Эрл Гарднер - Дело о коте привратника
Перри Мейсон невесело усмехнулся. Это была свирепая усмешка борца, который вышел на ринг против сильного противника, заслуживающего наказания.
– Конечно, я игрок, – сказал он. – Я хочу жить, пока живется. Мы многое слышали о людях, которые боятся умереть, и почти не знаем о тех, кто боится жить. Я верю в Уинифред и Дугласа Кина. У них сейчас тяжелый момент, они нуждаются в поддержке, и я собираюсь их поддержать.
– Слушай, Перри, еще не поздно отступить. – В голосе Дрейка была мольба. – Ты не знаешь этого парня. Факты против него. Он…
– Заткнись, Пол, – беззлобно сказал Мейсон. – Я не хуже тебя знаю, как подтасовывают факты. Я ставлю на карту все.
– Но почему ты рискуешь своей репутацией, ставя на невиновность парня, когда все доказывает его вину?
– Потому что я ставлю на карту все. Если я беру свои выводы назад, я беру назад и все остальное. Пытаюсь не ошибаться.
– На карту ставят все ради большого выигрыша или большого проигрыша, – заметила Делла Стрит.
Мейсон ответил с нетерпеливым жестом, адресованным обоим:
– Черт возьми, а что может человек потерять? Не жизнь, потому что он ею не владеет. Он только берет ее в аренду. Он может потерять лишь деньги, а какого дьявола стоят деньги по сравнению с личностью? Это и есть один из способов прожить жизнь, все из нее извлечь. Человек ее сохраняет или лишается, поставив на карту все.
В приемной послышался шум, хлопнула дверь. Дрейк сделал знак Делле Стрит. Она встала и выскользнула из кабинета. Пол Дрейк закурил сигарету и сказал:
– Перри, ты – смесь мальчика и философа, непрактичного мечтателя, альтруистичного циника, доверчивого скептика… и, черт тебя возьми, как я завидую твоему восприятию жизни!
Делла Стрит открыла дверь и сообщила, понизив голос:
– Здесь сержант Голкомб и целая куча репортеров.
– Неужели Голкомб привел репортеров?
– Нет. Он хочет их опередить. Он, кажется, зол.
Мейсон улыбнулся и пустил к потолку кольцо дыма:
– Впусти джентльменов.
Делла Стрит осмелилась на ответную улыбку:
– Включая Голкомба?
– На этот раз – да, – сказал Мейсон.
Сержант Голкомб протиснулся в комнату. За ним вошли несколько человек и веерообразно расположились вдоль стены. Некоторые достали блокноты. У них был вид зрителей, наблюдающих призовую борьбу на открытой арене, которые не хотят пропустить ни одного удара, в чью бы пользу он ни был.
– Где Дуглас Кин? – требовательно спросил сержант Голкомб.
Перри Мейсон вдохнул полные легкие дыма и выпустил его из ноздрей двойным потоком.
– Не знаю, господин сержант, – сказал он тоном взрослого человека, увещевающего капризного ребенка.
– Что за дьявольщина! Вы должны знать!
Мейсон сделал безуспешную попытку пустить дым кольцами.
– Слишком спертый воздух, – объяснил он Полу Дрейку так, чтобы все могли слышать. – Кольца не получаются, когда в комнате слишком много людей.
Сержант Голкомб стукнул кулаком по столу Мейсона:
– Дьявол! Прошли те дни, когда вы, адвокаты, могли с законом шутки шутить. Вы же знаете, что теперь бывает с теми, кто укрывает людей, представляющих общественную угрозу.
– А Дуглас Кин представляет общественную угрозу? – невинно спросил Мейсон.
– Он убийца.
– В самом деле? Кого же он убил?
– Двоих. Чарльза Эштона и Эдит де Во.
Перри Мейсон прищелкнул языком.
– Ему бы не следовало этого делать, сержант, – сказал он.
Один из репортеров громко захихикал. Голкомб потемнел.
– Ладно, продолжайте, – сказал он. – Делайте что хотите, но я вас арестую за укрывательство преступника от закона.
– Разве он скрывается от закона?
– Явно скрывается.
– Он явится сегодня в пять. – Мейсон сделал затяжку.
– Мы возьмем его до того.
– Где же он? – Брови Мейсона поднялись.
– Не знаю! – проревел сержант. – Знал бы, так уже взял бы его.
Мейсон вздохнул, повернулся к Полу Дрейку и сказал:
– Он собирается схватить Кина до пяти, но утверждает, будто не знает, где Кин находится. Я предложил выдать Кина в пять, но он не верит, что я не знаю, где Кин. Тут нет логики.
– Вы бы не обещали, что этот человек будет в тюрьме к пяти, если бы не знали, где он сейчас. И вы собираетесь сорвать дело, скрывая его в убежище, – настаивал Голкомб.
Мейсон молча курил.
– Вы же адвокат. Вы знаете, каково наказание за соучастие. Знаете, что случается с людьми, которые помогают убийцам.
– Но предположим, – терпеливо вставил Мейсон, – выяснится, что он вовсе не убийца, а, Голкомб?
– Не убийца! – Голкомб почти визжал. – Не убийца! Вы знаете, какие доказательства против этого парня? Он поехал к Чарльзу Эштону. Он последний видел Чарльза Эштона в живых. У Эштона был кот, который обычно спал на его кровати. Дуглас Кин приехал за котом и забрал его. Свидетели видели, как он вошел в комнату и вышел оттуда с котом в руках. Но Эштон был убит до того, как кот исчез из комнаты. Кот вскочил в окно. На кровати остались следы его лап. Даже на лбу Эштона остались кошачьи следы – это доказывает, что убийство было совершено до того, как Кин ушел с котом. Эштона убили после десяти и до одиннадцати. Кин появился в комнате Эштона незадолго до десяти, а ушел после одиннадцати.
Прикусив губу, Мейсон сказал:
– Можно было бы поднять целое дело против Кина, если бы вы были уверены, что именно кота Эштона он унес.
– Конечно, это был кот Эштона. Говорю вам, свидетели видели. Экономка видела. Она плохо спала и как раз выглянула в окно, когда уходил Кин. Она видела, что он нес кота. Джим Брэндон, шофер, ставил машину в гараж. Он разворачивался – и передние фары осветили Дугласа Кина. Он клянется, что Кин нес кота.
– То есть Клинкера?
– Да, Клинкера, если так зовут этого кота.
– При данных обстоятельствах, – сказал Мейсон, – решающее значение на суде будет иметь идентификация кота этими свидетелями. Кстати, сержант, где сейчас этот кот?
– Не знаю, – сказал сержант Голкомб и добавил многозначительно: – А вы знаете?
– Не думаю, сержант, – медленно произнес Мейсон, – что Уголовным кодексом предусмотрено наказание за укрывательство кота. Вы случайно не обвиняете кота в убийстве?
– Нечего острить, – сказал сержант Голкомб. – Вы что, не знаете, для чего я здесь? Не знаете, зачем пришел к вам?
Мейсон поднял брови и покачал головой.
– Я пришел к вам, чтобы сказать, что Дуглас Кин обвиняется в убийстве. – Сержант снова стукнул по столу кулаком. – Я пришел сообщить вам, что мы готовим распоряжение об аресте Дугласа Кина. Я пришел вам сообщить, какие свидетельства есть против Дугласа Кина, так что, если вы будете продолжать укрывательство Кина, мы обвиним вас в моральном несоответствии вашей профессии и лишим адвокатской практики. Вот зачем я здесь. Я вам выложил все, что свидетельствует против Кина. Теперь, если вы предстанете перед судом и будете апеллировать в Комитет или в квалификационную комиссию, вы не сможете отговориться, будто не знали, что Дуглас Кин преследуется за убийство, и будто вам неизвестны были факты, свидетельствующие против него.
– Хитро, сержант, – сказал Мейсон. – По правде сказать, очень хитро. Вы не даете мне возможности защищаться, не так ли?
– Точно так. Вы или должны выдать Дугласа Кина, или будете арестованы и дисквалифицированы.
– Вы закончили? – спросил Мейсон. – Выложили все свои доказательства?
– Нет, я и половины не изложил.
– Я так понял, сержант, что вы намерены выложить мне все.
– Да, черт возьми, это именно так. – Голос сержанта, казалось, заполнил всю комнату. – Эдит де Во хотела видеть Дугласа Кина. Она позвонила ему в несколько мест, передала просьбу приехать. Кин поехал к ней. Хозяин дома как раз выходил на улицу, когда Дуглас Кин нажимал на звонок Эдит де Во. Когда хозяин открыл дверь, Кин воспользовался этим, чтобы войти. Хозяин, естественно, остановил его и спросил, куда он идет. Кин ответил, что идет к мисс де Во, что она его об этом просила. Позже приехал окружной прокурор, чтобы допросить ее. Она лежала на полу без сознания. Ей нанесли смертельный удар дубинкой. Мы поехали на квартиру к Кину. Оказалось, что одежда, которая была на нем, вся в крови. Кровь была на рубашке, на воротнике, на ботинках, на брюках. Он пытался смыть кровь, но это ему не удалось. Он пытался сжечь кое-что из одежды, но даже это не получилось. Обрывки лежали в золе, и химическая реакция показала, что на них была человеческая кровь.
– А кот там был? – спросил Мейсон.
Голкомб с усилием сдержался:
– Нет, кота не было.
– Как же можно идентифицировать кота? – спросил Мейсон. – Ведь нет же способа снимать отпечатки у кота, так, сержант?
– Шутите, шутите, – мрачно сказал сержант. – Умничайте сколько душе угодно. Вы на жизнь зарабатываете тем, что защищаете убийц. Через два месяца вас дисквалифицируют. Мостовые будете гранить.
– До сих пор, – заметил Мейсон, – я убийц не защищал. Я защищал людей, обвиненных в убийстве. Надо бы понимать, сержант, что некоторая разница есть. Но насчет кота я серьезно. Предположим, и экономка, и шофер поклянутся, что Кин нес Клинкера. Предположим, я посажу перед свидетелями две дюжины персидских котов и попрошу указать Клинкера. Думаете, они смогут это сделать? А если и укажут на Клинкера, думаете, есть какой-то способ убедить присяжных, что они правы?
