Джон Харви - Грубая обработка
Мария вздохнула. «Лучше это или хуже, что он один?»
Кривая улыбка проскользнула по его лицу, как если бы он знал, о чем она подумала. Женщина поняла, что этот тип не новичок в подобных делах, — такая уверенность и непринужденность приходят только с практикой и опытом. Зачем еще ему надо улыбаться? И тут же она услышала шаги на лестнице и поняла, что «мы» не было ложью.
Вошедший мужчина был ниже ростом, но и коротышкой его нельзя было назвать. Он был одет в уже потертый коричневый костюм и коричневые ботинки, старые, но хорошо начищенные. Он был примерно того же возраста, что и первый, около сорока, как полагала Мария. В том же возрасте, что и ее муж, только они не комплексовали из-за этого. Им не требовалось ходить в куртках с молниями, цветных рубашках и дорогих кроссовках вместо обычных ботинок, как это делал Гарольд, отправляясь на студию.
Мужчины обменялись взглядами, и затем вновь вошедший не спеша, почти как дома, удобно устроился на большом кожаном диване.
— Приятное местечко, — заявил он, как бы начиная беседу. — Очень приятное местечко.
Мария переводила взгляд с одного на другого, не в силах избавиться от мысли, что эти двое, забравшиеся в ее дом, теперь собираются предложить, чтобы она продала его им: вид у обоих вполне респектабельный.
Вопреки здравому смыслу Мария Рой запрокинула голову и разразилась хохотом.
Теперь сидели все трое. Грабянский в глубоком кресле, покрытом чехлом с изображениями статуи Свободы. Грайс в углу дивана, скрестив ноги и приняв скучающий вид, хозяйка дома — на стуле с прямой спинкой в другом конце комнаты, замыкая этот своеобразный треугольник. В глазах Грабянского сохранялось прежнее слегка насмешливое выражение, и Мария знала, что он пытается заглянуть под полы ее шелкового халата и старается определить, есть ли у нее что-либо под ним.
Она поймала себя на том, что сама хотела вспомнить точно, какую пару трусов она вытащила из комода и надела. Состояние было похоже на то, как если бы она была на приеме у врача после аварии. Мария отхлебнула виски, чтобы не рассмеяться снова. Она как раз и попала сейчас в «аварию».
— Хотите еще виски? — спросил с надеждой Грабянский.
— Она не хочет, — ответил за нее Грайс, удобнее устраиваясь на диване.
— Откуда ты знаешь?
— Это не тот случай.
— Хорошо, тогда я хочу выпить, — заявил Грабянский, поднявшись с кресла. Пуговицы его пиджака были расстегнуты, и Мария отметила, что для человека его возраста он хорошо сохранился: не было никакого живота, который распирал бы его ремень. Гарольд же «качался» три раза в неделю, каждый раз пристегивая к ногам дурацкий груз, но все равно животик у него был основательный, похожий на грушу.
— Водки нет, — произнес разочарованно Грабянский, перебирая бутылки.
— Простите, — передернула плечами Мария.
— Ради Бога! — воскликнул Грайс. — Что здесь происходит?
— Как что? Не видишь — мы выпиваем, — дружелюбно ответил Грабянский.
— Мы совершаем ограбление, вот что мы делаем, — прорычал Грайс, с силой ударив кулаком по колену.
— Недавно вечером у нас собиралась компания, — объясняла Мария. — У нас кончилась водка, и мы не успели возобновить запасы. — «Что она делает, почему извиняется?»
— Не важно, — успокоил, наклонившись к ней, Грабянский. — Виски — это великолепно. — Он поднял бутылку. — Шотландского?
Грайс кивнул, и Грабянский налил в три стакана. Партнеру он плеснул совсем немного, но тот все же сходил на кухню и разбавил виски водой. Когда он вернулся, все снова расселись по своим местам.
— Что же, будем продолжать в том же духе? — саркастически усмехнулся Грайс.
— Расслабься, — бросил Грабянский. — К чему спешка?
Он предпочел бы, чтобы Грайс прошелся, осмотрел дом и спер бы что-нибудь, черт побери. Ему хотелось остаться наедине с этой женщиной — как, она сказала, ее зовут — Марией? Ее ноги, кажется, начинаются от подмышек. Он готов поспорить, что, если у нее и есть что-либо под халатом, то это одни из тех крошечных штанишек, которые можно закрыть ладонью одной руки. Боже! Он почувствовал, что начинает потеть. Смотри-ка, она также уставилась на него, читает его мысли. Что же, не трудно догадаться, что у него в голове.
Мария Рой думала, что в любую минуту может зазвонить телефон и что это будут Джерри или Стелла, желающие узнать, как она, или сообщить, где они. Или, может быть, Гарольд, сам великий Гарольд позвонит, чтобы извиниться и сказать, что он заедет за ней.
Затем она вспомнила: тот, что пониже, который потирал свою коленку, как при приступе боли от ревматизма или артрита, отключил телефон.
— Заканчивай с выпивкой, — обратился Грайс к напарнику. — Пора заняться делом.
Грабянский допил виски и встал.
— Пошли, — приказал он ей, улыбаясь. Мария знала, что он смотрит на нее.
— Нет, — заявил Грайс, направившись к двери.
— Пусть она поможет, — объяснил Грабянский. — Сбережет время, которое мы затратили бы, перевертывая все кверху дном.
— Ты думаешь, она согласится на это?
— Наверняка. Почему нет? Поскольку мы все равно возьмем все, что нам нужно.
Мария уже не в первый раз подумала о нереальности происходящего. Может, это какая-то остроумная шутка, разыгрываемая друзьями Гарольда: пара артистов в свободное от работы время исполняют остроумный скетч. Как они называли такие розыгрыши в шестидесятые годы? Экспромт. Да, вроде бы так. Она встала и на какое-то мгновение конец ее халата оказался зажатым между ног. Грабянский раскрыл рот и выпучил глаза. На Гарольда, надо сказать, она никогда не производила такого впечатления.
— Сомневаюсь, — пробурчал Грайс от двери. Мария закончила свой второй стакан виски и поставила его на сиденье стула.
— Может, мне пойти первой?
Она была уверена, что Грабянский будет следовать прямо за ней, и хорошо знала, что халат будет плотно облегать ее, когда она будет подниматься по лестнице.
— Есть еще одна вещь, — сказал Грайс. Драгоценности, наличные деньги и кредитные карточки были уложены в одну из коробок из мягкой кожи, которую они с Гарольдом купили прошлым летом на Виргинских островах. Две ее шубы были перекинуты через левую руку Грабянского.
— Какая? — спросила Мария, но выражение лица Грайса подсказало ей, что он все знает. Они оба знали, она чувствовала. Откуда им известно о сейфе?
Ей пришлось отложить подушки в сторону, чтобы встать на колени на кровать. Она сняла гравюру Климта и передала Грайсу, который прислонил ее к кровати вверх ногами. Она думала, что забыла комбинацию, но, как только коснулась наборного диска, ее пальцы произвели все необходимые манипуляции.
Она откинулась назад, и дверка открылась.
— Очистите его, — приказал Грайс.
Там была еще одна шкатулка с драгоценностями, с настоящими драгоценными вещами: теми, которые перешли к ней по завещанию матери, теми, которые купил ей Гарольд, когда у него еще была потребность производить на нее впечатление. В сейфе хранились также две пачки облигаций на предъявителя, скрепленные толстыми резинками; два завещания, ее и мужа; пленка, которую снял оператор, приятель Гарольда, когда они провели неделю на маленьком греческом острове и играли там в гольф в две пары. Гарольд получил тогда расстройство желудка от огромного количества маслин, которое ухитрился слопать. Оператор оказался на высоте, он предпочитал играть со своими линзами и наблюдать, как его приятельница-гречанка слизывает соль с пупка Марии. Когда Мария вернулась в Англию, то обнаружила, что заработала гепатит в легкой форме.
Грабянский протянул к ней руку, дожидаясь, когда кассета ляжет в его ладонь.
— Это все? — спросил Грайс. Мария утвердительно кивнула.
— Не беспокойтесь, — проявил участие Грабянский, — вы на все это можете потребовать компенсацию от страховой компании. — Он ухмыльнулся, взглянув на видеокассету в своей руке. — Кроме этого.
— Вы уверены, что это все? — обратился Грайс к хозяйке.
— Конечно, — подтвердила она, слезая с кровати так, чтобы не показать его любопытному партнеру больше, чем она уже сделала. Единственным ее желанием теперь было, чтобы они покинули дом как можно скорее.
— Подождите не менее получаса, прежде чем звонить в полицию, — распорядился Грабянский, когда они покидали комнату. — И еще вы сделаете только лучше для себя, если хорошенько подумаете об описании преступников, которое сообщите полиции.
— Пара чернокожих, — предложил Грайс.
— В лыжных масках.
— Они заставили вас открыть сейф.
— Лучше, — возразил Грабянский, — скажите, что вы назвали им комбинацию.
— Правильно, — согласился Грайс. — Так лучше.
Неожиданно он повернулся и направился обратно в комнату.
— Ты куда? — спросил Грабянский.
— Стереть отпечатки с сейфа.
