Агата Кристи - Тайна Семи циферблатов
— Сначала только тряс головой.., ну.., до него не сразу дошло. Тогда я все хорошенько ему разжевал, и он наконец понял, в чем дело. Само собой, он тоже с нами, как говорится, душой и телом.
Неожиданно вернулся Джордж.
— Я хотел бы кое-кого тебе представить, Эйлин. Сэр Стэнли Дигби — леди Эйлин Брент. Мистер О'Рурк.
Министр авиации оказался низеньким толстяком с добродушной улыбкой. Мистер О'Рурк, высокий молодой человек с голубыми смеющимися глазами, типичный ирландец, увидев Бандл, оживился:
— А я-то думал, что это чисто политическое сборище, — доверительно прошептал он.
— Тес, — ответила Бандл. — Я тоже увлекаюсь политикой, даже очень…
— С сэром Освальдом и леди Кут ты знакома, — продолжал Джордж.
— По правде говоря, мы ни разу не встречались, — вежливо улыбнулась Бандл.
Про себя она восхитилась умению своего отца точно описывать людей. От энергичного рукопожатия сэра Освальда Бандл слегка поморщилась. Что касается леди Кут, то, пробормотав приветствие, эта достойная дама тут же повернулась к Джимми Тесиджеру, и на ее скорбном лице мелькнуло нечто похожее на радость. Несмотря на предосудительную привычку опаздывать к завтраку, Джимми сумел покорить леди Кут. Она прониклась симпатией к этому обольстительному розовощекому молодому человеку и готова была по-матерински помочь ему избавиться от дурных привычек и сделать из него настоящего труженика. Ей и в голову не приходило, что “исправленный” ею Джимми вряд ли останется таким подкупающе приветливым и милым, ну а пока леди Кут начала рассказывать ему об ужасной автомобильной аварии, приключившейся с одним из ее друзей.
— Мистер Бейтмен. — Джордж небрежным тоном представил ей серьезного молодого человека с бледным лицом, явно спеша переключиться на объект, более достойный внимания. — Я должен познакомить тебя с графиней Радски.
Графиня, скрестив ножки, полулежала на диване и курила сигарету, вставленную в невообразимо длинный бирюзовый мундштук, то и дело роняя пепел. Бандл сразу решила, что никогда не встречала более красивой женщины: огромные голубые глаза, иссиня-черные волосы, матовая кожа, чуть вздернутый, типично славянский нос и стройная гибкая фигура. Вдобавок такие алые губы, каких не видывали в Вивернском Аббатстве.
— Это миссис Макатта? — с надеждой спросила Бандл.
Джордж покачал головой и представил Бандл графине. Та, небрежно ей кивнув, продолжила беседу с серьезным мистером Бейтменом.
А Джимми зашептал прямо в ухо Бандл:
— Смотрите, Понго очаровала прелестная славянка. Какая трогательная картина. Пойдемте выпьем чаю. Они снова оказались возле сэра Освальда.
— Чимниз — превосходное поместье, — важно произнес государственный муж.
— Рада, что вам понравилось, — смиренно ответила Бандл.
— Только я бы на вашем месте сделал новый водопровод, — посоветовал сэр Освальд. — Это в духе времени. — И, немного подумав, добавил:
— Я на три года арендовал поместье у герцога Элтона, но буду подыскивать собственное. Ведь ваш батюшка не может продать Чимниз? Даже если возымеет подобное желание?
У Бандл перехватило дыхание от кошмарного видения: бесчисленные Куты заполонили все английские замки и в каждом старинном поместье гудит современный водопровод. Она просто вся кипела от ярости, понимая, что это попросту глупо в этой ситуации. Да, если столкнутся интересы сэра Освальда и лорда Кейтерэма, то заранее ясно, чья возьмет. Сэр Освальд очень напорист, всех подомнет, действительно настоящий паровой каток, отец придумал для него меткое словечко. Он, безусловно, очень энергичен и крупный авторитет в металлургии, но человек он недалекий. Великое множество утонченных интеллектуальных наслаждений, коими тешил себя лорд Кейтерэм, стальному магнату были недоступны.
Эти философские размышления не мешали Бандл вести светскую болтовню. Мистер О'Рурк, каким-то образом ухитрявшийся то и дело оказываться рядом с ней, сообщил важную весть — прибыл герр Эберхард, но тут же слег из-за головной боли.
В общем, когда Бандл отправилась переодеваться к ужину, настроение у нее было отличное, которое слегка омрачала лишь предстоящая встреча с миссис Макатта, с этой дамой придется держать ухо востро.
Облачившись в черное кружевное платье, Бандл спустилась вниз и пошла через холл. Тут-то она и испытала первое потрясение: у двери стоял лакей.., но был он подозрительно коренастым и плотным, и лакейская ливрея совсем на нем не смотрелась…
— Инспектор Баттл, — прошептала ошеломленная Бандл.
— Он самый, леди Эйлин.
— Вы здесь, чтобы.., чтобы…
— Держать все под контролем.
— Ясно.
— Письмо с угрозами так напугало мистера Ломакса, что он настоял на личном моем присутствии.
— Но разве вы не понимаете, что… — начала Бандл и тут же осеклась. Не скажешь же ему, что его маскировка не имеет никакого смысла. У него просто на лбу написано — “полицейский”. Любой преступник с ходу поймет, кто скрывается под лакейским платьем.
— Думаете, если что, меня сразу раскусят? — флегматично спросил инспектор.
— Да.., именно об этом я и подумала. Нечто отдаленно напоминающее улыбку скользнуло по грубому лицу Баттла:
— И тогда я спугну преступников? А что в этом плохого, леди Эйлин?
— Что плохого? — как эхо повторила Бандл, чувствуя себя полной дурочкой. Инспектор покачал головой:
— Нам что главное? Избежать неприятностей, так? Тут важно не перемудрить… От нас требуется лишь одно: чтобы те, кому надо, поняли — мы, так сказать, всегда начеку.
Бандл посмотрела на него восхищенным взглядом. Она не сомневалась, что присутствие знаменитого инспектора Баттла устрашит любых заговорщиков.
— Тут умничать совсем ни к чему. Главное — чтобы все обошлось, — повторил инспектор.
Бандл пошла дальше, гадая, кто из гостей уже успел узнать “лакея” из Скотленд-Ярда. В гостиной ее встретил насупленный Джордж, потрясая оранжевым конвертом:
— Какая досада! Телеграмма от миссис Макатта. Она не сможет приехать — у детей свинка. Бандл почувствовала явное облегчение.
— Я очень сожалею, Эйлин, ты ведь так хотела с ней встретиться. Графиня, наверное, тоже расстроится.
— Ну, ничего. Если бы она приехала, возможно я заболела бы потом свинкой. А это мне совершенно ни к чему.
— Да, свинка дело серьезное, — согласился Джордж. — Хотя, насколько я знаю, инфекция передается только непосредственно от больных. Впрочем, миссис Макатта ни при каких обстоятельствах не стала бы подвергать нас риску. Она женщина с принципами, осознающая свою ответственность перед обществом. В тяжелые для нашего народа времена мы все должны учитывать… — Каким-то чудом Джордж смог удержаться от длинного монолога и оборвал себя на полуслове:
— Что ж, отложим до следующего раза. Тебе ведь не к спеху. А вот графиня ждать не может — она должна вернуться на родину.
— Она венгерка?
— Да. Ты, конечно, слышала о партии венгерской молодежи. Это графиня ее организовала и возглавила. Эта женщина весьма состоятельна. Рано овдовела и целиком посвятила себя служению обществу, прежде всего борьбе с детской смертностью — в современной Венгрии это страшное бедствие. А.., вот и герр Эберхард.
Немецкий изобретатель оказался моложе, чем предполагала Бандл, — ему было не более тридцати трех — тридцати четырех лет. Он был несколько неуклюжим и держался скованно, но ничего неприятного в его облике не было. Взгляд голубых глаз был скорее робким, чем хитрым, а отталкивающая привычка грызть ногти, о которой говорил Билл, объяснялась, по-видимому, нервозностью. Бросалось в глаза, как он худ и изможден. Его разговор с Бандл вышел довольно натянутым, и оба обрадовались, когда вмешался веселый мистер О'Рурк.
Вскоре в гостиную влетел — иначе не скажешь — Билл, ворвался, словно избалованный ньюфаундленд. Он тут же подскочил к Бандл — вид у него был растерянный.
— Привет, Бандл. Узнал, что ты здесь, но раньше прийти не мог — весь день работал как проклятый.
— В заботах о благе отечества? — сочувственно поинтересовался О'Рурк.
Билл тяжело вздохнул и стал жаловаться:
— Не знаю, какой шеф у вас — выглядит он весьма добродушным, — но Индюк просто невыносим. Носишься, носишься с утра до вечера, что бы ни сотворил — трепещи, — не угодишь ничем, а не сотворил — трепещи еще сильнее.
— Звучит как цитата из молитвенника, — заметил Джимми, присоединяясь к ним.
Билл бросил на него укоризненный взгляд.
— Словами не передать, что мне приходится выносить, — со сдержанной скорбью произнес он.
— Ну да. Развлекаешь разных там графинь, да? — невинно спросил Джимми. — Для такого женоненавистника, как ты, это, должно быть, и в самом деле невыносимо.
— О чем это вы? — спросила Бандл.
— После чая, — Джимми ухмыльнулся, — графиня попросила Билла показать ей местные достопримечательности.
