А. Баантье - Убийца из Квартала красных фонарей
— Ни в коем случае! — резко оборвал его инспектор. — Мы не имеем права даже просить об этом! Картотека и ее содержимое — личная собственность отца Матиаса. Это конфиденциальная информация, и предназначена она не для нас. Мы не вправе нарушать тайну исповеди.
Бросив на Фледдера осуждающий взгляд, он вернул книгу владельцу.
— Честно говоря, я не хотел бы с нею расставаться, — с благодарностью кивнул тот. — Некоторые дела имеют пометки — там, где с Божьей помощью мне удалось спасти девушек из трясины порока. Таких совсем немного, но для меня они бесценны. И когда в минуту слабости меня посещает искушение оставить евангелическую деятельность, эти несколько дел укрепляют мой дух и дают силы продолжать.
— «Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии», — продекламировал Декок.
Отец Матиас посмотрел на него, качая головой.
— Евангелие от Луки, — тотчас подхватил он. — Глава пятнадцатая, стих седьмой.
Декок улыбнулся.
— Настолько точно, не помню. Куда лучше я разбираюсь в статьях Уголовного кодекса.
Отец Матиас промолчал, убирая книгу в ящик стола. Инспектор подошел к нему поближе.
— Деньги были украдены из этого стола? — осведомился он.
— Да, — кивнул старик. — Именно из этого. — Выдвинув нижний ящик, он достал оттуда большой желтый конверт. — Деньги я всегда храню здесь. У меня нет обыкновения пересчитывать их каждый день, но вчера я это сделал. Видите ли, мне надо было оплатить счет и…
— Так-так, — заинтересовался Декок. — И?..
— Там не хватало сотни.
— С какого момента? Мне важно знать, когда вы в последний раз пересчитывали деньги — до вчерашнего дня?
— Кажется, на прошлой неделе… да, точно, на прошлой! По-моему, это было в субботу.
— И тогда недостачи не было, так?
— Да, — уверенно ответил старик. — Сотня… да, я думаю, так. — Он сокрушенно вздохнул. — Честно говоря, я не слишком внимателен… даже беспечен. Да и вообще, деньги меня не слишком интересуют.
— Зато другие проявляют к деньгам прямо-таки непомерный интерес, — ядовито заметил Декок. — Вам следует помнить об этом, отец Матиас. Ваша неосторожность привела к тяжелым последствиям.
Старик виновато опустил голову.
— Я… я не подумал об этом.
И вновь Декока охватили жалость и сочувствие.
— Во сколько вы пересчитывали деньги? — тихо спросил он.
Старик удивленно вскинул брови.
— Вас интересует вчерашний день?
— Нет, прошлая суббота.
— По-моему, часа в три пополудни.
Декок быстро подсчитал в уме.
— В таком случае в целом у вас пропало двести гульденов. Я не ошибся?
— Нет, — вздохнул старик. — Именно так.
Декок утомленно потер глаза — он опять вымотался до предела, однако голова по-прежнему работала четко и ясно. Мысленно сыщик видел каждый фрагмент головоломки — мотивы и (что куда важнее) доказательства.
— Могу я взглянуть на деньги? — попросил он.
Нагнувшись, отец Матиас вновь достал из нижнего ящика желтый конверт.
— Вы знаете точно, какая сумма здесь сейчас?
Старик кивнул.
Декок подошел к одному из кресел и сел спиной к отцу Матиасу. Фледдеру тоже не было видно, что он делает. Через несколько минут инспектор вернулся и положил конверт на стол.
— Прошу вас, пересчитайте их снова. — Старик молча повиновался. — Все точно?
— Да, — ответил отец Матиас, — все до последнего гульдена.
Декок вздохнул.
— А теперь, пожалуйста, слушайте меня внимательно. Я прошу вас с сегодняшнего дня пересчитывать деньги ежедневно. Скажем, в восемь часов вечера. Договорились?
— Если вы этого хотите…
— Да, — твердо заявил Декок, — именно этого я и хочу.
Отец Матиас с ошеломленным видом кивнул. Казалось, он совершенно не представляет, в чем дело. Декок предупреждающе поднял палец.
— Как только вы вновь заметите пропажу, — продолжал он, — немедленно позвоните мне. Я оставлю вам свой номер.
— Сразу же позвоню, можете не сомневаться, — торопливо заверил его проповедник.
— Отлично, отец Матиас! Надеюсь, вы не забудете это сделать. Это единственный способ поймать вора.
Старик печально посмотрел на него.
— Я даже точно не знаю, имеем ли мы дело с воровством. Как я уже сказал, я довольно безответственно обращаюсь с деньгами. Возможно, я ошибся, и ничего не пропало.
Декок положил руку на худощавое плечо старика и почувствовал нервную дрожь.
— Отец Матиас, — как можно более убедительно обратился он к проповеднику, — вы ведь не желаете больше отягощать свою совесть, не так ли? Вы знаете, что вор существует. И даже не сомневаетесь, что он совершит кражу вновь. Более того… вы понимаете, зачем ему нужны эти деньги!
8
Глубоко засунув руки в карманы дождевика, мрачный Декок неторопливо шагал по улицам Старого города. Покидая дом отца Матиаса, он то и дело оглядывался на слегка сгорбленную фигурку, одиноко стоявшую на крыльце захламленного дома. Несколько раз инспектор с трудом подавлял желание вернуться, подобрать какие-то более теплые слова, дать новые указания… Однако он продолжал свой путь, хотя и знал, что с каждым шагом приближается к драматической развязке.
Декок и сам толком не понимал, радоваться ему или грустить, добившись разгадки. Трудно сказать. Он все еще мог повернуть назад. Конечно же, мог. Посоветовать старику побыстрее уехать из города — либо немедленно, либо не позднее воскресенья. Не останавливаясь, инспектор пожал плечами. Это не имело никакого смысла. Да и глупо было бы ломать все планы сейчас, поддавшись сентиментальному порыву. Он был обязан выполнить свой долг.
Рядом с ним молча брел Фледдер, размышлявший о причинах столь внезапного интереса Декока к обыкновенной краже в доме безобидного и никому не мешавшего седого проповедника. Он никак не мог связать это с делом воскресного душителя, но понимал, что какая-то связь все же существует. Инспектор не из тех, кто станет попусту тратить время и отвлекаться на всякого рода пустяки, расследуя важное дело об убийстве. По крайней мере, так казалось самому Фледдеру.
Вернувшись в участок, Декок направился прямиком в кабинет комиссара. Фледдер хотел обождать снаружи, но инспектор жестом приказал ему следовать за ним.
Комиссар Роос, являвший собой полную противоположность Бюитендаму — своему преемнику, который должен был вскоре занять его место, — при их появлении немедленно поднялся из-за стола. Его лицо излучало радушие. Обменявшись с детективами энергичными рукопожатиями, он указал на ряд стульев в углу комнаты.
— Прошу садиться, господа, — пригласил комиссар. — Устраивайтесь поудобнее. И рассказывайте поскорее, как идет расследование. Есть успехи?
Полицейские сели и с благодарностью угостились предложенными Роосом сигарами. Оба сунули их в нагрудные карманы пиджака — Декок курил редко, а Фледдер так и вовсе не обзавелся этой вредной привычкой. Однако отвергнуть столь щедрый дар шефа было бы, по крайней мере, невежливо. Старик явно старался создать как можно более благоприятную и свободную обстановку, хотя и понимал, что подчиненным будет неудобно курить в его присутствии.
— Мне каждый день звонят из управления, — пожаловался Роос. — Просто ужас какой-то! Из-за этого душителя я не сплю по ночам. — Комиссар промокнул платком лоб. — А уж пресса… — Старик в отчаянии закатил глаза.
Декоку стало весело. Он знал, что это всего-навсего игра. Жесты, мимика, мгновенные перемены настроения — все это произвело сильнейшее впечатление на молодого Фледдера, но никак не на его наставника. Он уже давно изучил все приемчики комиссара и больше не реагировал на них. Сколько можно?!
— Сочувствую, — без тени сострадания произнес он. — Мне бы хотелось попросить вас дать мне на подмогу трех детективов и одну из наших сотрудниц в следующее воскресенье: примерно с десяти вечера до… точно не знаю.
Комиссар нахмурился, и его благостное лицо тотчас посерьезнело.
— Нашу сотрудницу?! — изумленно переспросил он. — Женщину?! Привлечь к операции в Квартале красных фонарей?!
— Совершенно верно! — радостно подтвердил Декок.
Казалось, начальник совершенно сбит с толку.
— Н-но… н-но… — заикаясь, выдавил он, — с к-какой целью она в-вам понадобилась?
Декок смерил его спокойным взглядом.
— Мне нужно, чтобы она сыграла роль проститутки.
Комиссар, оскорбленный до самых глубин своей пуританской души, вскочил с места.
— Послушайте, Декок! — возмутился он. — Неужели вы говорите серьезно?! Это абсолютно невозможно! Наша коллега Ван Дайк, которая, как вам известно, руководит нашими сотрудницами, никогда этого не допустит!
