Рекс Стаут - Не рой другому яму

— Одно маленькое замечание, — Рэкил прочистил горло. — Наш разговор с инспектором Кремером о том, что Артур вступил в коммунистическую партию по заданию ФБР, был конфиденциальным. Впрочем, разговор с вами тоже, разумеется, конфиденциальный, поскольку мы ваши клиенты.

Вулф покачал головой:

— Пока нет. Вы хотите нанять меня для того, чтобы я расследовал смерть вашего племянника?

— Да. Конечно.

— Тогда я должен поставить вас в известность, что хотя по части осторожности равных мне нет, я не смогу работать, если руки у меня будут связаны.

— Справедливо.

— Хорошо. Я дам вам знать завтра, возможно еще до полудня. — Вулф потянулся для того, чтобы отодвинуть пресс-папье и взять чек. — Могу я пока сохранить его, но, разумеется, вернуть, если не смогу взяться за работу?

Рэкил растерянно хмурился. Его жена вмешалась:

— Почему, скажите на милость, вы не сможете взяться за нее?

— Не знаю, мадам. Надеюсь, что смогу. Но мне нужно навести кое-какие справки — осторожно, разумеется. Я дам вам знать самое позднее завтра, — он протянул руку с чеком. — Если вы не предпочитаете забрать его и попытать счастья где-нибудь еще.

Это им не понравилось, особенно ей. Плотно сжав губы, она даже встала с красного кожаного кресла, чтобы взять чек, но, после обмена мнениями с мужем, они решили оставить все как есть, и миссис Рэкил положила чек на стол. Они хотели поделиться с нами другими подробностями, особенно о пятерке гостей, приглашенных на ужин их племянником, но Вулф сказал, что это может подождать, и они ушли, не выглядя довольными. Выходя на улицу, Рэкил вежливо кивнул мне, тогда как его жена даже не удостоила меня взглядом.

Вернувшись в кабинет, я взял чек, убрал его в сейф и посмотрел на Вулфа. Его нос брезгливо подергивался. Вулф выглядел так, словно его заставили проглотить устрицы с хреном — сочетание, которое он на дух не переносил.

— Ничего не попишешь, — сказал я ему. — Они приложат все силы, чтобы попасть к вам в клиенты. Что за справки мы собираемся наводить?

Он вздохнул:

— Свяжись с мистером Венгертом из ФБР. Ты должен увидеться с ним, по возможности сегодня вечером. Я возьму трубку.

— Уже почти семь часов.

— Попробуй.

Я подошел к телефону на моем столе, набрал РЕ 2-3500, поговорил с незнакомцем, затем с человеком, с которым встречался пару раз и доложил Вулфу:

— Венгерта нет. Будет завтра утром.

— Назначь встречу.

Я назначил и положил трубку.

Вулф хмуро смотрел на меня. Потом сказал:

— Инструкции получишь после ужина. У вас остались номера «Газетт» за последние три дня?

— Конечно.

— Принеси их мне, пожалуйста. Проклятье! — Он снова вздохнул. — Суббота, а завтра уже среда. Хуже заново разогретой еды, — он выпрямился, его лицо просветлело. — Интересно, что Фриц состряпал из этой рыбы?

Он поднялся из кресла, вышел в прихожую и затопал по коридору в кухню.

2

В среду утром весь воздух в Манхэттене был кондиционирован… в обратную сторону. Уважающий себя пингвин отдал бы концы за пять минут. По дороге на Фоли-сквер, мой пиджак ехал на сиденье рядом со мной, но, заплатив водителю и выйдя из такси, я надел его. Даже обливаясь потом, я должен был показать миру, что настоящему частому сыщику по плечу и не такое.

Когда, после недолгого ожидания, меня допустили в большой угловой кабинет Венгерта, хозяин кабинета предстал передо мной в рубашке с закатанными рукавами, расстегнутым воротничком и полуразвязанным галстуком. Он встал, чтобы пожать мне руку, и пригласил присесть. Мы перебросились парой слов:

— Я не видел вас, — сказал я ему, — с тех пор, как вы получили повышение. Поздравляю.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Я заметил, что у вас добавилось металла в голосе, но, думаю, тут уж ничего не поделаешь. Мистер Вулф передает вам привет.

— Передайте ему привет от меня, — его голос едва заметно потеплел. — Я никогда не забуду, как он распутал дело со ртутью, — он взглянул на наручные часы. — Так что я могу сделать для вас, Гудвин?

Несколько лет назад, когда мы служили в одном подразделении, он называл меня просто Арчи, но тогда у него не было углового кабинета с пятью телефонами на столе. Я положил ногу на ногу, давая ему понять, что никуда не спешу.

— Сущий пустяк, — сказал я. — Мистер Вулф просто хочет внести ясность. Вчера к нему пришли мистер Рэкил с женой. Они хотят, чтобы он расследовал гибель их племянника, Артура Рэкила. Вы в курсе дела, или вам нужно пригласить кого-нибудь? Миссис Рэкил разговаривала с мистером Энстреем.

— Я в курсе. Давайте дальше.

— Тогда мне не нужно вам все объяснять. В банке нам сообщили, что состояние Рэкила оценивается цифрой с семью нолями, и мы с удовольствием заработали бы гонорар, изобличив убийцу, но не знаем, какую услугу окажем при этом нашей стране. Нам не хотелось бы торпедировать государственный корабль в столь неблагополучную погоду. Рэкилы пришли к мистеру Вулфу, так как считают, что ФБР и нью-йоркская полиция рассматривают смерть Артура как достойный сожаления, но незначительный эпизод. По их мнению, его убил какой-нибудь комми, который узнал, что Артур работает на ФБР. Но перед тем как мы начнем двигаться в этом направлении, мистер Вулф хочет выяснить все у вас. Конечно, вы можете не захотеть сказать, даже нам, по секрету, но это дело ваше. Так захотите?

— Сегодня жарче, чем вчера, — констатировал Венгерт.

— Да. Вы не хотите дать нам никакого знака, например, намека?

— Нет.

— Тогда я попробую более общий подход. В газетах ничего не было по поводу коммунистов, и поэтому не упоминалось о ФБР. ФБР занимается этим убийством. Официально или как-то еще?

— Намного жарче, — сказал он.

— Так точно. А как насчет остальных пяти гостей? Конечно, эти только наше дело, я понимаю. Есть у вас какие-нибудь предложения, просьбы или приказы? Может быть, вам не хотелось бы, чтобы мы касались каких-то струн?

— А еще эта влажность.

— Совершенно верно. Я так понимаю, что вам хотелось бы посоветовать нам бросить все это, исходя из общих соображений, но вы боитесь, что завтра в газетах появятся заголовки: «ФБР ПРЕДУПРЕЖДАЕТ НИРО ВУЛФА: РУКИ ПРОЧЬ ОТ УБИЙСТВА РЭКИЛА». Между прочим, если вы хотите зажечь для нас стоп-сигнал, то сперва объясните причину или мы будем продолжать. Удовлетворите мое личное любопытство, ответьте, есть какой-то вопрос, который я мог бы задать, чтобы отвлечь ваши мысли от этой погоды?

— Нет, — он встал. — Я был рад видеть вас, и память о старом времени, и вы по-прежнему еще можете передать Вулфу мои привет, но скажите, что у него ничего не выйдет. Какое нахальство. Присылать нас с этой чепухой, насчет внесения ясности! Почему бы просто не попросить прислать ему наши досье? В следующий раз приходите, когда меня здесь не будет.

Я уже уходил, но, не дойдя до двери, повернулся:

— Утром по радио сказали, что жара может дойти до девяносто пяти градусов[2], — злорадно заявил я и вышел.

На Фоли-сквер такси всегда хоть пруд пруди. Я снял пиджак, залез в одно из них и назвал адрес на Западной Двадцатой улице. Когда мы приехали туда, моя рубашка приклеилась к спинке сиденья. Я вырвался на свободу, расплатился, вылез, надел пиджак и вошел в здание. Штаб-квартира уголовной полиции западного Манхэттена была знакома мне куда лучше, чем Верховный Суд Соединенных Штатов. Так же как и ее обитатели, особенно один из них, сидящий за маленьким выцветшим столом в маленькой выцветшей комнате, к которому меня провели под эскортом. С того памятного дня, когда я сфотографировал хранящийся у них клочок бумаги, мне больше не дозволялось расхаживать по этому зданию в одиночку, хотя они так и не смогли доказать мою вину.

Крупного и пышущего здоровьем сержанта Пэрли Стеббинса я бы красавцем не назвал. Увидев меня, он откинулся на спинку старого, покрывшегося вековой ржавчиной вращающегося кресла, которое жалобно заскрипело и застонало.

— О, черт, — сказал я, садясь. — Совсем забыл. Сто лет уже собираюсь принести тебе банку масла для этого кресла, — я вздернул голову. — Чего уставился? Я что, лицо перепачкал?

— На твоей физиономии грязи все равно не разглядишь, — он продолжал пялиться на меня. — Дьявольщина, ну почему они должны были выбрать именно Ниро Вулфа?

Я слегка задумался, секунды, может, на две:

— Мне приятно узнать, — любезно сказал я, — что полиция и федеральные служащие так тесно сотрудничают. Граждане могут спать спокойно. Венгерт, должно быть, позвонил, как только я ушел. Что он сказал?

— Он говорил с инспектором. Что тебе нужно?

— Может быть, мне стоит поговорить с инспектором.

— Он занят. Итак, Рэкилы наняли Вулфа.

Я задрал нос.

— Мистер и миссис Рэкил попросили мистера Вулфа расследовать смерть их племянника. Прежде чем он налетит с яростью циклона и начнет сокрушать преступников, он хотел бы знать, не окажется ли стеснен в выборе способов проведения расследования по соображениям национальной безопасности. Я встречался с Венгертом, но жара его доконала. Он не заинтересовался. Теперь я встречаюсь с тобой, поскольку в газетах по поводу коммунистов ничего не было. Если наше согласие взяться за эту работу противоречит общественным интересам, то скажи почему. Я знаю — вы с Кремером думаете, что общественным интересам противоречит даже то, что мы с Вулфом принимаем, не говоря уж о нашем занятии частным сыском. Но этого недостаточно. Нам нужны факты.