Марджори Эллингем - Кошелек предателя
Он забрал образчик у Кэмпиона, рассеянно пожонглировал двумя яйцами и положил их на место в гнезда.
— Сейчас они готовят для них машины, — сказал он, — я получил несколько симпатичных маленьких авиамоделей, в настоящее время они хранятся в подвале, а пока мы работаем над детонаторами. Хотите посмотреть еще что-нибудь примечательное?
— Нет, мы больше не будем отрывать вас от работы. Вы и так посвятили нам свыше четверти часа.
Выражение лица молодого человека не изменилось. Кэмпион пожал ему руку, и они расстались. Шестое чувство или, скорее, таинственный разум тела, часто побеждающий, когда нормальное сознание капитулирует, сам позаботился о Кэмпионе. Его сдержанность и замкнутость подействовали сильнее любых откровенных оценок. Батчер вернулся в свою лабораторию, мучительно размышляя, окончательно ли начали доверять ему власти, потому что прежде их поведение вызывало у него законные подозрения.
Теперь уже Кэмпион вывел Обри на свет. Он выслушал от Батчера массу технических подробностей, и они могли оказаться важными врагу, но не ему. Все, что знал Батчер, было, наверное, известно Военному Ведомству и потому никак не относилось к Кэмпиону. Он должен был искать что-то абсолютно неведомое военным властям. Пятнадцать? Ему надо встряхнуться и сосредоточиться. Пятнадцать: это по-прежнему осталось его единственным ключом. Пятнадцать и люди, знающие, что это значит. Батчер явно был не из их числа, но кто-то, вполне осведомленный находился здесь рядом.
Открыв глаза и посмотрев вниз на узенькую бетонную дорожку, белеющую, как меловая черта, вдоль зелени, он заметил человека, о котором сейчас думал. Тот появился так быстро, что трудно было сказать, опередила ли его мысль увиденное или наоборот. Его забавно-округлый силуэт можно было распознать издалека — он, не торопясь и враскачку, шел им навстречу.
10
— А вот и Пайн, — произнес Кэмпион.
— Неужели? — Обри сразу помрачнел. — Чем же, черт возьми, занят этот человек, слоняясь здесь в одиночку? Полагаю, что они приставили его следить за мной. Они не должны были этого делать, и им это прекрасно известно. Он-то найдет отговорку, сами увидите. В этих типах есть что-то из ряда вон выходящее. Я вполне готов к нему хорошо отнестись, только бы он не мешал, мне отвратительно говорить человеку — идите отсюда прочь.
— Кто он такой?
— Пайн? О, довольно занятный субъект. В своем роде весьма сообразителен. Вероятно, мошенник. Работает, как черт. — К Ли вернулась прежняя объективность суждения. Теперь его оценки были свободны от преувеличения, и он говорил с рассудительной простотой, диктуемой очевидным личным превосходством. — Его контору сюда эвакуировали. Это любопытная маленькая организация, во главе с ним она стала преуспевать. Он называет ее «Исследования. Общество с ограниченной ответственностью». Наверное, вы о ней слышали!
— Что-то отдаленно знакомое, — сказал Кэмпион и не солгал. — Чем же они занимаются? Оказывают людям услуги?
Ли рассмеялся.
— Отчасти да, но только отчасти, — пробормотал он. — Это бюро советов и информации. Если вы собираетесь построить фабрику или открыть дело в неизвестной вам местности, они предоставят вам подробнейшие сведения об этой местности. Они удивительно дотошны. Помимо справок об основных данных, они составляют сводки с детальнейшей информацией, включая ловкую обработку общественного мнения и оценку местного имущества. Они способны раскопать для вас все и при этом сугубо секретно. Пайн показал мне однажды, что у него десять тысяч агентов по всей Англии. Видимо, это означает, что за годы работы он имел дело с половиной из них. По-моему, любого человека, которому он когда-то отвалил пять кусков, чтобы тот дал ему оценку местных условий, причисляли к агентам, но все же, отдадим ему справедливость, они, кажется, до сих пор получают комиссионные. Как, по-вашему, это забавно?
Кэмпион кивнул головой. Его сейчас трудно было позабавить. Пайн тем временем подошел совсем близко.
При утреннем свете он уже не казался ни добродушным, ни особенно беспечным. Сначала Кэмпион даже усомнился в достоверности своего вчерашнего впечатления и начал обвинять за это себя, но, когда подошедший заговорил, его уверенность исчезла. Пайн по-прежнему держался дружески, но теперь в нем чувствовалось подавленное беспокойство и затаенная неприязнь. Он обратился к ним прямо:
— Ну, что, есть новости? — спросил он, подойдя на такое расстояние, что его можно было расслышать.
— А какие именно? — Кэмпион ощутил облегчение, поняв, что у него хватит сил следить за выражением своего лица и голосом.
— Я спрашиваю вас о прошлой ночи. Об Энскомбе. — Пайн был взволнован, и его круглые глаза смотрели с хитрецой и по-воробьиному назойливым любопытством. По спине у Кэмпиона пробежала ледяная струйка страха. Он полностью забыл о случившемся. Его ужаснул сам масштаб провалов памяти. Энскомб и его вызывающая тревогу гибель совершенно вылетели у него из головы. Боже мой! Если он мог забыть об этом, что же еще он успел упустить из вида! Он обрадовался, заметив, что Обри тоже слегка сконфузился.
— Господи! Мисс Энскомб, — сказал он. — Я должен пойти к ней. Как хорошо, что вы мне напомнили, пока не поздно. Когда ты за этими стенами, то словно попадаешь в другой мир. Вы этого не почувствовали, Кэмпион? Сознание просто переключается на идеи и их техническую разработку. Бедный старый Энскомб! Я его в общем-то неплохо знал, но здесь все от меня куда-то ушло.
Пайн вытер лоб.
— Вам повезло, — сухо заметил он. — А вот я думал о нем всю ночь. Не нравятся мне обстоятельства его гибели. Если полицию это удовлетворит, я не стану спорить, но что-то сомнительно.
В его последних словах прозвучал вопрос, и Кэмпион, догадавшийся, что никто из присутствующих не подозревает о его ночной встрече с Хатчем, решил его проигнорировать. Ли Обри был менее осторожен.
— Энскомб не из тех, кто кончает жизнь самоубийством, — назидательно ответил он.
Пайн посмотрел на Кэмпиона.
— Я имел в виду убийство, — сказал он.
Ли кашлянул и сделал шаг по дорожке. Он поджал губы и выглядел шокированным.
— Мой дорогой, — протестующе начал он, и его упрек смело можно было назвать укором, — истерика по утрам непростительна. И еще одно, Пайн. Вам не следует здесь появляться, если я лично не приглашу вас. Это попросту не разрешено. Наше правительство это запретило. Я не желаю знать, как вы сюда проникли, потому что не намерен докладывать этому несчастному зверенышу у ворот, но, умоляю вас, больше так не поступайте.
Его слова слишком походили на выговор учителя расшалившемуся школьнику. Кэмпион никогда не слышал, чтобы так обращались со взрослым человеком. Пайн, круглый, розовый и опасно настороженный, никак не отреагировал на сказанное.
— Тут в округе в последние двадцать часов прошла облава, — проговорил он, когда они уже двинулись с места. — Человек, которого разыскивала полиция, прошлой ночью бежал из больницы Сент-Джуд в Коачингфорде. Он угнал старую машину, бросил ее, всю забрызганную водой, на нижней дороге к Бридж и скрылся. Они продолжают его искать. Вам это не кажется подозрительным? — Ли расхохотался, в его смехе улавливалось почти женское злорадство.
— Ну и ну, — сказал он, — гнусные же у вас мысли. Какой-то бедняга скрывается от полиции, и вы само собой предположили, что он первым делом пробрался в сад и убил старого Энскомба, благо он там находился. Это ребячество, Пайн. Это ниже всякой критики. Вы, мой милый, чем-то расстроены. Желудок у вас не в порядке, что ли?
Живот маленького толстяка затрясся, но глаза, как и прежде, оставались пугающе проницательными.
— Я подумал, Кэмпион, — начал он, — что вы должны были вернуться из Коачингфорда как раз в то время. Вы не видели этого человека?
— Нет, — отозвался Кэмпион. Он успел отметить, что его голос совершенно спокоен.
Ли раздраженно вздохнул.
— Мой милый Пайн, — сказал он, с усталой снисходительностью взяв того за руку, — вы сейчас ведете себя как настоящий осел.
— Я так не считаю, Обри.
— Тогда вы должны поверить мне на слово. — Ли угрожающе усмехнулся. — Я лично знаю Кэмпиона и могу поручиться, что, во-первых, он ниоткуда не бежал, во-вторых, что подобное подозрение никак не означает, что он пристукнул старого Энскомба в его саду. Скажу больше, само это предположение чудовищно, абсурдно, нелепо. Забудьте о нем, и пусть полиция занимается своими делами.
Пайн согласился, чтобы его вывели за ворота Института на лужайку, неподалеку от дома. Если Обри и обидел его, то он не показал вида.
— Я почти незнаком с мистером Кэмпионом. Если вы его знаете, мне нечего сказать, — невозмутимо подытожил он. — Но вы прочли описание человека, разыскиваемого полицией?
