Найо Марш - В мишуре и блестках

— Разумеется. Наверное, вы предпочитаете лично заботиться о ваших инструментах, но имейте в виду, что Мервин, который, как вы, возможно, помните, малевал Вывески, прежде чем попал за решетку, будет наверняка счастлив отмыть ваши кисти.

— Чудесно. В таком случае я лишь приведу себя в порядок.

— Возвращайтесь сюда, когда закончите.

Трой сняла халат и, поднявшись на второй этаж, пошла по коридору к своей восхитительно натопленной комнате. Она отмыла руки в ванной и, стоя у окна, принялась расчесывать короткие волосы.

За развороченными угодьями, над которыми все еще трудились садовники и архитекторы, под тяжелым свинцовым небом вздымалась неровная пустошь. Низины и холмики сливались в затейливом узоре, словно нарисованном кем-то незримым и могучим. Пустошь, поросшая тощим низким кустарником, с холодным достоинством несла свой покров. Трой в надменности здешней природы чудилась враждебность. По пустоши шла извилистая дорога к тюрьме, все было припорошено снегом.

«Только собаки Баскервилей не хватает, — подумала Трой. — Хорошо, что эта идея пока не пришла Хилари в голову, а то бы он непременно ее осуществил».

Прямо под ее окном высились покосившиеся развалины оранжереи, когда-то тянувшейся вдоль восточного крыла здания. Хилари говорил, что их скоро снесут, пока же они торчали бельмом в глазу. Сквозь разбитое стекло прорезались верхушки еловых побегов. Внутри оранжерея утопала в разномастном мусоре, кое-где крыша совсем провалилась. Хилари обещал, что когда Трой в следующий раз приедет в Холбердс, то из ее окна откроется вид на лужайки и кипарисовую аллею, ведущую к фонтану с каменными дельфинами. Любопытно, удастся ли этим культурным нововведениям взять верх над зловещей равниной.

Между будущим садом и пустошью, на вспаханном склоне, повинуясь декабрьскому ветру, кружилось и жестикулировало пугало. Оно походило на персонаж комедии дель арте[1], неведомо как забредший в эти холодные и суровые края.

Внизу появился человек, кативший перед собой тачку, наклонив голову навстречу ветру. На нем были зюйдвестка и клеенчатый плащ.

«Это Винсент, — подумала Трой. — Шофер-садовник. Что мне о нем говорили? Мышьяк? Точно. Неужто правда? А может, врут?»

Пугало как сумасшедшее крутилось на палке. Несколько соломинок сорвалось и понеслось по ветру.

Трой всего пять дней пробыла в Холбердсе, но уже успела свыкнуться с его несколько сумасбродным великолепием. Она работала над портретом, заказанным ей Хилари. Сразу после прибытия художницы Хилари первым делом упомянул о не совсем привычном составе слуг в доме. Поначалу Трой решила, что он не слишком остроумно ее разыгрывает, но вскоре поняла, что ошиблась.

За обедом им прислуживали Катберт, которого Хилари величал своим мажордомом, и Найджел, ходивший в звании второго слуги.

Катберт, лысоватый мужчина лет шестидесяти, обладал на редкость громким голосом, большими руками и опущенным долу взглядом. Он исполнял свои обязанности со сдержанной деловитостью, так же, как и его помощник, но в их поведении чувствовалась какая-то настороженность и одновременно желание стушеваться. Однако службу они несли исправно, не давая повода для нареканий и не оправдывая дурных предчувствий. И все же Трой постоянно приходилось убеждать себя, что доля притворства в их поведении — всего лишь плод ее воображения. Что более повлияло на ее мнение о слугах — первое непосредственное впечатление или последующие разъяснения хозяина, — Трой не могла определить. Как бы то ни было, полагала она, не так-то легко приноровиться к прислуге, целиком состоящей из убийц. Катберт, бывший когда-то старшим официантом, убил любовника своей жены, молодого красавца коммивояжера. Вследствие смягчающих обстоятельств смертный приговор был заменен пожизненным заключением, которое примерное поведение сократило до восьми лет.

— Он совершенно безвредное существо, — говорил Хилари. — Коммивояжер обозвал его рогоносцем и плюнул в лицо. И надо же так случиться, что в этот момент Катберт разделывал птицу. Он просто резко взмахнул рукой.

Мервин когда-то рисовал вывески. Его обвинили в убийстве грабителя с помощью ловушки.

— Право, — объяснил Хилари, — они переборщили, засадив его в тюрьму. Он ведь не собирался никого истребить, но всего лишь хотел остановить непрошеного гостя, если таковой задумает вломиться к нему. Увы, бедняга недооценил ударной силы старинного железного утюга, подвешенного к дверной притолоке. Естественно, заключение ужасно подействовало на Мервина, он вел себя столь несдержанно, что его перевели в Вейл.

Кроме Катберта и Мервина в штате домашней прислуги было еще двое душегубов: повар Уилфред и второй слуга Найджел. Уилфреду за страсть к кошкам товарищи дали прозвище Котеночек.

— Он и в самом деле повар по профессии, — рассказывал Хилари Трой. — Котеночек не стопроцентный мужчина, за что и был посажен, но, отбывая заключение, напал на охранника, приставшего к нему с домогательствами, когда Уилфред был не в настроении. Более того, этот навязчивый тип слыл ненавистником кошек, поговаривали даже, что он мучил их. Данное обстоятельство удвоило энергию, с которой Котеночек бросился на охранника. К несчастью, жертва ударилась головой о стену камеры и испустила дух. Л бедному Уилфреду добавили срок.

Второй слуга Найджел в прежней жизни мастерил лошадок для каруселей и лепил восковые фигурки, пока не стал религиозным фанатиком и не тронулся умом.

— Он принадлежал к суровой секте, — объяснял Хилари. — Нечто вроде монашеского ордена с некоторыми оригинальными особенностями. По совокупности причин жизнь стала чересчур тяжела для Найджела, разум дал сбой, и он убил даму, которую всегда считал «порочной женщиной». Его отправили в Бродмур, где, поверите ли, он полностью пришел в себя.

— Надеюсь, меня он не считает порочной женщиной?

— Нет, нет, уверяю вас. Вы совсем не тот тип, и к тому же Найджел сейчас абсолютно разумен и спокоен, разве что, когда вспоминает о своем преступлении, изумляет нас надрывными рыданиями. У него определенно талант скульптора. Если на Рождество пойдет снег, я попрошу его сделать для нас снежную бабу.

И наконец, продолжал Хилари, Винсент, садовник. Позднее, когда специалисты по ландшафту закончат свои манипуляции, штат дворовой прислуги будет полностью укомплектован, а пока в угодьях трудились лишь Винсент и временные рабочие.

— Честное слово, — сказал Хилари, — совершенно неприлично называть его убийцей. Несчастный случай с раствором мышьяка для борьбы с грибком, интерпретированный с досадной предвзятостью. Более чем обычно идиотское жюри присяжных пошло на поводу у следствия, однако после длительного и неприятного ожидания апелляция была удовлетворена. С Винсентом, — заключил он, — обошлись крайне несправедливо.

— Каким образом вы их наняли? — спросила Трой.

— А-а! Уместный вопрос. Видите ли, купив Холбердс, я вознамерился восстановить не только его облик, но и дух. Я не желал прозябать здесь с неотесанной деревенщиной в качестве прислуги или с какой-нибудь неаполитанской парой, которая две недели кормила бы меня макаронами, а потом упорхнула не попрощавшись. Однако найти цивилизованных слуг, особенно в здешних местах, задача непростая. Поразмыслив, я решил навестить майора Марчбэнкса, моего будущего соседа и начальника Вейла, и изложить ему суть дела.

Мне всегда было ясно, что из всех преступников с убийцами поладить легче всего. Разумеется, с определенного сорта убийцами, — я не смешиваю их в одну кучу. Головорезы, что палят куда ни попадя и истребляют полицейских, абсолютно не годятся, и на них вряд ли можно положиться. Но одноразовые убийцы, подвигнутые на преступление в принципе несвойственным им эмоциональным взрывом, к тому же при чрезвычайно провокационных обстоятельствах, обычно ведут себя вполне прилично. Марчбэнкс подтвердил мою теорию, и мы договорились, что, как только подходящие люди отбудут срок, меня известят первым. В тюрьме службу у меня сочли чем-то вроде периода реабилитации. К тому же, будучи богатым, я мог предложить прекрасное жалованье.

— И что же, от кандидатов отбоя не было?

— Мне пришлось ждать, чтобы получить то, что требовалось. Некоторое время я жил очень скромно только с Катбертом и Котеночком в четырех комнатах восточного крыла. Но постепенно кандидаты прибывали. Вейл не единственный источник. Скрабс и Бродмур — Найджел пришел оттуда — также очень помогли. Между прочим, — подчеркнул Хилари, — я хотел бы напомнить вам, что в моих действиях нет ничего оригинального. Идея была обозначена еще в викторианские времена и не кем-нибудь, а Чарлзом Диккенсом. Значительно позже ее поддержал, уже в комическом ключе, сэр Артур Уинг Пинеро. Я лишь взял ее на вооружение и довел до логического завершения.