Вернер Тельке - Единственный выход
Поскольку никто не показывался, Веберу и Виктории пришлось возвращаться несолоно хлебавши. Проходя мимо свалки, где между разбитой софой, старой лейкой, дырявыми горшками и битым стеклом играла девочка лет семи, Вебер остановился и спросил малышку, знает ли она герра Ковальского.
Да, она его знала, и знала даже, что в это время он всегда сидит у канала с удочкой и ловит рыбу. А когда Вебер сунул ей в ладошку немного мелочи, даже провела Вебера с Викторией извилистой тропинкой, обрывавшейся у канала.
— Вон там он всегда сидит, — сказала малышка, показывая на обрыв.
Виктория с Вебером прошли несколько шагов, когда вдруг девочка чихнула. Вебер обернулся. Малышка стояла на тропинке и смотрела им вслед, зажав полученную мелочь в крепко стиснутом кулачке.
«Ах, сопливый нос!» — подумал Вебер, вернулся, вытащил платок и вытер малышке сопли.
— Ну видишь, все в порядке, — довольно сказал он.
— Да, — обреченно кивнула она, — а потом снова собираются.
Вебер расхохотался и следом за Викторией стал взбираться на бугор. Выйдя на горку, они увидели внизу узкий канал с берегами, поросшими густыми кустами. На полянке сидел, выпрямившись как струна, маленький седой человечек с удочкой. Как раз начался клев. Старик подсек, потом ослабил леску и наконец взмахнул удилищем. Виктория и Вебер напряженно следили за ним. Над водой появилось грузило, за ним крючок. Пустой — наживка была съедена.
Старик сохранял подобающее рыбаку спокойствие. Придвинув консервную банку, старательно выбрал в ней червяка, надел его на крючок и заново забросил снасть.
Вебер не без ехидства следил за ним, потом подал Виктории руку и помог спуститься вниз.
— Герр Ковальский? — спросила Виктория, подойдя к старику.
Тот оторвал взгляд от удочки, окинул их мимолетным взглядом и недовольно буркнул: — Да.
— Мы хотели бы поговорить с вами. У вас ведь есть дочь, верно?
— Анна? Да.
— Часто вы с ней видитесь?
Ковальский внимательно следил за поплавком, покачивавшимся на воде.
— Конечно, мы часто видимся. Когда у нее выходной, она всегда приходит сюда, убирает и стирает. Хорошая девочка.
Удочка снова дернулась, поплавок нырнул. Забава повторилась еще пару раз с тем же результатом.
Ковальский вытащил пустой крючок, покосился на Вебера и категорично заявил:
— Сегодня рыба совершенно не клюет.
Вебер согласно кивнул:
— Вижу.
Надевая на крючок нового червяка, Ковальский заглянул в пустое ведерко, где хватило бы места для немалого улова.
— Да, они хитрые бестии, но я уж с ними справлюсь, — самоуверенно заявил он.
Снова забросил удочку, и на этот раз обратился к Виктории, которую явно считал главным действующим лицом.
— Что, собственно, вам от меня нужно?
— Нам поручено некое расследование, герр Ковальский.
— Полиция?
— Нет, частным образом.
Ковальский, казалось, недоумевал, что все это значит.
— Ну и что?
— Ваша дочь замешана в деле, которое нам предстоит расследовать, — сказала Виктория.
Ковальский поднял глаза, на этот раз с весьма озабоченным видом. И спросил Викторию, недоверчиво усмехаясь.
— Что это за дело? Во что может быть замешана моя Анна?
— Герр Ковальский, — очень осторожно начала Виктория, — когда вы последний раз видели свою дочь?
— Две недели назад.
— Кажется, вы говорили, что она навещает вас каждый свой выходной?
— Да, разумеется, но на той неделе не приехала.
Он умолк и задумался. Дрожащими руками ощупал пиджак и достал пачку сигарет. Удочку подал Виктории.
— Подержите, пожалуйста.
Вынув из пачки сигарету, сунул в рот. Когда Вебер дал ему прикурить, неуверенно спросил:
— Что-то случилось?
— Герр Ковальский, нам поручили наблюдать за вашей дочерью, — сказала Виктория.
— Наблюдать за Анной! — прервал старик. — Господи Боже, для чего?
— Не могли бы мы пойти к вам домой и там спокойно поговорить?
— Нет, говорите сразу, что с Анной случилось? Несчастье?
Виктория решилась.
— Герр Ковальский, вам известно, что ваша дочь ждет ребенка?
Потрясенный Ковальский вытаращил на нее глаза, не в состоянии вымолвить ни слова.
— Значит, вы не знали, — спокойно продолжала она, — что она сошлась с Михаэлем Витте?
— Моя… Анна? — с трудом пробормотал он, но тут же лицо его залил темный румянец, и старик в ярости завопил:
— Я вам запрещаю говорить такие вещи о моей дочери! Кто вы такие? Находите меня здесь и пристаете с такими вещами! — Он возмущенно вырвал у Виктории удочку.
— Минутку, герр Ковальский, — вмешался Вебер, достал из кармана лицензию детектива и подал старику. — Вот, убедитесь, кто мы такие. Видите, все официально, вот и печать. Так что все в полном порядке.
Ковальский нерешительно смотрел на Вебера. Наконец положил удочку на траву, извлек из кармана потрепанный футляр, из него — очки. Дрожащими руками нацепил их на нос. Потом шагнул к Веберу и, не беря в руки лицензию, внимательно ее прочитал.
Долго собирался с силами, потом, заикаясь, произнес:
— Не могу поверить. Анна наверняка сказала бы мне, случись что-то подобное.
— В наше время, — возразила Виктория, — дети не все рассказывают родителям.
— Может быть, но моя Анна не такая. Она мне доверяет. И совершенно исключено, чтобы она связалась с молодым Витте. Она скромная и приличная девушка.
— Мы тоже так считаем, — убежденно кивнула Виктория. — Но, прошу меня простить, именно потому мы допускаем, что Витте-младший легко мог злоупотребить ее доверием.
С несчастным видом Ковальский всматривался в гладь канала. Повисла тягостная пауза. Потом он очнулся и тихо спросил:
— А вы? Почему вы интересуетесь моей Анной?
— Человек, который все это знал, поручил нам заняться ею. Он опасался… — Виктория запнулась.
— Да говорите прямо, — бесцветным голосом продолжил Ковальский. — Этот человек опасался, что мою Анну уберут с дороги?
— Да.
— Ну и что дальше? — раздраженно бросил он. — Да говорите же!
— Михаэль Витте поехал с вашей дочерью в Швейцарию. Вы знали, что она уезжала?
Ковальский покачал головой.
— Видите, Анна не во все вас посвящала, — заметила Виктория и после паузы продолжала: — Мы поехали за ними в Швейцарию. Все шло хорошо, но потом они вдруг уехали из гостиницы. Герр Вебер не смог их догнать, потому что Витте, как выяснилось, слил воду из радиатора его машины. В тот вечер мы в последний раз видели Анну. Вернувшись оттуда, дважды пытались навестить ее на вилле и поговорить с ней. И дважды Витте-старший утверждал, что Анна действительно вернулась из Швейцарии, но ее просто нет дома. И тогда мы приехали к вам.
Ковальский слушал молча, но тут спешно собрал удочку и молча вскарабкался на берег канала. Вебер и Виктория поспешили за ним.
— Куда вы? — спросил Вебер, переводя дух.
— В полицию! — выдавил задыхавшийся Ковальский.
Вебер кивнул.
— Правильно. Мы пойдем туда с вами. Но у меня к вам одно предложение: для начала поедем с нами к Витте. Когда мы были в Риссене, нам сказали, что Анна уже вышла на работу. Но когда захотели с ней поговорить, стали придумывать увертки. Интересно знать, что скажут вам, когда вы захотите увидеть дочь!
— Поехали! — решительно воскликнул Ковальский и широкими шагами устремился вперед. Виктория с Вебером за ним едва поспевали. Когда они дошли до участка Ковальского, старик сказал: — Прошу минутку подождать, мне нужно умыться и переодеться.
Вебер показал на машину.
— Мы подождем вас там.
Ковальский появился через полчаса. На нем был темный костюм с белой рубашкой, в руке — черная шляпа. Вебера тронул вид старика. Открыв дверцу, он дружелюбно пригласил того садиться.
Предместье Риссен находилось на другом конце города. Чтобы не застрять в потоке машин, вечером двигавшихся к центру, они поехали кругом, окраинами. Но когда прибыли наконец в тихий квартал вилл, где находилась усадьба Витте, уже стемнело.
Они вышли вместе с Ковальским и перешли через улицу. Вебер нажал звонок на запертых воротах.
— Кто там? — долетел из домофона голос Йоханнеса.
— Вебер. Со мной герр Ковальский. Он хочет говорить с дочерью.
— Не знаю, возможно ли это.
— Послушайте, даю вам три минуты. Если не откроете, мы вызовем полицию.
Щелчок — Йоханнес выключил связь. Они молча ждали, всматриваясь в погруженный во мрак дом. Вебер нетерпеливо посматривал на часы: похоже, три минуты давно прошли. Вдруг на углу зажегся фонарь, потом неторопливо появился Йоханнес и отворил ворота.
Виктория, Вебер и Ковальский молча прошли внутрь. Дойдя до угла, они увидели Витте, сидящего за столиком на террасе.
Ковальский кинулся к нему.
