Агата Кристи - Карты на стол
— Мне подходит любой день, — сказал Пуаро, наклонившись.
— Хорошо. Пусть тогда это будет пятница. Итак, пятница, восемнадцатого. Я сразу же запишу этот день в свою книжку. Честное слово, такая идея меня невероятно увлекает.
— Я не уверен, что она и меня увлекает, — медленно сказал Пуаро. — Я не могу сказать, что не оценил по достоинству широты вашего жеста, но все же… Шайтана перебил его.
— Но все же оно шокирует вашу буржуазную чувствительность? Ох, дорогой мой друг, нужно освобождаться от ограниченности склада мышления полицейского.
Пуаро медленно ответил:
— Это правда, у меня действительно определенное отвращение к убийству.
— Но почему же, дорогой мой? Да, я согласен, что преступление — это глупое, запутанное, кровожадное занятие. Но ведь оно может быть и искусством! А преступник — мастером своего дела!
— О, я это признаю.
— Ну, и что же? — спросил Шайтана.
— И все же он остается преступником!
— Бесспорно, дорогой мой мосье Пуаро, но если дело сделано блестяще, оно само себя оправдывает. Вам же хочется без лишнего воображения схватить любого убийцу, надеть на него наручники, запрятать в тюрьму, а потом на рассвете вздернуть на виселице. А мне кажется, что действительно удачливый преступник должен быть обеспечен пенсией из общественных фондов и иметь право быть приглашенным на обеды!
Пуаро пожал плечами.
— Я не такой уж безразличный к искусному преступнику, как вам кажется. Я могу любоваться убийцей, отлично выполнившим свое черное дело, точно так же, как могу любоваться тигром, этим прекрасным рыжевато-коричневым с темными полосами хищником. Но я буду любоваться, стоя возле его клетки. Внутрь я не пойду. Конечно, если это, так сказать, не входит в мои служебные обязанности. Потому что, видите ли, мистер Шайтана, тигр может броситься… Мистер Шайтана рассмеялся.
— Понимаю. А убийца?
— Может убить, — мрачно ответил Пуаро.
— Ох, дорогой мой, какой же вы, однако, паникер! «Так, значит, вы не придете посмотреть на мою коллекцию… „тигров“?
— Напротив. Я буду в восторге.
— Какая смелость!
— Вы меня не совсем поняли, мистер Шайтана. То, что я говорил, было нечто вроде предостережения. Только что вы хотели, чтобы я согласился признать вашу идею собрать преступников занимательной. Я ответил, что назвал бы ее не занимательной, а по-другому. Я бы назвал ее опасной. Я повторяю, мистер Шайтана, что ваше хобби может оказаться опасным.
Мистер Шайтана весело рассмеялся, и смех его прозвучал совсем как у Мефистофеля. Потом он сказал:
— Так значит, я могу ждать вас у себя восемнадцатого?
Пуаро кивнул.
— Можете ждать меня у себя восемнадцатого. Премного благодарен.
— Тогда я соберу небольшую компанию, — задумчиво произнес Шайтана.
— Не забудьте. В восемь часов.
Он ушел.
Пуаро постоял еще какое-то время, глядя ему вслед, потом медленно и глубокомысленно покачал головой.
Глава вторая
Ужин у мистера Шайтана
Дверь в квартиру мистера Шайтана бесшумно открылась. Седовласый лакей распахнул ее перед Пуаро. Так же бесшумно он закрыл ее за гостем и молча принял у него пальто и шляпу.
Низким, бесстрастным голосом он тихо спросил:
— Как прикажете доложить?
— Мосье Эркюль Пуаро.
Легкий шум голосов проник в холл, когда слуга открыл дверь в гостиную и объявил:
— Мосье Эркюль Пуаро.
С рюмкой хереса в руке Шайтана вышел ему навстречу. Он был одет, как всегда, безукоризненно. И сходство его с Мефистофелем в этот вечер было особенно сильным, излом бровей будто бы специально подчеркивал насмешливое выражение лица.
— Разрешите представить вас… Вы знакомы с миссис Оливер?
Как хозяин дома, он был доволен, заметив выражение легкого удивления на лице Пуаро.
Миссис Ариадна Оливер, пользовалась шумной известностью, как автор сенсационных детективных романов. Она написала также ряд довольно посредственных и не очень-то грамотных статей, таких, как «Тенденции в развитии преступления», «Жертвы наиболее известных преступлений», «Убийство из-за любви» и «Убийство ради прибыли». К тому же она была ярой феминисткой, и как только дело о каком-либо значительном преступлении появилось в прессе, можно было быть вполне уверенным, что появится и интервью миссис Оливер. Ходили слухи, что миссис Оливер заявила однажды: «Вот если бы во главе Скотланд Ярда стояла женщина!» Она была убежденной сторонницей огромной интуиции женщин.
В остальном это была довольно приятная дама средних лет, весьма привлекательная, хотя и несколько неряшливая. У нее были красивые глаза, широченные плечи И копна непослушных седых волос, над которыми она без конца экспериментировала. В один прекрасный день внешность ее могла быть расценена, как высшая степень интеллектуальности: чело с откинутыми назад волосами, уложенными на затылке в огромный пучок, а на другой день миссис Оливер вдруг представала в образе мадонны с распущенными волосами, или же появлялась с множеством не очень аккуратно завитых буклей.
Сегодня вечером миссис Оливер демонстрировала очередной опыт с прической типа «челка».
Она приятным басом приветствовала Пуаро, как старого знакомого, ибо раньше они уже встречались на каком-то литературном обеде.
— А старшего полицейского инспектора Баттла вы, несомненно, знаете, — сказал мистер Шайтана.
Огромный квадратный человек с лицом, словно вырубленным из дерева, вышел вперед. С первого же взгляда не только чувствовалось, что старший инспектор — это изваяние из дерева, но, кроме того, создавалось еще впечатление, что дерево это снято с какого-то военного корабля.
Считалось, что старший инспектор Баттл является лучшим представителем Скотланд Ярда. Он всегда выглядел в меру флегматичным и чуть глуповатым.
— Да, мы знакомы с мосье Пуаро, — сказал Баттл. Его деревянное лицо изобразило подобие улыбки и снова приняло свое прежнее безразлично туповатое выражение.
— Полковник Рейс, — продолжал мистер Шайтана. До этого вечера Пуаро ни разу не встречал полковника Рейса, но кое-что о нем знал. Темноволосый, красивый, с бронзовым от загара лицом, этот человек лет пятидесяти обычно находился на отдаленных аванпостах британской империи, особенно в тех случаях, когда там возникали какие-нибудь беспорядки. «Секретная служба», хоть и являлась мелодраматическим термином, но все предельно точно выражала сущность натуры и круг деятельности полковника Рейса.
Теперь Пуаро уже понял замысел и в полную меру оценил затею хозяина дома.
— Остальные гости запаздывают, — сказал мистер Шайтана. — Это, наверное, моя оплошность. Мне кажется, я назвал им время 8.15.
В этот момент дверь снова открылась и слуга объявил:
— Доктор Робертс.
Вошедший приблизился к ним, как бы пародируя свою манеру быстро подбегать к больному. Это был веселый, весьма своеобразный человек средних лет. У него были маленькие, с огоньком, глаза, небольшая лысина. В целом он производил впечатление хорошо вымытого и продезинфицированного врача. Манера обращения у него была игривая и довольно самоуверенная. Чувствовалось, что его диагноз всегда будет верным, а лечение приятным и практичным — «немного шампанского, в честь выздоровления». Да, это был умудренный жизненным опытом человек.
— Надеюсь, я не опоздал? — спросил он весело.
Он пожал руку хозяину дома и познакомился с другими гостями. Особенно удовольствие, казалось, ему доставляла встреча с Баттлом.
— О, так это, оказывается, вы один из крупнейших деятелей Скотланд Ярда? Вот это интересно! Нехорошо заставлять вас многое рассказывать о делах, но предупреждаю, что я все же рискну это сделать. Я всегда интересовался криминалистикой. Наверное, это очень скверно для врача. Не говорите об этом моим нервным пациентам, ха-ха-ха!
Дверь снова распахнулась.
— Миссис Лорример.
Миссис Лорример оказалась шестидесятилетней прекрасно одетой дамой с точеными чертами лица, красиво уложенными седыми волосами и чистым резким голосом.
— Думаю, что я не слишком опоздала? — спросила она, подойдя к хозяину дома. Потом повернулась и поздоровалась с доктором Робертсом, с которым была знакома еще раньше.
Слуга объявил:
— Майор Деспард.
Майор Деспард — высокий, худой, симпатичный человек. Лицо его было чуть обезображено небольшим шрамом на виске. После того, как закончились взаимные представления, он, естественно, быстро нашел общий язык с полковником Рейсом, и вскоре они уже завели разговор о спорте, о превратностях судеб охотников и своих охотничьих переживаниях.
Дверь открылась в последний раз, и слуга объявил:
— Мисс Мередит.
Вошла девушка чуть старше двадцати лет. Она была среднего роста и очень привлекательная. Каштановые волосы разметались вокруг ее шеи, серые большие глаза широко расставлены, лицо лишь чуть припудрено. Говорила она медленно и даже как-то застенчиво.
