Лилиан Браун - Кот, который дружил с кардиналом
– Нужна помощь?
– Нет, я приеду с Шоном, это наш монтер, мускулами он наделен щедрее, чем умом, и если что-то делает, то делает на совесть.
– Как вы собираетесь их вешать?
– На специальные ковровые крючки. Не возражаешь, если мы подъедем часов в пять?
Фран всегда назначала свои дела в доме Квиллера на конец дня, что обязывало его предлагать ей коктейль, после чего само собой напрашивалось приглашение на обед. И как только Ван Бруку удалось отделаться чашкой кофе?.. Нет, Квиллер был вовсе не прочь отобедать в приятном женском обществе. Но этого не одобрила бы Полли.
Фран подкинула Квиллера к лавке Скотти, где он собирался купить тёмно-синий костюм. На похоронах Денниса Квиллеру предстояло нести покров для гроба. Жаль, что раньше ему не пришло в голову вместо смокинга приобрести тёмно-синий костюм. Может, Скотти согласится взять смокинг обратно? Квиллер терпеть не мог покупать две вещи, когда можно было обойтись одной. Тем не менее заикнуться Скотт и о том, чтобы вернуть смокинг, он не решился. Во время примерки хозяина лавки подмывало поговорить о самоубийстве Денниса, но насупленные брови и отрывисто-грубые ответы клиента не дали ему возможности развить эту тему.
Из магазина Квиллер направил свои стопы в редакцию «Всякой всячины». Едва он переступил порог кабинета Арчи Райкера, как редактор вскочил на ноги:
– Квилл! Где тебя носит? Я слышал сообщение по радио вчера вечером и пытался с тобой связаться. Почему ты не перезвонил? Мы как раз готовим рубрику «Внезапно скончался», но в полиции с нами отказываются говорить. В чём дело?
– Не знаю, – ответил Квиллер.
– Не означает ли всё это, что дело Ван Брука закрыто?
– Нет. Ни в коей мере.
– Почему ты так уверен? Тебе шепнул что-то Коко? – пошутил над другом Райкер.
– В полиции есть доказательства. Это всё, что я могу сказать, и не спрашивай меня, откуда я знаю. Но я хочу тебе кое-что предложить, Арчи.
– Валяй.
– Полагаю, тебе следует дать редакционную статью такого содержания: «Преступление есть преступление! Предлагаю награду в пятьдесят тысяч долларов тому, кто сообщит подробности убийства». С одной стороны, это пресечёт слухи о том, что в убийстве подозревают Денниса, а с другой – может помочь Броуди. Расходы за счёт Фонда К.
– Нам следует сообщать имя пожертвователя?
– Нет. Пусть оно остается за кадром. Как скоро сообщение выйдет в свет?
– В пятницу.
– Отлично. Меня здесь не будет. Я на уикенд еду в Локмастер на скачки.
– Везёт же некоторым! Говорят, это убойное зрелище.
Идти домой Квиллеру было рановато. Миссис Фулгров наверняка ещё вовсю наяривала шваброй, веником и щёткой. Поэтому он решил зайти в библиотеку и поведать Полли о своих планах на уикенд. Они не виделись и не говорили целых два дня, с того подозрительного телефонного звонка, от которого у Полли загорелись глаза и зарделись щеки.
В вестибюле библиотеки его встретила цитата дня: «Зло переживает людей, Добро же погребают с ними».
Не менее торжественным прозвучало и приветствие служащих библиотеки. Когда же он собрался подняться по лестнице, одна из сотрудниц его окликнула:
– Её нет на месте, мистер К.
– Она в парикмахерской, – пояснила вторая.
– Я просто хочу посмотреть газеты, – ответил он.
На столе читального зала лежал «Локмастерский вестник», который издавался в период лесозаготовительных работ уже более ста лет. Тираж 11500 экземпляров. Редактор Киплинг Мак-Дайармид.
Первая страница «Вестника» была посвящена предстоящим скачкам: пять заездов с призовым фондом в 75 000 долларов, которым будут предшествовать состязание гончих, парад экипажей и концерт, подготовленный учениками средней школы Локмастера. На парковочной стоянке с видом на скачки оставались свободные места по цене 100 долларов, число зрителей на каждое из них не должно было превышать числа помещающихся в машине людей. Все сведения о скачках можно прочесть на боковых решетках, включая списки лошадей, их владельцев, тренеров и наездников, которые примут участие в заездах, а также инструкции относительно того, как положено одеваться на скачки и что брать с собой на пикник.
Услышав бойкий стук каблуков на лестнице, Квиллер отложил в сторону газету и тут же встретился с библиотекаршей взглядом. Выглядела она безукоризненно, но девичий задор, которым она лучилась после продолжительного завтрака в ресторане «Конь-огонь», померк.
Полли сразу же проследовала к своему столу.
– Квилл, прими мои соболезнования насчёт Денниса, – мягко проговорила она. – Для тебя, должно быть, это большая утрата.
– Это большая утрата для очень многих людей, Полли.
– Полагаю, из всего этого следует, что Деннис… что теперь дело Ван Брука закрыто, – предположила она, садясь на своё рабочее место.
– Полагаю, что из этого ничего не следует, кроме того, что Мускаунти потерял замечательного строителя и талантливого артиста.
– Некоторым в Пикаксе директор так насолил, что они готовы сделать из Денниса национального героя. Ты что, читаешь «Локмастерский вестник»? Ну и как? – При упоминании названия города её лицо прояснилось.
– По изобретательности этот листок сильно уступает нашей «Всячине», хотя ему не откажешь в дружелюбном настрое. Говорят, Локмастер дружелюбный город. Правда дружелюбный? – Подчёркнуто повторяя это слово, он изучал её прощупывающим взглядом.
Веки Полли на долю секунды дрогнули.
– Мне все показались очень сердечными и гостеприимными. – И, приободрившись, она весело добавила: – А не хотел бы ты этот уикенд провести как-нибудь по-особенному? Скажем, махнуть на болота в Перпл-Пойнт и полюбоваться птицами?
Теперь настал черёд Квиллера:
– Я бы с радостью, но я хочу полюбоваться лошадьми в Локмастере. Я и пришёл, чтобы тебе это сообщить. Бушленды пригласили меня на скачки. Я пробуду там три дня.
– Вот как? – Ей не удалось скрыть своего разочарования. – Ты никогда не говорил, что интересуешься лошадьми.
– Меня интересуют не столько лошади, сколько люди. Глядишь, удастся раздобыть материальчик для «Пера Квилла».
– Мне приходить кормить Коко и Юм-Юм, пока тебя нет?
– Их королевские величества приглашены вместе со мной, кроме того, они заполучат свои портреты, сделанные высококлассным фотографом.
– Какая честь! – наигранно произнесла она. – Когда вы уезжаете?
– В пятницу. После похорон.
– Тогда, может, придёшь завтра вечером на ужин? Я бы могла запечь цыпленка.
– Я бы с удовольствием, но Фран в пять часов собирается вешать гобелены, и я не знаю, как долго это протянется и не возникнет ли по ходу дела каких-нибудь проблем.
Полли расправила плечи и глубоко вздохнула – жест, которым она всегда пыталась побороть своего внутреннего демона – ревность. Она поднялась и сказала:
– Тогда увидимся, когда вернешься.
Квиллер медленно побрёл в амбар. После утренних событий у него пропало желание писать биографию Таинственного человека Мускаунти. Ещё нужно было провести тщательное расследование. Прежде всего неплохо было бы взглянуть на личное дело директора в офисе Лайла Комптона. Учителя и родители Пикакса и Локмастера, должно быть, проявят в этом деле завидную солидарность. Адвокат Ван Брука наверняка согласится дать интервью. И конечно, Фиона Стакер. Её отношения с Ван Бруком могут стать отдельной историей. Нужно также связаться с университетами, которые присуждали Ван Бруку степени, и с регистрационным бюро Нью-Йорка. Квиллер с радостью предвкушал намеченную программу действий. У него была слабость к чужим историям и талант развязывать языки застенчивым и неразговорчивым людям.
Он вспомнил письмо Фионы Стакер. Если Ван Брук надул Театральный клуб на пятьсот долларов, то, скорее всего, за ним и прежде водились в той или иной степени такие подвиги, как хищение, остроумное финансовое мошенничество, уклонение от налогов. Для этого у него были все данные – и голова на плечах, и крепкие нервы. Контрабанда ценностей Востока могла привлекать его с разных сторон – как интеллектуально, так и эстетически. Что же находится в этих бесчисленных пачках на втором этаже странно обставленного дома?
Приблизившись к амбару, Квиллер расслышал приветственное мяуканье кошек, и это навело его ещё на один вопрос. Во время вечеринки Коко впился взглядом в голову Ван Брука. Не учуял ли кот в его мозгу чего-нибудь странного? Скажем, преступных замыслов? Хотя эта идея и казалась притянутой за уши, такой удивительный кот, как Коко, по своим способностям вполне ей соответствовал.
Однако, с другой стороны, пристальный взгляд Коко мог также означать, что внимание кота привлекли фальшивые волосы на голове директора.
СЕМЬ
Едва открыв глаза в четверг утром, Квиллер вышел из спальни на открытую часть лоджии и тут услышал знакомое кюи? кюи? кюи? «Все вопросы, вопросы, – пробубнил он, на ощупь спускаясь по винтовой лестнице, чтобы приготовить себе кофе. – Вот подкинул бы кто-нибудь для разнообразия хоть несколько ответов». Он нажал кнопку кофейного комбайна – раздался шум мелющегося зерна. Хорошо ещё, что агрегат в полном порядке. Страх прийти однажды пасмурным утром на кухню и обнаружить, что кофейный аппарат вышел из строя, преследовал его, словно навязчивая идея.
