Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс и Дело о крысе (сборник)
– Стойте на месте! – злобно гаркнул сторож, и, услышав, как взводится курок, я испытал неприятный холодок, спускающийся вдоль спины. Только тогда я понял, что, несмотря на мое прикрытие, если этому человеку придет в голову меня пристрелить, Тарленхайм вряд ли успеет ему помешать. Я развернулся лицом к человеку с ружьем и сменил тон разговора.
– Вот уж надеюсь, что вы нацелили это оружие на меня не для того, чтобы его применить. Если так, то имейте в виду, что у меня есть связи при английском дворе, и ее королевское величество королева Виктория и ее правительство ни в коем случае не станут игнорировать мою смерть на территории вашей страны, особенно от огнестрельного оружия. А лично для вас это однозначно закончится большими неприятностями.
Руританец нахмурился, и на короткое мгновение в его глазах появилась растерянность. Тогда только я почувствовал уверенность в том, что мне, возможно, удастся выйти из этой щекотливой ситуации, которую я сам же и создал, живым.
– Послушайте, – продолжил я уже более спокойным тоном. – Если я нарушил границы какого-то частного владения, то, уверяю вас, сделал это исключительно безо всякого злого умысла и приношу свои извинения. Даже готов уплатить разумный штраф, только имейте в виду, что если сумма велика, я выплачу ее в денежных знаках Великобритании, потому что у меня с собой есть только мелочь вашими деньгами.
Повисла тяжелая пауза, во время которой он продолжал жечь меня пристальным взглядом, пытаясь решить, как быть с этим странным англичанином, оказавшимся в недобром месте в недобрый час. На его лице легко читалось смятение и недоверие к моим объяснениям, но я с огромным облегчением заметил, как расслабился его палец на курке. В конце концов он заговорил:
– Уходите туда, откуда пришли, и в следующий раз обходите этот лес стороной. Это заповедная зона, принадлежащая королю.
– Ну разумеется, – отозвался я с почти лебезящей любезностью. – Простите великодушно за причиненное беспокойство. Уверяю вас, подобного больше не повторится. Всего вам наилучшего! – Я приподнял шляпу и с громадным облегчением выполнил его приказ.
Я немного прошел по тропинке, все еще приходя в себя после собственного безрассудства и не смея оглянуться на тот случай, если охранник продолжает смотреть мне вслед. Пройдя около двух третей мили, я внимательно огляделся, стараясь определить, не следят ли за мной, затем сошел с тропинки в лес, снова углубляясь в знакомые заросли. Как можно быстрее я вернулся на место, где в тот момент нес дежурство один руританец Тарленхайм.
Он приветствовал меня широчайшей улыбкой:
– Великолепное представление, герр доктор! Даже я вам поверил!
Я позволил себе улыбку и благодарный кивок.
– Как дела у Холмса?
– Все в порядке. Он забрался в хижину через окно в задней стене.
– Вот и хорошо, – с облегчением выдохнул я, устраиваясь поудобнее. – Теперь нам остается только ждать.
* * *Было уже далеко после полудня, когда Солберг и Рассендил вернулись с рыбалки, неся с собой несколько крупных карпов.
Я уже начинал беспокоиться за Холмса и размышлял о том, где он мог сейчас находиться и сумел ли скрыть свое присутствие в хижине. К тому же я стал задаваться вопросом, предоставили ли Рассендилу роскошь в виде собственной комнаты, а если нет, то где мой друг мог бы найти себе укрытие и возможность побеседовать с пленником наедине. И что самое худшее – я сомневался, что Холмсу удастся бежать.
День шел к концу, солнце клонилось к горизонту, но нам с Тарленхаймом оставалось только сидеть и ждать. Существовала вероятность того, что Холмса обнаружили и взяли в плен, и выяснить это у нас не было ни малейшей возможности, поэтому ожидание было единственным нашим уделом.
На вечернем небосклоне зажглись звезды, и воздух налился прохладой. Я достал часы, но из-за спустившейся темноты не смог рассмотреть цифр. С приходом ночи ожил лес, наполнившись суетой и жутковатыми криками ночных тварей, обостряя напряжение до невыносимой ноты.
Вскоре в хижине погас свет и истаял дым, струившийся из печной трубы. Несмотря на волнение, я почувствовал, как у меня закрываются глаза, и завозился, стараясь не дать себе уснуть и разогнать кровь по занемевшим после вынужденного долгого пребывания в одном положении членам.
– Больше нет смысла наблюдать за хижиной, – сказал Тарленхайм, отползая в сторону от вершины холма. – В этакой тьме мы все равно ничего не увидим.
Едва я повернулся к нему, чтобы выразить свое согласие, как позади нас раздался отчетливый шелест травы, отличавшийся от того, что доносился со стороны леса. Мы оба тут же развернулись навстречу шуму. Из глубин леса послышался резкий совиный крик, заставивший меня вздрогнуть.
И тут мы увидели, как совсем близко от темных очертаний кустов отделяется смутно различимая фигура и крадется к нам.
Глава четырнадцатая
Рассендил
– Добрый вечер, джентльмены, – сказал знакомый голос. – Простите, что заставил вас ждать.
– Холмс, хвала Небесам, это вы! – громко зашептал я.
– А кого вы ждали? Руперта Хентзосского? – тихо рассмеялся Холмс в ответ.
– Ну как, ваша затея удалась? – спросил Тарленхайм.
– На славу, только я предлагаю обсудить ее в тепле и более уютной обстановке, если вы не возражаете.
Чуть менее чем через два часа мы уже сидели в своих комнатах в королевском дворце в Стрельсо, наслаждаясь горящим в камине огнем. Мы с Тарленхаймом наслаждались великолепным жарким, которое нам подала разбуженная руританцем стряпуха. Постепенно меня стало наполнять блаженное тепло и спокойствие. Холмс сидел рядом и, попыхивая неизменной трубкой, вел рассказ о своих приключениях:
– Хижина только выглядит большой, внутри она весьма компактна. В центре расположена общая гостиная, которая одновременно служит живущим там и столовой. Еще есть две туалетных комнаты, кухня и четыре спальни, три из которых сейчас заняты. Когда я проник в хижину через одно из задних окон, мне пришлось быстро решить, какая же из спален принадлежит Рассендилу. Несмотря на ту великолепную работу, которую вы, мой друг, проделали, чтобы отвлечь охранника, времени на раздумья у меня было в обрез. Кстати, вы, Уотсон, никогда не перестаете меня удивлять своей находчивостью. К счастью, в одной из спален я заметил расческу с несколькими застрявшими в ней каштановыми волосами, и мне оставалось проделать лишь несложный, но несколько унизительный трюк: спрятаться под кроватью.
Там мне пришлось провести довольно долгое время. Рассендил вернулся около пяти после полудня и прилег, чтобы отдохнуть. Как только я убедился в том, что мы одни и Рассендил уснул, о чем свидетельствовало его ровное дыхание, я решил выбраться из-под кровати и объявить ему о своем присутствии. Только я собрался это сделать, как дверь открылась, и в комнате появился Солберг. Мне показалось, что он просто совершал рутинную проверку и, увидев, что Рассендил спит, просто снова закрыл дверь.
Спустя еще несколько минут я выполз из-под кровати и попытался было запереть дверь изнутри, но оказалось, что задвижки на ней не было. Скорее всего, ее сняли в качестве предосторожности. Несмотря на внешне дружеские отношения между Рассендилом и его тюремщиками, они ему совершенно не доверяли. Мне оставалось подставить к двери стул, уперев его спинкой под дверную ручку, что я и сделал. Конечно, это не задержало бы охрану, если бы она задумала войти, но дало бы мне несколько мгновений, чтобы я смог снова спрятаться под кровать.
Пока я возился со стулом, Рассендил зашевелился. Я бросился к кровати и зажал ему рот ладонью. Он был крайне удивлен и обескуражен моим появлением. «Я ваш друг из Англии, – зашептал ему я. – Прошу вас, не шумите, или нам обоим грозит смерть, а королеве Флавии – весьма мрачное будущее».
На его лице изумление сменилось беспокойством, но он кивнул в знак согласия, и я почувствовал, как его тело немного расслабилось. Я как мог быстро и коротко рассказал ему, кто я такой и зачем его разыскал. Затем сообщил о визите полковника Сапта на Бейкер-стрит, его последующей смерти от руки Гольштейна, о спасении его племянника и встрече с графом Рупертом. И наконец я рассказал ему о смерти короля.
Разумеется, он был потрясен известиями, и я видел, как его обуревают противоречивые чувства, ярость и отчаяние боролись в этом человеке. Однако еще до того, как он успел мне что-либо ответить, мы услышали шум за дверью. Без единого слова Рассендил метнулся к двери, чтобы убрать из-под ручки стул, а я снова спрятался под кроватью. Рассендил только успел поставить стул на место, к туалетному столику, как дверь открылась, и вошел Солберг.
«Ужин скоро будет подан, мистер Рассендил, ваше величество. Нижайше просим вас не побрезговать нашей компанией за столом. А после ужина, не соизволите ли дать мне еще один шанс разбить вас в шахматы?»
