Но ты испытывал горечь не по отношению к нему.
Вот к ней… К ней…
G
Неожиданно он осознал, что его рука опять оказалась в кармане пальто, где изо всех сил стискивала рукоятку пистолета. Он вытянул ее вперед вместе с оружием и стоял так, озираясь по сторонам, как какой-нибудь злоумышленник из мелодрамы. Если бы в этот момент на площадке открылась дверь и из квартиры вышла одна из студенток, он спустил бы курок, не отдавая себе в этом отчета.
Он затолкал пистолет обратно в карман, нащупал рукой перила, крадучись поднялся еще на две ступеньки и там опять замер.
О, ты сможешь, ты сможешь, сказал он себе, и его губы скривились в жалкое подобие улыбки. Нет, ты не смеешь, ты не вернешься, на этот раз ты пойдешь вперед, хотя бы только для того, чтобы под прицелом дать ей понять, что, по твоему мнению, она заслуживает.
Иди же…
7
Ты снова и снова повторял это себе в тот вечер, когда Люси уезжала из Кливленда: «Ну же, иди, ради бога, чего же ты ждешь? Или забудь наконец об этом».
Ты не сделал ни того ни другого. Ты колебался, подвешенный на колышке своей нерешительности, пока все за тебя не решил водитель автобуса.
Почему Эрма так интересовалась Люси? Не в ее натуре было проявлять к кому-либо подобный интерес, если при этом не имелось в виду ясной и прямой выгоды. Вся ее щедрость и любезность имели оттенок безразличия, которое лишало их тепла; она становилась теплой и живой только тогда, когда жадно преследовала какую-либо цель, готовясь схватить ее. Но в данном случае, в виде исключения, она очень активно интересовалась Люси. Она настаивала, чтобы ты познакомил их сразу по возвращении Люси в Кливленд, и по этому случаю был устроен неофициальный обед, на котором присутствовали только вы, Дик и бывшие одноклассники Эрмы — молодой доктор со своей женой.
Неделю спустя она пригласила Люси на концерт; ты был страшно недоволен, узнав об этом, и заметил, что было бы забавно видеть, как Эрма строит из себя гранддаму.
— Вовсе нет, она была очень мила и приветлива, — с удивлением сказала Люси. — Я не ощутила покровительства.
— Она тебе нравится?
— Да, конечно. И мне так хотелось послушать этот концерт. А так мне никто, кроме тебя, не нравится.
Теперь тебе не приходилось проводить вечера в одиночестве. Вскоре после возвращения Дика из отпуска ты наконец переехал в Клуб охотников за соколами, в один из просторных номеров на верхнем этаже с холлом-прихожей, и каждый день начали поступать сообщения по телефону, приглашения, записки. Теперь ты понимаешь, что стал интересным объектом в том кругу слухов, догадок и скандалов, которые составляют высший свет в этом шумном и неуклюжем городском монстре, засевшем на берегу озера. Без сомнения, общее мнение представляло тебя как активного, удачливого молодого служащего, которому ничего не стоило одной рукой заграбастать очаровательную Эрму со всем ее громадным состоянием, а другой — захватить свежую, юную и невинную красотку Люси. Удачливый черт! Человек, который далеко пойдет.
Ты проводил с Люси много времени. В твой день рождения, о котором Эрма благополучно забыла, состоялась заранее намеченная поездка на каньон. Накануне Люси весь вечер пекла пирог, он вывалился у тебя из корзины, когда вы спускались в каньон, и рассыпался на самом дне. По вечерам вы с ней часто катались на машине, ходили на танцы или в театр.
А то письмо ты так и не написал…
С ее возвращения прошло не так много времени, это было ближе к концу октября, когда вы обедали с ней в ресторане Уинклера, и она вдруг сказала:
— Кажется, я скоро поеду в Нью-Йорк. Мережинский открыл там студию, и мистер Муррей говорит, что может устроить меня к нему. Не знаю только, стоит ли мне это делать; я написала об этом отцу.
Ты сразу почувствовал, что она хочет туда уехать и Уедет. Пораженный и испуганный, ты и не подозревал, что под ее простотой и спокойствием скрывалась сила, которая ставила ее неизмеримо выше тебя. Может, ты ощущал это подсознательно и полагался на ее силу?
Может, ты переоценил значение своей персоны для нее?
Неужели все мужчины так же беспомощны с женщинами? Но ведь Люси не была женщиной, она была еще юной девушкой, которая брала уроки игры на фортепьяно и чьи представления о развлечении заключались в желании научить тебя доить корову.
