Ад во мне - Мацей Сломчинский

И у меня в первую минуту не возникло ни малейшего подозрения. Охранник взял в руки мой плащ, сунул руку в карман и вытащил оттуда горсть необработанных алмазов! Позднее, уже во время процесса, я узнал, что Нокс якобы подозревал меня с первой минуты и сообщил о своих подозрениях дирекции, а потом самолично следил за мной. Это было самым ужасным. Он поменял нас ролями! Да, ведь алмазы нашли у меня, а не у него! В моем присутствии он заявил, глядя в глаза судьям, что решил любой ценой разыскать виновника тех двух краж, которые бросали тень на честное имя всех работников прииска. До той минуты я еще ничего не понимал. Мне казалось, я сплю, а Нокс является жертвой какой-то ужасной ошибки. Но когда он в заключение заявил, будто видел, как я украдкой прятал эти алмазы, и условным знаком подозвал охранника, я понял все. Нокс был своего рода гением: он крал и в то же время искал козла отпущения, который должен был ответить за его преступления и подтвердить его полную невиновность. Выбор пал на меня — молодого глупого иностранца, ставшего идеальной жертвой. На суде я ни слова не сказал о том, как все было на самом деле. Кто бы мне поверил? Все равно бы все решили, что я хочу свалить с больной головы на здоровую, — он рассмеялся. — Это только ухудшило бы мое положение. Ведь я никому не говорил о своих подозрениях, — нарушив тем самым свои прямые обязанности. После ареста было уже поздно предпринимать что-либо. К счастью, мне поверил мой отец, когда я рассказал ему обо всем, и пообещал сделать все, чтобы восстановить мое честное имя. Но мне кажется, что веселый мистер Нокс был более ловким, чем мы… до поры до времени, конечно, ибо он получил свое. То ли его разыскала одна из его бывших жертв, то ли он встретился с кем-то, кто оказался еще хуже, чем сам господин коммивояжер.

Файтер Джейк снова заговорил, и в его голосе звучало доверие и понимание:

— Ничего удивительного, что ты успокоил его сегодня, приятель! Может, это и преступление, но если бы мне кто-нибудь подложил такую свинью, я сделал бы то же самое. Я просто свернул бы ему шею! — И подняв огромную ладонь, он сжал ее в кулак и потряс, обращаясь к невидимым врагам.

— Благодарю! — сказал Робертс, натянуто улыбаясь. — Кажется, мне не везет больше, чем я думал вначале, — добавил он, обращаясь к Алексу. — Мне и в кошмарном сне не снилось, что моя первая встреча с ним так обернется. Нокс мертв, его убили, а одним из тех, кто мог совершить это преступление, оказался я. Злой случай свел нас на борту одного самолета. Такого нарочно не придумаешь! И вот теперь меня вторично обвиняют в преступлении, которого я не совершал. Боюсь, я только для того и родился, чтобы отвечать за чужие преступления!

Алекс кивнул.

— Безусловно, вам можно посочувствовать, но ситуация такова: Нокс убит, и вы пока единственный человек среди присутствующих, у которого был ясный мотив для убийства. Этим мотивом была месть.

Робертс раскрыл рот, но Джо остановил его движением руки и взял следующий билет.

— Мистер Самюэль Холлоу. Вы заказали билет месяц назад в Йоханнесбурге и летите теперь в Лондон. Вы живете в Кейптауне, не так ли?

— Да. И все остальное тоже верно. Не понимаю только, чего вы еще ищете? Мало вам одного убийцы? Или вы считаете, что этот тип пал жертвой суда Линча и убивал его не один человек, а полдюжины одновременно? Сейчас мы приземлимся, и все начнется сначала. Ведь полицейские в Найроби сами захотят допросить каждого. Так стоит ли дважды подвергаться такой неприятной процедуре? Лично я не имею ни малейшего желания играть в эти игры.

Алекс внимательно посмотрел на него, потом скользнул взглядом по лицам остальных.

— Я позволил себе играть, как вы говорите, в эти игры потому только, что твердо убежден: убийца должен быть найден до того, как самолет приземлится. В этом заинтересованы все пассажиры, в частности, и вы со своим подопечным. Ведь вы сами говорили, что вас пугает возможность надолго застрять в Найроби.

— Ну, хорошо! — Холлоу развел руками, словно приглашая всех в свидетели неравного спора. — Если вы еще не поняли, я тренер этого парня и готовлю его к борьбе за звание чемпиона мира. Прежде же ему предстоит схватка со вторым претендентом. Пока титул чемпиона принадлежит негру Вилли Тейтсу, второй претендент — тоже негр, Джонни Сайлс. Мы хотели, чтобы матчи проходили у нас в Йоханнесбурге, но нам не удалось добиться согласия властей, поэтому пришлось лететь в Европу. Эти проклятые законы, запрещающие цветным драться на ринге с белыми, лишают Джейка больших денег. А власти даже и слышать ничего не желают! Все и так против нас, теперь еще это идиотское убийство! Ну, вам достаточно?

— Почти. Остался только один вопрос: знали ли вы Ричарда Нокса? Встречались ли с ним раньше?

— До вчерашнего дня не встречался с ним ни разу в жизни.

— Благодарю вас. — Алекс развернул следующий билет.

— Мистер Джейк Брейк, — он удивленно поднял брови. — Кто из вас носит это имя?

— Он, — быстро сказал маленький тренер, опередив открывшего было рот гиганта. — Это его настоящее имя, а Файтер Джейк — псевдоним, который я для него придумал, когда он начинал выступать на ринге. Звучит намного лучше, не правда ли?

— Намного лучше… Итак, мистер Джейк Брейк заказал билет в тот же день, что и мистер Холлоу. Вы живете в Кейптауне? Не видели ли вы раньше мистера Нокса?

Великан пожал плечами.

— Я родился на ферме в окрестностях Трансвааля и приехал в Кейптаун, чтобы драться. Я всегда хотел быть боксером. Никакие камешки меня не интересуют. Этот Нокс мог знать меня, если увлекался спортом, но я его видел вчера впервые. Южная Африка — не какая-то там европейская страна, где все друг друга знают.

— Благодарю. — Джо сунул билет Файтера Джека в карман и взял следующий. На лице его проступило явное удивление. — Миссис Агнесс… Нокс! — громко произнес он. — Кто это?

— Я! — прозвучал короткий ответ. Прямая как палка дама подняла руку и поправила коротко стриженные седеющие волосы.

— Это случайное совпадение фамилий или вы родственница покойного?

Джо подошел к ней ближе. Она подняла на него глаза, и он вдруг почувствовал необъяснимую робость. В ее глазах было что-то, чему он не мог подобрать названия, но чувствовал всем своим существом пронизывающий холод и отчуждение, словно миссис Нокс