Морис Леблан - Полая игла
В пятницу, собравшись туда, он пошел по большой дороге, но не заметил ничего по пути, что могло бы привлечь его внимание: ни следа высоких стен, ни намека на какой-нибудь замок. Пообедав во фреселинском трактире, он собрался было уходить, как вдруг увидел на площади папашу Шареля с его тележкой точильщика. Ботреле издали пошел за ним.
Пару раз старик надолго останавливался, чтобы поточить ножи, он наточил их несколько дюжин. Но в конце концов сошел на проселочную дорогу, что вела к Крозану и Эгюзону. Изидор последовал за ним. Но не прошло и пяти минут, как почувствовал, что за точильщиком еще кто-то следит. Между ним и Шарелем шагал человек: он останавливался вместе со стариком, а когда тот уходил вперед, следовал за ним, впрочем, не слишком заботясь о том, чтобы остаться незамеченным.
«За ним следят, — подумал Ботреле, — может быть, хотят узнать, не остановится ли он опять у стен».
Сердце его забилось сильнее. Что-то должно произойти…
Так, двигаясь один за другим, то спускаясь, то поднимаясь крутыми склонами, все трое наконец достигли Крозана. Там папаша Шарель сделал часовую остановку. Спустившись затем к реке, он пошел по мосту. Но тут произошло нечто, весьма удивившее Ботреле. Незнакомец не стал переходить реку. Он поглядел вслед удалявшемуся точильщику и, когда тот пропал из виду, зашагал в сторону, по тропинке, ведущей в поля. Что делать? Ботреле мгновение колебался, затем, вдруг решившись, последовал за ним.
«Возможно, — думал молодой человек, — он убедился, что папаша Шарель миновал опасное место. Его миссия окончена, и он уходит. Куда? А что, если к замку?»
Цель уже близка. Какая-то горькая радость охватила Ботреле.
Незнакомец исчез в темном лесу над рекой, а затем вновь показался на тропинке, уходящей за горизонт. Но когда Ботреле, в свою очередь, вышел из леса, он с удивлением обнаружил, что человека нигде не было видно. Он все искал его глазами, как вдруг, подавив вырвавшийся было крик, быстро спрятался за деревьями. С правой стороны возвышалась высокая стена с массивными выступами.
Это здесь! Это здесь! За этими стенами томился его отец! Он отыскал секретное место, где Люпен держал своих пленников!
Теперь он боялся даже чуть высунуться из-за густой листвы. Очень медленно, почти ползком Ботреле двинулся направо, к холму, вершина которого шла вровень с верхушками деревьев. С этой стороны стена была еще выше. Однако ему удалось различить в глубине крышу замка, старинную крышу времен Людовика XIII, с маленькими башенками, кольцом окружавшими остроконечный шпиль, уходящий в высоту.
На сегодня довольно. Теперь ему надо было тщательно продумать план наступления, не оставляя ничего на волю случая. Он выиграл у Люпена этот бой, и следующее сражение будет таким и в то время, когда пожелает он, Ботреле. А сейчас лучше уйти.
У моста встретились ему две крестьянки с ведрами, полными молока. Он спросил у них:
— Как называется замок, что стоит там, за деревьями?
— Да это, месье, замок Иглы.
Задавая вопрос, он даже не ожидал, что ответ так потрясет его.
— Замок Иглы? Вот как? А какой это департамент? Эндр?
— Нет, конечно, Эндр остался по ту сторону реки. А здесь уже начинается Крёз[4].
«Так вот оно что! — озарило его. — Замок Иглы! Департамент Крёз! Значит, она здесь, „полая игла“! Вот о чем говорилось в том документе!»
Это была победа, полная, верная и окончательная.
Не говоря более ни слова, он повернулся к женщинам спиной и, пошатываясь, как пьяный, пошел своей дорогой.
VI. Исторический секрет
Решение Изидор принял сразу: он будет действовать в одиночку. Вмешивать в это дело правосудие казалось слишком опасным. Мало того, что весь его арсенал составляли лишь одни предположения, его пугал и медленный ход судебной машины, и неизбежные при предварительном расследовании утечки информации, благодаря которым Люпен окажется предупрежден и успеет в полном боевом порядке осуществить отход своих войск.
Назавтра, в восемь утра, он уже выходил с пакетом под мышкой из дома на окраине Кузьона, где остановился, и, зайдя в ближайший лесок, сбросил свою рабочую одежду. Переодевшись снова в уже знакомого нам художника-англичанина, он отправился к нотариусу в Эгюзон, самый крупный городок в этой части Франции.
Он поведал нотариусу о том, как ему приглянулись здешние места, и выразил намерение поселиться тут с родителями, если удастся подыскать жилище. Тот перечислил поместья, предназначенные к продаже. В ответ Ботреле намекнул, что много слышал о замке Иглы, расположенном на севере департамента Крёз.
— Есть такой, но он вот уже пять лет как принадлежит одному из моих клиентов, и тот не собирается с ним расставаться.
— Так он там живет?
— Жил раньше, то есть его мать там жила. Но замок наводил на нее грусть, и ей там не понравилось. В общем, они съехали в прошлом году!
— А сейчас там никто не живет?
— Живет один итальянец, барон Анфреди, он снял на лето замок у моего клиента.
— Ах, барон Анфреди, такой еще молодой мужчина важного вида.
— Не могу вам ничего сказать на этот счет. Мой клиент сам имел с ним дело, они даже не заключали договор об аренде, ограничившись лишь письмом и распиской.
— Но ведь вы же знакомы с бароном?
— Нет, он не выходит за пределы замка… Только иногда, кажется ночью, отъезжает на автомобиле. А продукты покупает старая неразговорчивая кухарка. Странные, вообще-то, люди…
— Не согласился бы ваш клиент продать замок?
— Не думаю. Он представляет историческую ценность, великолепный образчик архитектурного стиля эпохи Людовика XIII. Мой клиент очень дорожил им и если не изменил мнения…
— Не могли бы вы дать мне его адрес?
— Его зовут Луи Вальмера, живет на улице Мон-Табор, дом 34.
Ботреле поехал на ближайшую станцию и сел в поезд на Париж. И через день, после трех бесплодных визитов, был наконец принят господином Луи Вальмера. Им оказался мужчина лет тридцати с приятным лицом. Ботреле, решив на этот раз не лукавить, представился и прямо объяснил цель своего визита.
— У меня есть все основания полагать, что мой отец заключен в замке Иглы вместе с прочими жертвами Арсена Люпена. Поэтому хотел бы просить вас рассказать все, что вы знаете о бароне Анфреди.
— Не так уж много. Прошлой зимой я познакомился с ним в Монте-Карло. Узнав случайно, что у меня есть замок, и намереваясь провести лето во Франции, он предложил мне сдать его.
— Как он выглядит? Молодой человек…
— Да, блондин с весьма энергичным взглядом.
— Борода у него есть?
— Есть, она посередине разделена надвое, причем концы доходят до застегивающегося сзади накладного воротничка, как носят духовные лица. Да он и сам напоминает мне английского священника.
— Это он, — прошептал Ботреле, — это он, таким я его и запомнил. Вы дали совершенно точное описание.
— Как? Вы думаете, что…
— Да, думаю, уверен, что ваш жилец не кто иной, как Арсен Люпен.
Луи Вальмера весь загорелся. Зная обо всех приключениях Арсена Люпена и перипетиях его борьбы с Ботреле, он довольно потирал руки:
— А знаете, это прославит замок Иглы… чему буду очень рад, ведь с тех пор, как моя мать отказалась там жить, я в глубине души был не против от него избавиться, если подвернется такая возможность. Ну, уж после этой истории нетрудно будет найти покупателя, вот только…
— Что именно?
— Попросил бы вас действовать с величайшей осторожностью и лишь в самом крайнем случае извещать обо всем полицию. Ведь что будет, если мой жилец не окажется все-таки Арсеном Люпеном.
Ботреле изложил свой план. Он пойдет в замок ночью один, перелезет через стену и спрячется в парке.
Но Луи Вальмера тут же перебил его:
— Вам нелегко будет преодолеть стены такой высоты. Но если вам это удастся, вас внизу будут поджидать два огромных сторожевых пса моей матери. Я оставил их в замке.
— Ерунда, кину им кусок мяса…
— Хорошо, предположим, вы от них ускользнете. Но как быть дальше? Как вы рассчитываете войти в замок? Там массивные двери, а окна забраны решетками. Да даже и войдя, как вы сориентируетесь там? Ведь в доме восемьдесят комнат.
— А есть на третьем этаже комната с двумя окнами?
— Есть, знаю, мы еще называли ее комнатой глициний. Однако как вам удастся ее найти? Там три лестницы и целый лабиринт коридоров. Я могу, конечно, объяснить вам, как пройти, но ведь вы все равно заблудитесь.
— Ну, тогда пойдемте со мной, — улыбнулся Ботреле.
— Никак не могу. Я обещал матери приехать к ней на юг.
Ботреле возвратился в дом друга, давшего ему приют, и начал свои приготовления. Однако к вечеру, когда он уже собрался выходить, к нему явился Вальмера.
— Не будете против, если я поеду с вами?
— Какой разговор!
— Решено, еду! Прогулка обещает выдаться интересной. Думаю, мы не соскучимся. Мне тоже захотелось поучаствовать в этом деле. Да и помощь моя может оказаться нелишней. Вот смотрите, что я принес в залог успешного сотрудничества.
