Джо Алекс - Нарушенный покой Хозяйки Лабиринта
Я поднял голову и ухмыльнулся.
— Так вот почему ты столько времени потратила на этот папирус… — удовлетворенно протянул я. — Конечно! Хозяйка Лабиринта, главное божество жителей Крита!
Кэрол взяла в руки папирус. Какое-то время она молча смотрела на меня, ничем не выдавая своих чувств. Затем неожиданно рассмеялась.
— Почему ты мне никогда об этом не говорил?
— О чем?
— О том, что ты интересуешься этими вопросами?
— Этими вопросами, если ты имеешь в виду эгейскую цивилизацию, я не интересуюсь. И мне нет никакого дела до критцев с их линейной письменностью. Что меня действительно интересует, так это просыпаться по утрам под воркующий голос молодой женушки, хлопочущей над подносом с моим вкусным завтраком. Ну а поскольку нет у тебя подобного намерения, то прочитай уж мне этот папирус, а после я буду вынужден попросить у тебя еще одну чашечку кофе.
— Ты получишь целую плантацию, Джо, но сначала послушай, что я тебе скажу. — Она заколебалась, но через секунду продолжила: — Думаю, ты будешь мне полезен…
Мои брови стремительно поползли вверх.
— О, дорогая, я очень польщен…
— Это кажется почти невероятным, — проигнорировав мою реплику, она прикоснулась к папирусу, — и все же у меня нет никаких сомнений в подлинности документа. Хоть ты и не специалист в этой области, но наверняка удивишься не меньше меня. Этому папирусу около двух тысяч трехсот лет и нашли его в прошлом году в Египте среди руин греческого приморского поселения на границе с пустыней. Я считаю чудом, что он, пусть даже частично, уцелел в этой местности. Его привезли в Англию вместе с большой партией других папирусов, а мой университетский приятель, палеограф, начал прочтение всей партии именно с него. Как видишь, надписи в некоторых местах настолько стерлись, что мне пришлось прибегнуть к рентгеновскому просвечиванию, чтобы восстановить след каламоса, то есть тростинки, которой были сделаны эти надписи. Но о подробностях позднее. А сейчас я хочу прочитать тебе текст. Это мой перевод на английский. Он, может быть, несовершенен, но по смыслу, кажется, верен. Послушай:
Никто не умер там, никто там не родился,И ни один из смертных тронуть не посмеетМотыгой тяжкою святой твердыни КеросаНи для возделыванья злаков сочных,Ни для добычи серебра и злата.Кто ж, любопытством или алчностью охвачен.Средь белых скал копается, подобный вепрю.И нарушает сон Хозяйки Лабиринта,Тот в бездну канет, с ним и его имя.
На этом заканчивается поэтический текст. Ниже дописано той же рукой:
«Слова о Матери начертал я, Перимос-мореход, который жизнь свою провел на море и видел один раз Керос. Я направлялся в Византию с грузом амфор полных пшеницы. И вдруг увидел остров, но не направил свой корабль к нему, а обошел вокруг. Тут наступила ночь, Морфей закрыл глаза моей команде, лишь я один воздал Богине жертву пшеницей и вином. Звезда всех моряков смотрела мне в лицо. Я не будил своих людей, чтоб не нарушить сон Хозяйки Лабиринта. Последним здесь мой прадед был и умер, не оставив сына. С тех пор нет у нее жреца. Все это поведала мне мать, мне ж некому поведать. Сей свиток заберу с собой в могилу, чтобы отдать его Хозяйке, когда ее увижу под землей. Так никогда никто вовеки не узнает секрет Хозяйки Лабиринта. А если кто-то будет мимо проплывать, то проплывет он мимо. А если воды выбросят несчастного на этот берег, то не отыщет он ее, а если попытается, то канет в бездну, с ним и его имя. Заснула Потниа, как засыпают люди. Проснется же во славе, когда наступит время…»
Кэрол замолчала и осторожно положила папирус на стол.
— Ниже рисунок и подпись, которую ты уже прочитал, — добавила она тихо. Поднявшись со стула, она подошла к окну и, закрыв глаза, прислонилась лбом к стеклу. Затем внезапно обернулась. — Чтобы понять, какое это имеет значение, подумай об одном: критцы создали морскую державу шесть тысяч лет тому назад. Пропало все: культура, города, государственная система, исчез язык. Остались только слабые следы в легендах греков, которые эту державу уничтожили. И вот в момент, когда греческая эра шла к своему концу, в одном из поселений, лежащем далеко от континентальной Греции, потомок колонистов, умирая, пишет, что его прадед был жрецом Хозяйки Лабиринта, культ которой исчез как минимум за тысячу лет до его рождения. Наш папирус подробно описывает Атану, Потнию — Госпожу Голубей, Ветров и Лабиринта, главное божество критцев. Мало того, он дает нам понять, что святилище этой богини находится в недоступном месте, и вовсе не на Крите, а на небольшом необитаемом острове, настолько затерянном, что вряд ли удастся его найти. А что это значит? Это значит, что святилище, сохранившееся в течение тысячелетий от греков, которые исследовали все острова и островки Средиземного моря, может существовать до сих пор!!!
Я покачал головой и открыл было рот, но Кэрол быстро приставила ладошку к моим губам:
— Это еще не все! Через тысячу лет после падения критского государства грек Тукидидес писал: «Первым, как мы слышали, флотом обладал Минос. Господствовал он над большей частью моря, называемого ныне Греческим, был он также владыкой Циклиад…» Выражение «как мы слышали» означает, что в преданиях греков хорошо сохранились следы борьбы с Критом. Целиком легенд о борьбе с Критом осталось немного, и все они имеют огромное историческое значение.
Первая — о Лабиринте, построенном Дедалом для царя Миноса, поселившего в нем сына своей жены — Минотавра, получеловека-полубыка. Данные раскопок утверждают, что бык почитался на Крите. Возможно, ему приносили кровавые жертвы — пленников или заложников-греков, отсюда и легенда о том, что он пожирал людей.
Следующая легенда о греке Тезее и царевне Ариадне относится, видимо, к началу завоевания греками Крита. Тезей прибывает на остров, влюбляет в себя Ариадну, проникает в глубь Лабиринта, убивает Минотавра и берет царевну в жены. Скорее всего, Тезей стоял во главе греческого похода на Крит, закончившегося разрушением столицы Миноса и низвержением статуи ненавистного быка. Ариадна, видимо, действительно была критской принцессой, которую Тезей взял в жены, чтобы крепче привязать завоеванный народ, который с точки зрения культуры стоял на более высоком уровне, нежели захватчики. С этого времени греческий язык начинает господствовать на острове. Из гениальных исследований Вентриса мы знаем, что критское линейное письмо «Б» следует читать по-гречески, хотя оно очень похоже на более раннее письмо «А», которое мы все никак не можем прочитать.[1] Греки так и не смогли перенять все достижения критской культуры, а новое нашествие более поздних и примитивных греческих племен уничтожило и эту новую греко-критскую цивилизацию. Во всяком случае, эта письменность исчезает, и через двести лет после завоевания Крита греки все еще не имеют алфавита. Лишь много лет спустя они возьмут за основу финикийский алфавит, чтобы создать то, что мы теперь называем древнегреческим языком.
Из раскопок выяснилось, что главным божеством критцев почиталась Хозяйка Лабиринта, которая являлась одновременно Хозяйкой Ветров и Хозяйкой Голубей, известная под именем Атана, позднее Атена, то есть Афина. Таким образом, Афина являлась догреческим божеством, впоследствии унаследованном греками. Но греки никогда не поклонялись Хозяйке Лабиринта, хотя знали богиню подземного мира Персефону.
— А наш мореплаватель Перимос? — перебил я.
— Наш мореплаватель Перимос упоминает имена, которые он попросту не мог знать, потому что за тысячу лет они были забыты, а если бы он случайно увидел где-нибудь какое-нибудь из этих имен, он не смог бы отнести его именно к Хозяйке Лабиринта, не имея результатов наших современных раскопок и исследований. Когда он писал на этом папирусе, критские города уже в течение тысячелетия были в развалинах!
— Кэрол! Из того, что он упоминает имена, которые не мог знать, ты делаешь вывод, что эта история об острове Керос существовала реально и передавалась из уст в уста, из поколения в поколение в течение тысячелетия?!
— Да, Джо, именно это я считаю важным научным доказательством, — она с вызовом посмотрела на меня, — потому что этот человек не имел никакой другой возможности узнать имена богини. Да еще и отразить ее облик на рисунке.
— Минуточку. Кем бы ни была эта женщина, Лабиринт же находился на Крите, а не на каком-то небольшом островке?..
— А что, собственно, мы знаем о Крите и критцах? Мы раскопали их города, знаем их фрески, керамику, знаем, как они одевались, строили, можем даже догадаться, что они ели и как развлекались. Но мы совершенно не знаем истории Крита, поскольку все еще не можем прочитать линейное письмо «А»…
