Найо Марш - Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке (сборник)
– Нет, – сказал он, – я помню.
– Он заплатил эту сумму Уитерсу от вашего имени?
– Да.
– И тем не менее это не произвело на вас особого впечатления?
– У меня было так много долгов…
– Ваш дядя знал, что вы в дружеских отношениях с Уитерсом. Он располагал о нем определенной информацией. Мне это известно. Я спрашиваю, возражал ли он самым решительным образом против вашего общения этим человеком?
– Ну, если вам угодно так выразиться.
– Ради всего святого, не юлите со мной. Я хочу дать вам как можно больше шансов.
– Вы… ведь не думаете… что я…
– Вы его наследник. Вы с ним поссорились. Вы в долгах. Вы проживаете на одной квартире с человеком, против которого он вас предостерегал. Вы не в том положении, чтобы пытаться спасать свое лицо по мелочам. Вы ведь хотите максимально оградить вашу мать от ненужных потрясений? Конечно, хотите, и я хочу того же. Я как друг самым настоятельным образом прошу вас – чего совсем не следовало бы делать – рассказать мне всю правду.
– Хорошо, – сказал Дональд.
– Вы жили в одной квартире с капитаном Уитерсом. Что вы там делали?
– Я… мы… я выжидал, не удастся ли мне все-таки поступить учиться при больнице Св. Фомы.
– Каким образом это могло получиться?
– Мать могла бы помочь. У меня сдан вступительный экзамен, и я подумал, если бы я немного позанимался и постарался заработать, то впоследствии мог бы приступить.
– Как вы намеревались заработать?
– Мне собирался помочь Уитс… то есть капитан Уитерс. Он отнесся ко мне просто замечательно. Мне наплевать, кто бы что о нем ни говорил. Он не плут.
– Что он вам предлагал?
Дональд беспокойно поерзал.
– О, ничего определенного. Мы еще собирались все это обсудить.
– Понимаю. У самого капитана Уитерса есть какая-то работа?
– Ну, не совсем. У него вполне приличный доход, но он подумывает о том, чтобы приняться за что-то в ближайшем будущем. Ему действительно претит безделье.
– Не могли бы вы сказать мне, почему задолжали ему пятьдесят фунтов?
– Я… ну просто я ему должен.
– Безусловно. За что? Вы делали ставки?
– Да. Ну, в общем, одно-два групповых пари.
– На что вы ставили – на лошадей?
– Да, – быстро ответил Дональд.
– Еще на что-то?
Молчание.
– Еще на что-то?
– Нет. То есть… Я точно не помню.
– Вы должны вспомнить. Это был покер? Какие-то карточные игры?
– Да, покер.
– Думаю, было и еще что-то, – сказал Аллейн. – Послушайте, Дональд, невозможно переоценить вред, который вы можете причинить, продолжая увиливать от ответов. Разве не видите, что с каждой новой уверткой вы выставляете своего друга в еще более сомнительном свете, чем тот, в котором он уже выступает. Бога ради, подумайте о смерти вашего дяди и о чувствах вашей матушки и о собственной глупой шкуре. Как еще вы проиграли деньги капитану Уитерсу?
Аллейн увидел, как Дональд поднял голову, нахмурился и потянулся пальцем к губам. Отсутствующий взгляд был неотрывно прикован к глазам Аллейна, и постепенно в нем проступило выражение растерянности.
– Не знаю, как мне быть, – простодушно ответил он.
– Вы хотите сказать, что чем-то обязаны Уитерсу? Вы дали какие-то обещания, я полагаю. Не так ли?
– Да.
– Меня молодые люди вашего поколения ставят в тупик. Вы вроде бы гораздо осведомленнее, чем были мы, и вместе с тем, клянусь, я никогда не попался бы на удочку вульгарному джентльмену с наглыми манерами и без определенных занятий. Разве что содержание подпольного казино можно счесть занятием.
– Я не упоминал рулетку, – поспешно возразил Дональд.
– Это настоящий стыд и срам – выманивать ваши деньги.
Фокс выразительно кашлянул и перевернул страницу своего блокнота.
– Капитан Уитерс, случайно, не предлагал вам заработать честную копейку, помогая ему? – спросил Аллейн.
– Я не могу больше отвечать ни на какие вопросы о нем! – высоким голосом вскричал Дональд. Казалось, он вот-вот либо впадет в ярость, либо расплачется.
– Хорошо, – сказал Аллейн. – Когда вы услышали о трагедии?
– Сегодня утром, когда принесли выпуск спортивной газеты.
– Примерно полтора часа назад?
– Да.
– Сколько времени нужно, чтобы добраться сюда от квартиры капитана Уитерса? Она находится в Челси, на Слинг-стрит, не так ли? Около пяти минут. Почему вы добирались так долго?
– Я был не одет, и можете мне не верить, но у меня был шок, когда я узнал о смерти дяди.
– Не сомневаюсь. Как и у вашей матери. Меня удивляет, что она вам не позвонила.
– Телефон был отключен, – объяснил Дональд.
– В самом деле? Зачем это?
– Я забыл оплатить проклятый счет. Уитс предоставил это мне. Я позвонил ей из телефонной будки.
– Понятно. Фокс, один из наших людей, находится там. Попросите его зайти в Грандисон-Мэншнз, по Слинг-стрит, в номер 110 и сказать капитану Уитерсу, что я навещу его через несколько минут и буду весьма обязан, если он побудет дома.
– Слушаюсь, мистер Аллейн, – сказал Фокс и вышел.
– Ну а теперь, – продолжал Аллейн, – насколько я знаю, вы в числе последних покидали Марсдон-Хаус сегодня утром. Правильно?
– Да.
– Я хочу, чтобы вы подробно рассказали мне обо всем, что произошло перед тем, как вы покинули особняк. Давайте-ка постарайтесь и представьте мне полный отчет.
Дональд явно почувствовал себя более непринужденно. Вернулся Фокс и занял свое место.
– Конечно, постараюсь, – ответил Дональд. – С чего мне начать?
– С того момента, как вы вышли в вестибюль, чтобы идти домой.
– Я был с Бриджет О’Брайен. Я танцевал с ней последний танец, а затем мы пошли вниз, в буфет, поесть супа.
– Кто-нибудь еще был там?
– Ее отчим. Я попрощался с ним, а потом мы с Бриджи вышли в вестибюль.
– Кто еще был в вестибюле?
– Я не помню, кроме…
– Да?
– Там был дядя Банчи.
– Вы говорили с ним?
– Нет. Если бы я только знал…
– Что он делал?
– На нем был плащ. Ну, вы знаете, то странное одеяние, в котором он ходил. Я слышал, как он расспрашивал людей, не видели ли они миссис Хэлкат-Хэккетт.
– Вы видели ее?
– Пожалуй, некоторое время нет.
– Значит, вы не помните в вестибюле никого, кроме вашего дяди и мисс О’Брайен?
– Именно так. Я пожелал Бриджи спокойной ночи и ушел.
– Один?
– Да.
– Капитана Уитерса на балу не было?
– Был, но уже ушел.
– Почему вы не ушли вместе?
– Уитс куда-то собирался. У него было свидание.
– Вы знаете, куда он пошел и с кем?
– Нет.
– Что вы стали делать, покинув Марсдон-Хаус?
– Несколько человек, ожидавших такси внизу перед домом, звали меня поехать с ними в «Соусник», продолжать вечеринку, но я не захотел. Чтобы избавиться от них, я повернул за угол, решив поискать такси там.
– За какой угол?
– Сначала налево от выхода из Марсдон-Хауса. Кажется, та улица называется Белгрейв-роуд.
– Кто-нибудь видел вас?
– Не думаю. Вряд ли. На всем лежал чертовки густой туман, как одеяло.
– Нам придется найти вашего таксиста.
– Но я не брал такси.
– Что?!
Дональд вдруг заговорил быстро и сбивчиво, слова натыкались друг на дружку, будто отворились враз какие-то шлюзы.
– За углом не было такси, поэтому я пошел пешком. Я шел и шел, через Итон-сквер. Было поздно – четвертый час. Конечно, меня обогнало множество такси, но все они были заняты. Я думал о всякой всячине. О Бриджет. Я ведь собирался не впутывать ее в это дело, но теперь, очевидно, все личное станет известно. Все будет вытащено и выставлено в ужасном свете. Бриджи… и дядя Банч… и мой медицинский курс… и все вообще. Я все шел. Странное ощущение – идти сквозь туман. Шаги звучат необычно, не так, как всегда. Все казалось призрачным и одновременно простым. Не могу объяснить. Я шел и шел, и потом уже не было никаких такси, а я оказался на Кингз-роуд, поэтому просто направился домой. Мимо театра Челси-палас, потом свернул вправо, на Слинг-стрит. Вот и все.
– Вы кого-нибудь встретили по дороге?
– Наверняка попались навстречу несколько человек. Я не обратил внимания.
– В котором часу вы пришли домой?
– Я не обратил внимания.
Аллейн мрачно посмотрел на него.
– Я бы очень хотел, чтобы вы постарались вспомнить, встретился ли вам кто-нибудь во время этой прогулки, особенно вначале, после того, как вы покинули Марсдон-Хаус. Не вижу причин не указать вам на важность этих сведений. Насколько мы можем судить, ваш дядя покинул особняк через несколько минут после вас. И тоже совершил недолгий обход площади. Потом остановил такси, куда в последнюю минуту вместе с ним сел человек в вечернем костюме. Личность именно этого человека нам крайне важно установить.
– Вы не можете думать, что это я! – воскликнул Дональд. – Не можете! Вы были нашим другом! Вы не смеете обращаться со мной как с каким-то подозреваемым! Вы это знаете! Видит Бог!..
Его протесты оборвал холодный голос Аллейна:
